Брак и его альтернативы. Позитивная психология семейных отношений - Карл Рэнсом Роджерс

Дениза (смеясь). Конечно, негодяй!

Эрик. Я имею в виду, что ты тоже для меня в неко­тором смысле мама: ты ведешь дом и позволяешь мне порезвиться иногда.

Я. Может быть, сейчас хороший момент, чтобы сде­лать перерыв.

Они. Ладно.

Я. За время перерыва я успел подумать только о том, что те эксперименты со свободными отношениями, столь интересующие многих молодых людей и через которые вы уже прошли, не представляют для вас большого интереса.

Но все же мне кажется, что этим молодым людям будет полезно услышать от вас кое-что о том, какие проблемы при этом у вас были и почему же вы все-таки от этого от­казались.

Дениза. Первое, что мне хотелось бы сказать: в таких отношениях для меня очень важно, чтобы все три челове­ка любили друг друга, только в этом случае для меня это возможно. Другими словами, когда Эрик был влюблен в Присциллу, мы с ней были как сестры.

И для меня было важным, чтобы я могла разделить чувства Эрика. Если бы это был кто-то, кто угрожал мне, или если бы я чувствовала себя униженной, то я даже и не пыталась бы, для меня невозможно было даже предста­вить наши отношения втроем. Это же относится и к Эрику. Он должен уважать и симпатизировать человеку, которого я полюбила, прежде чем включить его в свою по­вседневную реальность. Это первое, что приходит мне на ум. Я все это очень ясно помню. Я все еще думаю, что это могло бы произойти, и мне кажется, что это обогащает жизненный опыт, углубляет ощущение жизни. Но еще я думаю, мы слишком много с этим играли. В браке должны быть достаточно сильны обязательства, ничего не должно быть в нем неисправного, потому что это приводит к его разрушению. Когда мы попробовали такие отношения с другой супружеской парой, у которых было лишь одно слабое звено в браке, то все из-за этого провалилось, один из них на самом деле не был готов к этому.

Но я думаю, что вообще это может быть прекрасным экспериментом. Хотя так трудно быть уверенной в других людях, а тем более в самой себе. Поэтому если вы вовле­чены в подобные отношения, это всегда игра с огнем. Но я верю, безусловно, я верю, что когда-нибудь мы отва­жимся на это. И это будет более успешно, чем было,— я имею в виду не только нас с Эриком, но и супружеские пары вообще.

Я. Из твоих слов становится ясно, что все четыре человека в таких отношениях должны быть зрелыми лич­ностями, для того чтобы это вообще стало возможно. Позволь мне прояснить некоторые факты. Когда вы нача­ли отношения с этой парой, у тебя были отношения с мужчиной, а у Эрика с женщиной, не так ли?

Дениза (кивает). О'кей. Я думаю также, что в четвер­ках дела обстоят лучше, чем в тройках. Но это чрезвычай­но трудно найти двух людей, которые живут в таком согласии. Намного проще найти одинокого человека. У нас никогда не было двух любовных треугольников. Другими словами, у Эрика была своя любовница, а у меня любовник, они просто присоединились к нашему браку — между собой у них ничего не было. В какой-то момент мы попытались соединить всех вместе, но из этого ничего не получилось. Единственное, что плохо в тройках,— это то, что кто-то один всегда себя чувствовал ущемленным. А если оба имеют партнера вне брака, это переносится намного легче.

Эрик. Я не знаю, ты говоришь, что люди должны быть по-настоящему зрелыми для этого, а может быть, и наобо­рот, незрелыми. Я слышал вчера от студентов колледжа подробности одной ситуации. Там есть одна девушка, ко­торая находит кайф исключительно в оргиях. Два или три мужчины и она либо две и три женщины и мужчина. Она считает, что это замечательный секс. Таким способом можно избавиться от всяких комплексов и т. д. Я так счи­таю, если вы хотите рассматривать секс как игру и ничего больше — прекрасно. Но для нас с Денизой секс намного больше, чем просто игра, способ расслабиться и получить удовольствие. Для нас это глубокая связь, которую может испортить любая профанация. Пожалуй, это лучшая фор­мулировка: секс деградирует от всякой профанации.

Эрик. Разрешите мне теперь рассказать о наших вне­брачных отношениях. У меня всегда были любовницы. Правда, я никогда не чувствовал, что мне непременно нужны любовницы. Я не имею склонности высматривать себе женщин для любовных дел. Но на протяжении пят­надцати лет нашего брака у меня бывали любовницы, просто те, кого я встречал и влюблялся. Это, на мой взгляд, совершенно не зависело от наших отношений с Денизой. Обычно это происходило как раз, когда между нами были хорошие отношения. В эти периоды я чувство­вал себя особенно счастливым, полным энергии, жизни, любви. И мои любовные отношения были все без исклю­чения очень хорошим опытом для меня. И было пару раз, когда я считал, что это наилучшее, что может быть вообще в мире,— вот как раз и случай с Маргарет, о котором мы недавно рассказывали. Но, черт побери, я не хочу, чтобы у Денизы были любовники. Я имею в виду, что я и думать не хочу о том, что она может быть с другим мужчиной. Я всегда ревную. При одной только мысли о том, что она вместе с Гасом или Эдом, у меня все внутри переворачива­ется. И наконец, мы пришли к забавному соглашению. Мы решили, что мои связи с любовницами и, если Дени­за захочет, ее связи с любовниками могут дополнять наш брак — нет оснований считать их разрушительными. Тем не менее мы не свободны, мы не можем независимо делать свой выбор. Есть определенные типы реакций, ко­торые кажутся запрограммированными в наших телах, и ревность — одна из них, горькая, ужасная ревность. И в результате пару лет назад мы пришли к такому выво­ду: если вдруг мы влюбляемся серьезно на стороне, то сохраняем это в тайне друг от друга и держим все при себе. Мы не будем обсуждать возможную тройку или возможность впустить еще кого-то в наш брак или объединиться с другой супружеской парой. Если Дениза кого-то встретит или я и эта связь окажется достаточно сильной, мы будем сохранять это в тайне, а если не смо­жем, то просто откажемся от этого.

Я (перебивая). Ты имеешь в виду в тайне друг от друга?

Эрик. Да. И я думаю, это значит, что такие связи про­сто будут затруднены, ведь никто из нас не умеет держать что-то в тайне от другого. Кроме того, если мы договори­лись, что это будет тайной, то это подразумевает, что при­дется лгать или вводить в заблуждение. А это разрушает отношения и вообще трудновыполнимо. Но я также ду­маю, что решение может состоять и в том, чтобы открыть­ся друг другу, как считает Дениза, поскольку я не думаю, что это будет для нас переносимо. Еще странная вещь, Карл, что контроль, который мы осуществляем друг за другом — на самом деле контроль за любовными связями на стороне,— во многом мучительный для нас, ведь это единственный контроль, который существует в наших от­ношениях. Большинство пар, которые я знаю, действи­тельно пытаются контролировать поведение друг друга в обществе, способ одеваться, работу и то, как она выпол­няется. Мы не делаем этого. Мы не делаем почти ничего из этого. Дениза может неделями заниматься тем, что ей вздумается, без каких бы то ни было требований с моей стороны, что она должна делать что-то другое. И она обращается со мной так же. Я могу быть любым: от сумас­шедшего пророка, бегающего по пляжу без одежды, до самого дисциплинированного ученого, преподающего студентам, и она принимает все это как должное. Что бы ни было, ты представляешь?