Ночная музыка - Джоджо Мойес

Отец, ледяным тоном:

– Понятия не имею, о чем ты.

– Мэтт, и кто на сей раз? Какая-нибудь продавщица? Официантка? Благодарная клиентка? Черт, может, та женщина из дома напротив? Ты проводишь там кучу времени.

И тут отец взорвался:

– А кто мне велел туда пойти? Кто хотел, чтобы я взялся за эту работу? Кто мне последние девять лет постоянно зудил, как ей хочется заполучить этот чертов дом? А ну кончай до меня докапываться, раз уж я делаю то, из-за чего ты мне всю плешь проела!

– А ты не смей передергивать мои слова! Ты не меньше моего хотел этот дом!

– Все, больше не желаю тебя слушать, – отрезал отец. – Мне пора на работу.

Не успел Энтони надеть наушники, как дверь кабинета распахнулась и оттуда стремительно вышел отец:

– Вернусь, когда вернусь. Договорились? Энтони, а ты почему вместо того, чтобы быть в школе, подслушиваешь под дверью, точно старая кумушка?

– Не держи меня за дуру, Мэтт. – Теперь мать уже, не скрываясь, рыдала. – Я не собираюсь спокойно смотреть, как ты трахаешь все, что шевелится. Ты уже чуть ли не половину баб в округе перепробовал.

Минивэн отца резко сорвался с места – только гравий из-под колес брызнул фонтаном, – и Энтони снял наушники, так как в комнату вошла его мать. При виде сына она остановилась и вытерла глаза, явно пытаясь вернуть самообладание.

– А я и не знала, что ты все еще здесь, дорогой. Ты ждешь, чтобы тебя подвезли?

– У меня сегодня нет первого урока. Мне в школу только к десяти. – Энтони принялся вертеть в руках телефон, чтобы дать ей возможность пригладить волосы. У матери всегда была идеальная прическа, и теперь, когда волосы у нее стояли дыбом, она казалась совсем беззащитной. – Просто хотел убедиться, что ты в порядке.

Глаза у нее были распухшие, лицо – в красных пятнах.

– У меня все отлично. Правда-правда. Ты же знаешь своего папу… Иногда с ним бывает нелегко, – сказала она, а затем спросила с нарочитой небрежностью: – А он, случайно, не рассказывал, где в данный момент работает?

– Нет, – отозвался Энтони и поспешно добавил: – Но точно не в большом доме. Китти говорит, он ни разу не появился за всю неделю.

– Да неужели?

– Уж кто-кто, а Китти знает.

Мать вздохнула, словно не могла решить, то ли радоваться, то ли огорчаться.

– Значит, он не там, – произнесла она, обращаясь скорее к самой себе. – Энтони, можно тебя кое о чем спросить? Как думаешь… между ним и миссис Деланси что-нибудь есть?

Энтони обрадовался, что не придется врать:

– Нет. Только не с ней. Она… другая. Не такая, как мы. – Он чуть было не ляпнул, что она совсем не в папином вкусе.

– Он стал настолько… – Лора выдавила слабую улыбку. Она всегда именно так улыбалась, пытаясь убедить Энтони, что у нее все в порядке. – Прости. Не стоило впутывать тебя в наши дела. Наверное, ты считаешь меня идиоткой.

И Энтони понял: ему хочется избить отца. Да-да, реально избить. И прежде чем он успел хорошенько подумать, слова сами слетели у него с языка.

– Мы можем бросить его. – (У матери мгновенно округлились глаза.) – Я хочу сказать, тебе не стоит с ним оставаться ради меня. Если он уйдет, это не станет для меня таким уж сильным ударом и вообще…

– Но, Энтони, он же твой отец!

Мальчик пожал плечами и поднял с дивана школьный рюкзак, понимая, что тут больше не о чем говорить.

– Что не делает его хорошим человеком. Ведь так?

Сперва она решила, что это Кузены. А кто еще мог оставить под ее дверью две упаковки свежих яиц, на которые она, кстати, чуть было не наступила? Она подняла одну коробку, открыла ее и принялась изучать пятнистые яйца неправильной формы, в грязных соломинках и перьях. А когда она разбила яйцо над сковородкой, оно не растеклось, а практически сохранило форму. Совсем как грудной имплантат из силикона, заметила Китти.

– Если верить Кузенам, это признак того, что яйца наисвежайшие.

Днем она зашла в магазин поблагодарить их за столь приятный сюрприз.

– Вкус у них совершенно изумительный, – сказала она. – Почти что мясной. Вот уж не думала, что яйца бывают такими. А цвет! Такой яркий!

Генри удивленно уставился на Изабеллу:

– Голубушка, я бы и рад приписать дополнительную сумму к вашему счету за яйца, но мы не производим доставку. Даже самым любимым клиентам.

А затем, несколько дней спустя, появились дрова. К дровам была прикреплена записка: «Нуждаются в просушке по крайней мере в течение года. Остальное сложено в амбаре за фруктовым садом».

Она прошла в сад и обнаружила аккуратную поленницу из свежесрубленных и распиленных деревьев, из некоторых еще шел сок. Она втянула в себя терпкий запах и пробежалась рукой по коре. Вид дров подействовал на нее на редкость успокаивающе, словно она вдруг осознала простую истину, что теперь в доме будет тепло.

Два дня спустя появилась проржавевшая железная клетка с шестью квохчущими, до смерти перепуганными курами. В записке говорилось:

«Это куры-несушки (яйца скоро будут). Им понадобится зерно или комбикорм, вода и мелкий гравий. Старый курятник возле парника. На ночь их надо запирать. В качестве оплаты Колин с фермы Дорниса заберет старые палеты, сложенные в задней части гаража».

Они с Тьерри кое-как соединили старые куски проволоки и установили насесты, а затем принялись наблюдать за тем, как куры потешно ковыляют по саду. Тьерри, пришедший в восторг от возни с проволокой и стойками, довольно потирал руки. Когда он нашел первое яйцо, то приложил его к щеке матери, чтобы та почувствовала, какое оно теплое. А Изабелла только тихо молилась, чтобы все это стало для Тьерри поворотным моментом.

И в довершение всего появились кролики. Изабелла как раз чистила зубы в незаконченной ванной, когда услышала пронзительный визг Китти. Она спустилась вниз в халате, с полным ртом зубной пасты и обнаружила дочь возле задней двери. Китти стояла со скрещенными на груди руками, лицо ее побледнело от ужаса.

– Боже мой, нас кто-то действительно ненавидит!

– Что?! – воскликнула Изабелла. – Что случилось?

– Посмотри!

Изабелла открыла заднюю дверь, Тьерри вышел следом. На ступеньках лежали три мертвых кролика, задние лапы связаны бечевкой, кровавые пятнышки на лбу явно указывали на то, откуда подарок.

– Это своего рода «ввод во владение».

– Байрон, – радостно прошептал Тьерри.

– Что ты сказал? – переспросила Изабелла.

Но мальчик снова точно воды в рот набрал. Он взял кроликов, отнес их на кухню и осторожно положил на стол.

– Фу! Не смей их сюда класть! Они же дохлые! – Китти вжалась в стену, словно кролики могли внезапно ожить и прыгнуть на нее.