Подарок - Луиза Дженсен

– Сэм, у тебя есть время сначала кое-куда съездить со мной?

Под колесами хрустнул гравий стоянки у паба в Вудхейвене. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как мы останавливались здесь по дороге с побережья. На неровной поверхности машину тряхнуло, и от лежащего у меня на коленях подсолнуха оторвался лепесток. Мы купили его, когда остановились на заправке «Би-пи».

– Не понимаю, почему тебя сюда потянуло, – сказал Сэм. – Разве не пора обо всем забыть и жить дальше?

– Так-то оно так. – Я потерла лепесток между пальцами, он казался бархатным на ощупь. – Но меня не покидает чувство, что мне следует что-то предпринять. Хотя, возможно, я ошибаюсь. И мне просто хочется по-человечески попрощаться с Калли. Это должно быть там. – Я прикрыла глаза от солнца и показала на дорогу. – Дальше будет перекресток, за ним дерево. А ты посиди здесь, выпей чего-нибудь. – Я потянулась к ручке дверцы.

– Я пойду с тобой, – возразил Сэм, и меня тронуло его предложение.

– Спасибо, – кивнула я, вылезая из машины. – Но я хочу побыть одна.

– Еще бы… – сердито буркнул он, и я взвилась.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что ты снова меня отталкиваешь. Как и всех остальных.

– Не понимаю…

– Как ты поступила с Рейчел?

– Снова вели за моей спиной душевные разговорчики?

– Как ты могла обвинить ее в том, что она тебя подсиживает, Джен?

– Я ничего не соображала. Это было перед самой биопсией. Теперь я знаю, что это не она. Линда сказала…

– А до Линды ты не знала?

– Я виновата, – тихо согласилась я. – Прости.

– Не передо мной тебе надо извиняться.

– У меня такое чувство, что мне надо извиняться перед всеми. Только не знаю, как начать. Знаешь что, Сэм…

– Джен, я так больше не могу. Притворяться, что мы друзья. Слишком тяжело. – Он опустил взгляд и, ступая по гравию, смотрел на мыски своих ботинок. – Прости, Джен, пойду, пожалуй, в самом деле выпью пива. Дай знать, когда освободишься. Отвезу тебя в твою квартиру. – Он повернул к пабу.

Хотя сказано было много, именно от его последних слов, когда он назвал нашу общую квартиру моей, мне захотелось расплакаться.

* * *

Дерево оказалось дубом, большим и крепким. Его корни прятались в земле, укрытой сухой травой и ромашками. Я провела пальцами по шероховатой коре, пытаясь обнаружить нанесенные машиной Калли шрамы, но нашла единственную царапину. Как быстро природа искореняет признаки другой жизни! Впечатление такое, что Калли вообще никогда здесь не было.

Я крепко прижала обе ладони к дубу и закрыла глаза. И в этот миг земля ушла у меня из-под ног и я, потеряв равновесие, тяжело привалилась к стволу. Меня осенило. Но правда оказалась тяжелой и болезненной, как удар кирпичом по голове.

– Прекрати! Прекрати! Прекрати!

– Нет! – проревел ты. Хотя в последнее время мы несколько раз отчаянно ругались, таким злым я тебя еще ни разу не видела. Я обхватила пальцами холодную металлическую ручку. Вот бы сейчас выскочить из машины. Но ты ехал слишком быстро.

Щетки стеклоочистителей шумели и шумели, дождь барабанил по ветровому стеклу, фары едва освещали дорогу впереди.

– Поезжай медленнее, – попросила я почти шепотом. – Дорога очень опасная. Пожалуйста, снизь скорость.

Подобно грому, навстречу нам прогрохотал грузовик, и в свете его ярких белых прожекторов красные блестки на моем платье вспыхнули, словно капельки крови. От вибрации открылась дверца бардачка – она никогда не запиралась как следует, – я стала ее закрывать и увидела свой айфон. Тот, что ты у меня отобрал. Неудивительно, что я его не нашла, когда искала дома. Я покосилась на тебя – ты неотрывно следил за дорогой – и опустила аппарат в сумку. Свой старый, с предоплатой, я по глупости оставила на работе в шкафу и теперь обрадовалась, что снова была на связи.

Ты думал, что поступаешь правильно, делая вид, будто ничего не случилось. Но ведь случилось, и невозможно вернуться к тому, как было раньше. Я стала другой. Ты тоже, если честно признаешься. Разве могло быть иначе после того, что я сделала?

У тебя на щеке пульсировала жилка, и ты так крепко сжимал руль, что твои плечи почти касались ушей. Левой рукой ты стянул с шеи галстук и, когда бросил его на пол, задел цветок в петлице. Лепестки опали, как слезы.

– Я думал, сегодня ночью ты сделаешь над собой усилие, – сказал ты. – Но что-то непохоже, чтобы наши отношения пришли в норму. Скажи честно, у нас есть шанс? – В твоем голосе столько страдания!

– Боюсь, нет. Я стараюсь, но ничего не могу с собой поделать. Стоит мне закрыть глаза, и я вижу… – Я вздохнула и коснулась все еще болезненного места на щеке. – Приходится лгать родителям, говорить, что ударилась о шкафчик. Какой избитый штамп! Обманываю всех подряд. Но больше не хочу и ухожу от тебя. Извини.

– В этом нет необходимости, – возразил ты. – Ты можешь сделать выбор. Брось свою работу, уедем отсюда и начнем все сначала. Если ты согласишься оборвать все связи, мы можем начать с чистого листа.

– Натан! – Я натолкнулась на твой взбешенный взгляд. – Я не могу!

– Но когда-то мы были счастливы. И можем стать снова. Ты способна выбрать меня?

– Прости.

Ты повернулся, мы встретились взглядами, и на мгновение передо мной возникла картина: мы с тобой в старости.

Автомобильный сигнал, скрежет тормозов, скрип покрышек, и я обеими руками ухватилась за дверную ручку.

– Натан! – крикнула я.

Реальность рушится на меня, я вновь воспринимаю окружающее и моргаю на яркий свет. Машину вел Натан. Мой гнев пылает сильнее, чем солнце на небе. Передо мной с кристальной ясностью возникает картина происшествия. Надетое на свадьбу красное блестящее платье Калли, лимонно-желтый галстук Натана.

Машиной управлял этот сукин сын! Он и разбил автомобиль. Я словно наяву увидела злость на его лице. И страх на лице Калли, когда она выкрикнула его имя. Это он отстегнул ее ремень безопасности? Сознательно расправился с ней? Сбежал, оставив ее умирать в кювете? Жалкий трус!

Я повернула обратно к пабу. Сэм сидел в машине и вертел в руках телефон. Он не сказал ни слова, когда я забралась в салон и застегнула пряжку ремня безопасности. Повернул ключ в замке зажигания, и мы в облаке пыли умчались со стоянки. Эд Ширан и Тейлор Свифт сообщили нам, что все теперь не так, как раньше, и Сэм выключил радио. Но я не нарушила тишины. Ядовитые мысли разъедали меня, уничтожая чувство благодарности, пока не осталась одна холодная, неодолимая ненависть ко всем, кто мне лгал. Ко всем, кто меня спас. Кто принудил жить вот такой полужизнью. Не совсем моей. И не совсем Калли. Я поняла, что она пыталась мне сообщить: ее убил Натан, и она не успокоится, пока он не ответит за свое преступление.