Голая и жестокая - Владимир Колычев

– Сопротивлялся, гад! – сказал Семен.

– В машину его! – распорядился Архаров.

На задержанного надели наручники, впихнули его в машину. Вадим сел справа от клиента, Чебриков – слева, Пирожников устроился впереди. Бойков отправился к своей машине.

– У бабы был? – спросил Архаров, кивком показав на арестанта.

Машина плавно стронулась с места и покатила по двору, неторопливо набирая ход.

– Да, заскочил на огонек, – сказал Пирожников.

– Попрощаться, наверное, хотел. Фред, ты сказал своей подруге, чтобы она тебя не ждала? – осведомился майор.

– Да пошел ты!.. – заявил арестант.

– Нет, пойдешь ты. На пожизненное. Вот я и спрашиваю, зачем ей тебя ждать, если ты не вернешься?

– Пожизненное?! С какого это похудения?

– Мы тебя последним взяли. Значит, ты и есть тот самый крайний, на которого валят все. Вот на тебя и нагрузим. Кто Жана убил? Ты. Кто Никса убил? Ты. Кто Кашалота убил? Снова ты.

– Кто на меня показал?

– Дружки твои.

– Давай без разводилова, начальник! – заявил Фред.

– Давай, – согласился Архаров.

Фред усмехнулся себе под нос. Не верил он, что Архаров затих всерьез. Парень ждал продолжения допроса, но Егор Васильевич действительно молчал. Фред напрягся, завибрировал. Вадим подпирал его боком. Он физически чувствовал, как тот задергался от волнения. Клиент смотрел на Архарова, взглядом требовал продолжения допроса, но тот молчал.

– Не знаю, кто там что тебе наговорил, но я никого не мочил! – наконец-то не выдержал Фред.

– Не надо. – Архаров качнул головой.

– Что «не надо»?

– Не стоит ломать протокол.

– Какой еще на фиг протокол?

– Да и отдыха нас лишать не надо. Мы устали, Санков. Загоняли нас твои дружки, пока мы их всех переловили. Потом за тобой вот бегали. Третьи сутки не спим.

– Я не понял, какой протокол? – От волнения Фред приподнялся, и Вадиму пришлось возвращать его на место.

– Протокол допроса. Твои дружки на тебя показали официально, под роспись. Мы им поверили. Все, точка. Блин, как же спать охота! – Архаров кулаком потер глаза.

Машину тут же повело в сторону, и он, как могло показаться клиенту, с трудом справился с управлением.

– Да не мочил я Жана! – вскинулся Фред.

– Потом, – отмахнулся от него Архаров.

– Что потом? Не убивал я Жана!

– Лейтенант, заткни ему рот!

Вадим понял, чего на самом деле хочет начальник.

– Так не положено рот затыкать! Товарищ майор, вы же сами говорите, что все по закону должно быть! – заявил он.

– Какой на фиг закон? – вскричал Фред. – Беспредел вы творите!

– Не ори!.. – Вадим больно врезал ему локтем в бок. – Оглохнуть можно!

– Беспредельщики! – уже тише, но все равно громко сказал Фред.

– А меня ударил честный, законопослушный гражданин? – с едкой усмешкой спросил Пирожников.

– Так я откуда знал, что вы менты?

– Знал, мы сказали.

– Мы сообщили, что из полиции, когда по колесам стреляли, – сказал Архаров. – Вы не остановились. Да, кстати, а мы так и не узнали, кто по нам тогда стрелял. Почему-то не спросили, запамятовали.

– Так у нас дел выше головы. Сразу обо всем и не спросишь, – подыграл ему Пирожников.

– Кто по нам стрелял? – осведомился Архаров, обращаясь к Фреду.

– Когда мы труп Жана вывозили?

– А разве мы не тогда за вами гнались? Или еще такое было?

– Нет, не было.

– Стрелял кто?

– Да не скажу я.

– У Стаханова спросим, – заявил Пирожников. – Он парень сговорчивый, все расскажет.

В машине снова установилась тишина, в которой вибрировал Фред. На этот раз он терпел до самого управления.

Но стоило им подъехать к воротам с двуглавыми орлами на них, как его прорвало:

– Ладно, я стрелял. В воздух! Из травмата.

– Внимание отвлекал? – спросил Архаров и зевнул в кулак.

– Стахан велел.

– И правильно сделал. Если бы вас за задницу взяли, ты бы за мокрое сел. Ты Жана замочил, тебе и по нам стрелять.

– Да не убивал я Жана!

– Все так говорят. Выходим! – сказал Архаров и остановил машину.

– Антип его завалил! – выпалил Фред.

– Это что-то новенькое! – Архаров глянул на него с удивленным видом и подал знак Вадиму, чтобы тот не спешил выводить задержанного из машины.

Похоже, фрукт окончательно созрел и готов был свалиться с ветки. Если так, то можно подставлять руки.

Замок щелкнул, но дверь так и не открылась.

– Кто там? – донеслось из-за нее.

– Лейтенант полиции Клюев. – Вадим развернул служебное удостоверение и поднес его к глазку.

Только тогда дверь открылась, и он увидел стройную миловидную женщину. Глянув на нее, сразу можно было понять, что Ксения – копия матери.

– Елена Валерьевна? – с улыбкой спросил Вадим.

– Да, Елена Валерьевна, – в растерянности проговорила женщина. – А Ксении нет дома.

– Мама, кто там? – послышалось из глубины квартиры.

Спрашивала Ксения, Вадим узнал ее голос.

– Елена Валерьевна! – Лейтенант с веселым укором глянул на женщину.

– Я вам свою дочь не отдам! – Мать раскинула руки, преграждая ему путь.

– Вы думаете, что я задерживать Ксению пришел?

– А зачем же еще?

Ксения обогнула мать, одной ногой переступила порог, с тусклой улыбкой глянула на гостя, взяла его за руку.

– Мама, Вадим ко мне в гости пришел. Проходите, товарищ лейтенант.

Елена Валерьевна посторонилась, пропуская его, и спросила:

– А зачем он к тебе пришел?

– Может, я ему понравилась?

– Вот как? Очень хорошо! – Женщина улыбнулась. – Я сейчас чайник поставлю. Вы проходите на кухню.

– Мама, зачем же на кухню? Мы ко мне пройдем.

Ксения потянула его к себе в комнату, и Вадим разулся практически на ходу.

У нее было темно. Свет не горел, шторы почему-то были запахнуты, и еще пахло валерьянкой. Вид у Ксении не самый здоровый. Лицо такое же помятое, как покрывало на кровати. Глаза красные то ли от слез, то ли от того, что она лежала на подушке лицом вниз.

– Жана оплакиваешь? – спросил Вадим.