Время обнимать - Елена Минкина-Тайчер

Но прошел месяц, и полгода, и год.

– Ничего особенного не нахожу, – сказала подружка гинеколог, – иногда воспаление почти незаметно протекает, а трубы потом остаются непроходимы. Ты спираль сразу после аборта поставила?

Еще год Арина надеялась, потом вдруг решила, что дело не в ней (хотя у заведующего были две дочки и сын) и буквально соблазнила одного за другим двух молодых ординаторов. Ничего, кроме огорчения и отвращения к самой себе, не получилось. Тем временем ей исполнилось тридцать, мать и Лена намекали, что пора серьезно подумать о замужестве. Но можно ли с самого первого дня обманывать близкого человека? И какой вообще смысл в замужестве, если детей все равно не будет?

Машенька Власова, как всегда, смотрела на дверь, но уже не плакала, а, увидев Арину, даже улыбнулась. Застенчиво, еле заметно улыбнулась. Вот и хорошо, она будет лечить и любить чужих детей. Можно добросовестно работать, защитить диссертацию, на Новый год отправлять подарки в какой-нибудь детский дом или даже в несколько детских домов… Арина неожиданно для себя шагнула вперед и обняла Машу за плечи, прижала к груди пушистую головку. Господи, что за сантименты! Она поспешно выложила в тумбочку коробку зефира, сырники и безобразную, но почему-то любимую детьми куклу Барби. Не настоящую, а подделку за сто рублей.

Заведующий разрешил уйти, хотя и скривился. Не мог простить прекращение без причины их прекрасного романа. Но особенно придираться не решался, знал, что Арина перфекционистка во всем и халтуры не выносит.

Ужасно неприлично, что она все время на него смотрела. Нет, конечно, не в упор, но куда бы ни переводила взгляд, невольно видела крепкие загорелые руки, футболку с короткими рукавами, славное открытое лицо. Жалела тетю Наташу, обнимала Артема, выражала сочувствие и соболезнования и опять натыкалась взглядом на обалденное, обгоревшее до темноты лицо и встречный взгляд огромных библейских глаз. Очень знакомых глаз, вот что странно! Грустный растерянный Артем подошел и представил:

– Леня, мой брат из Израиля, внук Аси. Ты помнишь Александру Самойловну?

Да, она прекрасно помнила сестру Тёминой бабушки, она всегда помнила всех родственников. Брат из Израиля, и у обоих братьев одинаковые глаза, теперь понятно. И понятно, откуда нелепая в траурный день футболка! Артем и Петр Афанасьевич, конечно, были в темных костюмах, тетя Наташа в строгом черном платье, она сама успела в последнюю минуту заскочить домой и переодеться в черные брюки и блузку. Говорят, израильтяне порядочные разгильдяи и ничего не понимают в одежде. Но почему-то его футболка и джинсы не раздражали, человек в горестную минуту имеет право быть самим собой.

Артем за прошедший год побледнел и даже постарел, если можно так сказать о человеке тридцати четырех лет. Много работает или жена достала? Лена и мать в домашних разговорах называли жену Артема Валюшкой: Валюшка вышла прогулять новую шубу, Валюшка держит для няни отдельную дешевую еду, Валюшка опять нахамила Наташе. Да-а, Арине бы Валюшкину хватку. Бедный Артем, надо суметь так глупо жениться!

А его израильский брат, как раз наоборот, выглядел совсем юным. Да, тетя Дина на десять лет моложе тети Наташи, значит, и Леня намного моложе Артема. Остается понять, какая Арине разница и что она так уставилась на чужого мальчика?

Наконец уточнили дату и время похорон, все начали расходиться, Артем с Леней тоже куда-то ушли вместе, только окончательно обессилевшая тетя Наташа механически складывала чашки. Арина нашла в ванной эмалированный таз, сложила бокалы, как всегда делала у себя дома, потом аккуратно перемыла их водой с солью и насухо протерла полотенцем. Будто чувствовала, что нельзя уходить…

Про последовавший кошмар с Колей она запретила себе вспоминать. Ей приходилось видеть мертвых детей, много чего приходилось видеть и тут же с нечеловеческим усилием забывать. Например, Артема, бьющегося головой о Колину кровать. Главное, врач со скорой оказался грамотным, при остановке сердца и полных легких воды не побоялся вколоть адреналин и раздышать. Взрослый человек в такой ситуации умер бы однозначно, но у ребенка другие резервы, теперь остается ждать и молиться.

Поздно ночью она поняла, что сейчас упадет в обморок. Артему разрешили остаться в реанимации, Петр Афанасьевич силой увел мертвенно-бледную Наташу.

Леня молча вышел вслед за Ариной из здания больницы, молча взял из ее рук ключи, завел одиноко стоявшую на стоянке старенькую верную «шкоду». Еще с Сережкой покупали! Он даже адрес не спросил, вот что удивительно. Кажется, она задремала по дороге, во всяком случае не сразу поняла, что машина уже на улице Рубинштейна.

– Дорогой мальчик, ты сам едва живой. Давай вызовем тебе такси?

– Не такой уж мальчик, мне двадцать шесть лет. Четыре года в армии, четыре месяца в госпитале, теперь третий год в университете. Работаю переллельно в одной фирме.

Да, как она сразу не разглядела. Мужественный взрослый человек.

– Ты хочешь войти?

– Да, я хочу войти.

– Ты думаешь, это будет правильно?

– Да, я думаю, это будет правильно. Не дождутся.

– Кто не дождется?

– Никто. Не дождутся, что нас можно сломать.

Больше она ничего не сказала и не спросила, только достала из холодильника вчерашние котлеты и малосольные огурцы. Лена научила добавлять в рассол яблочный сок и листья смородины, палец откусишь!

Просто они встретились, ее разум, душа и тело. Согласно обещанию мудрого Конфуция встретились наконец и молча обнялись, как могут обняться только родные любимые братья, очень долго искавшие друг друга.

Понятно, что через неделю Леня уехал. В Израиле ждали учеба и работа, родители и сестры, бабушка Ася, подруга.

– У тебя есть подруга?

– Да, уже четвертый год.

– И ты собираешься на ней жениться?

– Нет. Я вообще не собираюсь жениться. Не думаю, что это будет правильно.

– Почему?

– У меня не может быть детей. После ранения в живот. Все зажило, но какой-то проток нарушен. Никто не знает, ни родители, ни друзья, не проболтайся случайно.

– Не проболтаюсь. У меня тоже не может быть детей, какое роковое совпадение!

Он посмотрел ей в глаза и ничего не ответил, совсем ничего.

Хорошо, что мать попросила помочь с ремонтом в бабушкиной комнате, что пришлось расчищать снег на даче, что накопилось много работы в больнице – выписка, прием новых детей, доклад на общей конференции. Некогда думать ни о чем постороннем! Кстати, у Маши Власовой стабильно улучшились анализы, можно планировать выписку. Господи, господи, только бы не застудили, не накормили лишними белками!

К Новому году в отделении развешивали бумажные гирлянды и снежинки, вырезанные из белых больничных салфеток. Жуткая убогость, но дети все равно радовались и ждали обещанных подарков. Подарки, ясное дело, купили родители и заранее сдали старшей медсестре. Для трех детей из области решили скинуться всем персоналом и купить плюшевых мишек. Но у Маши Власовой мишка точно был, поэтому Арина при обходе как бы невзначай спросила: