Я/Или ад - Егор Георгиевич Радов

соседнем домике мужчина пилил бревно, а женщина помешивала что-то в котле. Женщина, при виде меня, опять склонилась, совсем как девушка в первом домике, в поклоне страха и почтения, а мужчина стал что-то мне кричать, очевидно высказывая Мне (!) какие-то требования.

— Сволочи! Низкие грешники! Покайтесь, пока не поздно!! Сейчас я со всеми вами разберусь! — прокричал я ему в ответ. — Вы должны молиться обо Мне, думать только обо Мне, а вы, вместо этого…

В другом домике женщина только что родила ребенка.

— Я! — крикнул я в ухо ребенку, появившись тут же прямо над ним и сотворив себе грозное лицо с четырьмя глазами. Женщина тут же затихла в глубоком обмороке, а ребенок… Ребенок вообще, как тут же выяснилось, ни хрена не соображал; он даже ничего не знал о простой возможности существования великого Меня, не говоря уже о том, чтобы быть со Мной, прийти ко Мне, любить Меня…

— Сволочи! — завопил я. — И вы еще имеете право размножаться!.. Чтобы рождались такие дебилы, которые затем…

В последнем домике лежал мертвец, а над ним что-то шептал бритоголовый мужчина в желтой одежде.

Это уже было последней каплей, это взбесило меня полностью.

— Я! Я! Я! Я! — громко проговорил я, и мужчина обратил на меня свой взгляд, полный ужаса и благоговения, а вот мертвецу было все безразлично.

— Господи! — вдруг обрадованно воскликнул мужчина. — Ты явился! Прими душу грешника этого…

— Я!!! — заорал я на него с такой силой что он упал замертво.

— Я!!!!! — повторил я, обращаясь уже к двум мертвецам. — Тоже мне! “Явился”! Здрасьте, я ваша тетя, прими душу… На хрен она мне упала!.. Значит, вы… Вы, в своем убогом, мерзком и гнусном мире, не только имеете наглость рождаться полными имбецилами, но потом еще наслаждаетесь своими вонючими телами, затуманиваете собственные мозги, чтобы уйти от реальности и Меня, работаете, забывая о главном и главнейшем, что есть во Вселенной — обо Мне, но и помимо всего этого, еще и подыхаете, гады, полностью на меня наплевав!.. И никто, никто здесь мне не принадлежит, и ничто мне не принадлежит. И ни один камень не сказал мне, что он любит Меня!.. Мне не нужны ваши ужасы, ваши грехи, разврат, маразм мозгов и смерть! Мне были нужны вы, ваша любовь, Я к вам явился, а вы!.. Но раз так — вы заслуживаете самого сурового наказания!..

Хотя я это и сказал достаточно громко, мертвецы меня совершенно не услышали, поскольку их разум отлетел уже в это время в какую-то неизвестную мне область, куда мне было сейчас неинтересно заглядывать, а может, и вообще был закрыт доступ. Но какие же гады!..

И тогда я воистину вознегодовал. И решил во всей своей славе проявить свою грозную справедливость и мощь.

— Эй, вы!.. — строго приказал я мертвецам. — Встаньте и идите! Идите прочь в вечной немощности и гадостности! Бесконечно шляйтесь по этому убогому, мерзкому миру и никогда не умрите, оставаясь на веки вечные в ваших отвратительных, болезненных телах! Да будет так!

Тут же оба мужчины вскочили на ноги, посмотрели друг на друга и на Меня своими отупевшими, уже успевшими как-то противно ссохнуться, лицами без отлетевшего разума и засеменили прочь отсюда, с неимоверной резвостью выскочив в дверь.

— Вот вам! — удовлетворенно воскликнул я, перемещаясь в предыдущий домик.

Наклонившись над разоравшимся ребенком и его еще не пришедшей в себя мамашей, я грозно сказал:

— Ты, слизь, оставайся такой же, как ты сейчас и есть! Испытывай муки голода, жажды, ужаса, отчаянья, уныния… И никогда более Я не приду к тебе!.. А ты… А пошла ты!

Одним движением мизинца я превратил роженицу в ничто.

Оказавшись рядом с мужчинами, курившими оглупляющую траву, я строго повелел:

— А вы оставайтесь навечно запертыми там, где вы получаете ложные сведения о никогда и нигде не существовавших мирах. Вы будете рваться наружу, вы будете жаждать Меня, но — увы! Никогда более Я не явлюсь вам!

К сожалению, они так и не поняли в этот момент постигшую их участь, но я все равно был удовлетворен, предвкушая, что их ждет тогда, когда все их фантомы проявят свое ничтожество и исчезнут, как разоблаченные призраки, а их воображение рухнет, словно разбиваемое кулаком зеркало, отражающее неправильный лик, и тягостное осознание своей вечной, фальшивой тюрьмы вопьется внутрь их мозгов, будто карающая безжалостная пиявка.

Прежде чем заняться любовниками, я сжег дотла домик трудолюбивой семьи, слегка насладившись беготней их заметавшихся, горящих тел и истошными воплями. А затем я встал над юношей, который до сих пор осоловело лежал рядом со своей любимой и что-то исступленно шептал.

— Ты гад! Ты причина и истина всех зол здесь! — прогремел Мой Глас. — Покайся, грешник, сволочь!! Вместо того чтобы жаждать Меня, ты плодишь и производишь себе подобных и весь этот муторный мир! Сгинь отсюда куда-нибудь внутрь, во тьму!

Юноша тут же поспешно начал сворачиваться в клубок, на манер змеи или моллюска без раковины, который свихнулся и теперь хочет почему-то полностью в себе самом завернуться; от него остался лишь небольшой пузырящийся сгусток телесного цвета и вскоре лопнул, изрыгая зловоние, и разлетелся в виде отдельных вонючих брызг повсюду. С юношей было покончено.

— Да будет так! — грозно произнес я.

И тогда я приблизился к девушке.

Она сидела, обхватив ноги своими тонкими руками и прижав к ним лицо, словно стараясь зарыться там, спрятав глаза и душу.

— Ты!.. — победительно воскликнул я, касаясь ее плеча. — Смотри на меня! Раздвинь свои ноги, яви то, что в тебе есть, ибо оттуда идет весь этот презренный мир со всеми его обитателями!

Девушка послушно подняла голову и развела бедра.

— Шире!! — торжествующе заорал я. — Вот тут — твое лоно, матка, вульва, пизда, как хочешь, так и назови, она — источник всех зол и грехов! Ты хочешь Меня?!.. Ты хочешь Меня, сука, спрашиваю?!.. — Я приближался к ней, сочась бесчисленными хуями, которыми я покрыл свое излучающее бешеное вожделение и похоть тело. — Отвечай!..

— Хочу, — чуть слышно прошептала девушка, и поверхность ее разъятых половых губ слегка увлажнилась.

— Да! — весело проговорил я. — Ты хочешь Меня. Ты Меня хочешь! Но ты Меня не любишь! — издал я финальный рев. — А раз так, то получай то, что хочешь!!

Тут же, вмиг, я весь превратился в один сплошной член-фаллос-пенис-хуй, с огромной, розовой, подрагивающей головкой, жадно выступившей из-под толстенной генитальной кожи; и — с яростным визгом внедрился в эту девушку, прорывая ее всю изнутри, изничтожая все ее никчемные органы и плоть и выстреливая, наконец,