Бей ушастых! Часть 1 - Марина Владимировна Добрынина

Глава 18

— Привет, мама, — с дурацкой улыбкой изрек Шеоннель и начал заваливаться на бок.

Пришлось поймать ребенка и уложить его голову к себе на коленки. А он стойкий — дольше всех продержался и вот только теперь свалился. Да и то подозреваю, что это он с перепугу, при виде мамаши своей.

— Что все это значит? — спросила Лиафель.

Ледяная маска с ее лица слетела, и она совершенно квадратными глазами уставилась на Шеоннеля, который с блаженной улыбкой свернулся калачиком на полу, зарывшись лицом в подол моего платья.

— Да ничего особенного. Мы тут просто немножко отпраздновали возвращение блудного сына, — я хихикнула, — не хочешь присоединиться?

— Вальдор! Что это за безобразие? Она напоила нашего сына! — звонко цокая каблучками, эльфийка подлетела к столу, принюхалась и сморщила свой красивый носик. — О! Она его напоила гномьей водкой! Ни один эльф не опускался до того, чтобы пить водку этих грязных карликов!

— За карлика ответишь! — это очнулся Пардок и решил вступиться за честь своих друзей — гномов.

— Кто это? — зашипела Лиафель.

— Это мой брат, — кажется, Вальдор заразился от эльфийки хладнокровием, еще немного и он ее просто заморозит своим ледяным тоном.

— У тебя не двор, а бордель! А эта что за белобрысая шлюха?

К счастью ни "белобрысая шлюха" (то есть Брианна), ни ее вновь уснувший сын, этого не слышали, а то пришел бы Лиафельке незамедлительный мандоса трындец.

— Это вдовствующая королева Брианна.

Вальдор был все так же холоден, а эльфийка все больше распалялась. Шагнула ко мне и, сверкая на меня глазами сверху вниз, потребовала:

— Немедленно отпусти моего сына, ты… ты…

— Опять забыла, как меня зовут? — вкрадчиво спросила я, многозначительно помахивая тапком.

— Княгиня Эрраде, отпустите моего сына! — процедила Лиафель.

— Вообще-то, я его не держу, — возразила я, нарочно погладив Шеоннеля за ушком, от чего он довольно заворчал и заулыбался, не просыпаясь.

— Вальдор, сделай что-нибудь! — взвизгнула эльфийка.

— Да, Валь, сделай что-нибудь, — поддержала я, — например, заткни эту свою блудную жену и подумай еще раз над моим предложением насчет прикапывания ее в саду.

— Вальдор!

— Хватит, Лиа, не начинай скандал.

— Но она… наш сын…

— Мальчик расслабился, выпил. Это нормально, — король повернулся ко мне, — Дусь, ты… ну в общем спасибо, но…

— Не стоит благодарности, — перебила я и, назло Лиафельке начала перебирать шелковистые волосы Шеоннеля. А он в пьяной улыбке расцвел и мурлыкнул:

— Дульсинея.

А потом еще что-то добавил, к сожалению, на эльфийском языке. Я ничего не поняла. А вот Валь с Лиафель поняли. Он удивленно на меня посмотрел, а она аж задохнулась от ярости.

— Как мило.

Я едва не подпрыгнула, услышав голос Терина. Впрочем, прыгать из сидячего положения, когда на коленях покоится голова спящего полуэльфа, как-то не того.

— Теринчик, и кто это тебя научил подкрадываться? — ехидно спросил я.

— А кто Вас, Дульсинея, учил спаивать малолеток и…

Тут Терин меня удивил до смерти! Он перешел на совершено нормальный тон и даже позволил себе выказать какие-то эмоции при посторонних!

— Какого хрена здесь происходит? Почему этот мальчишка спит у тебя на коленях и признается тебе в любви?

— Наверно потому что я такая вся из себя красивая, — томно пробормотала я и послала Терину невинную улыбку.

Он шагнул к нам.

— Терин, — настороженно окликнул Вальдор, кажется, решив, что мой супруг сейчас в приступе ревности будет убивать меня, а заодно и Шеоннеля.

Терин проигнорировал Валя, присел на пол рядом со мной и посоветовал:

— Когда в следующий раз решишь напиться в такой теплой компании, не забудь пригласить меня.

— Ты меня не пригласил, когда напивался в одного как последний алкаш! — парировала я, — и мы с тобой еще поговорим на эту тему. Надо же было такое придумать — я с Кардаголом! И кто ты после этого, Теринчик?

Он наклонился и тихо шепнул мне на ухо:

— Дурак.

Я ошарашено уставилась на моего некроманта. Что на него нашло? Заглянула ему в глаза. А там искры пляшут. Ему смешно! Я оставила в покое шевелюру и ушки спящего полуэльфа, и потянулась к Терину. Вот сейчас поцелую его со всей дури, будет знать, как выдумывать всякую ерунду насчет меня и Кардагола!

Но поцеловать я не успела. Именно этот момент наши путешественники во времени выбрали для того, чтобы вернуться.

Увидев их, я аж протрезвела с перепугу! Ханна без сознания на руках у Лина, вся в крови, пес тоже весь кровью уделанный и попробуй, пойми — их это кровь или чужая? Одно радует — Лин цел и невредим, и, судя по довольной физиономии, у него все отлично. Впрочем, как всегда — все вокруг в дерьме, один он чистенький и собой довольный.

— Ханна, девочка!

Вальдор, как переполошенная наседка, кинулся к прибывшим.

— Мам?

Лин недоуменно оглядел меня сидящую на полу, Терина, который меня за плечи приобнял, а так же мирно спящего полуэльфа, который устроил голову на моих коленях.

— Познакомься, сынок, это твой новый папа! — бодренько изрекла я и погладила шеоннелево ухо.

— А у нас, что двоемужество теперь разрешено? — насторожился Лин.

— Очень остроумно, Дульсинея, — прокомментировал Терин. — Вальдор, перестань суетиться. Судя по хорошему настроению Лина, Ханна всего лишь в обмороке.

— Да, это просто обморок, — подтвердил Лин, оглядываясь в поисках места, куда бы уложить принцессу. — Мам, шуточки у тебя… дурацкие.

Наконец, он определился, передал принцессу в руки Вальдора и обратил свои блядские глазки на Лиафель.

— Леди.

Хм, пожалуй, я бы тоже растаяла от такой ослепительной улыбки. Однако на Лиафель это особого впечатления не произвело. Она окинула Лина холодным взглядом, потом посмотрела на меня и процедила:

— Яблоня от яблони недалеко падает. Какое хамство — вламываться без предупреждения.

— Что ты выпендриваешься, будто они в твою спальню ввалились? Расслабься, Лиафелька, ты не дома, так что веди себя как в гостях и не выеживайся, — душевно посоветовала я.

А у Лина глазки загорелись. Судя по всему, представил, как вламывается в спальню к этой красотке. Странно как-то сынуля себя ведет. С тех пор как он с Саффой, я за ним таких вот откровенных взглядов на других девиц не замечала.

— Лин, с тобой все в порядке? — на всякий случай спросила я.

— А что? — как-то настороженно спросил он.

— Ну, ты… хм… а как же Саффа?

— Она здесь? Живая? — вырвалось у Лина.

— А что, по-твоему, с ней может случиться? — озадачилась я, — живая, только с тех пор как вы ушли, ходит как в воду опущенная. Ты бы навестил ее, она волнуется, наверно.

— Переживет, — к