Витки. Черный Трон - Фред Томас Саберхаген

— Некий доктор Темплтон, — ответил я.

— Мне известен этот человек, — сказал он мне, — и нисколько не сомневаюсь в правдивости ваших слов.

— Вы действительно знали его?

— Да. Я также знаю, что и теперь он не изменился. Даже сейчас он со своими сподвижниками — их имена: Гудфелло и Грисуолд — находится в Нью-Йорке в местечке Арнгейм, где сотрудничает с миллионером Сибрайтом Элисоном в деле производства алхимического золота по способу какого-то немецкого изобретателя, нанятого ими.

— Что? — Я вскочил на ноги и бросился к нему, собираясь схватить его за лацканы. — Откуда вы все это знаете? — закричал я. — Вы же сами сказали, что находились здесь уже несколько лет.

— Прошу вас, сэр! Я всего-навсего пожилой человек, который не желает вам ничего, кроме добра, поэтому я предупредил вас. Поступайте так, как сами сочтете нужным, исходя из того, что я вам сказал, только не причиняйте мне зла.

— Тогда скажите, как вы узнали об их текущем состоянии дел?

— Это заслуга другого разумного пациента, о котором я говорил, — сказал он мне. — Мистер Элисон нанял его в качестве личного секретаря, и он несколько месяцев работал в Арнгейме. На самом деле он был журналистом, который хотел подготовить материал, изобличающий нелегальную деятельность Элисона, которая распространяется на несколько континентов.

— Если они его раскрыли, почему он не был убит?

— Он был связан с другими людьми, которые знали о его расследовании. Поэтому доктор Темплтон засвидетельствовал его как умалишенного.

— И Темплтону поверили на слово?

— Нет. Этот человек, Санфорд Мартин был совершенно невменяем, когда его освидетельствовали. Для человека, искушенного в нашем деле, нетрудно привести подопытного в состояние помешательства на время. Позднее, когда безумие прошло, они поместили его в эту клинику, зарегистрировав под другим именем. Он-то и рассказал мне, что творится в Арнгейме.

Я ухватил его за рукав.

— Сэр, упоминал ли он когда-нибудь о леди по имени Энни?

— Да, упоминал, — ответил доктор Бедл, — в связи с тем, что она обладает необычными способностями и работает ассистентом Ван Кемпелена.

Я отошел, уселся в кресло и закрыл лицо руками.

— Проделать такой путь, — сказал я наконец, — и опоздать…

Я почувствовал руку Петерса на своем плече.

— Сейчас, Эдди, еще не поздно. Как я слышал, мистер Элисон говорил раньше, что эти опыты требуют определенного времени.

— Я могу вам устроить встречу с Санфордом Мартином, если вы хотите удостовериться в том, что я вам сказал, — предложил доктор Бедл.

— В этом нет необходимости, сэр, — сказал я. — Вы не могли бы так все хорошо сочинить да еще чтобы это соответствовало фактам, которые мне известны.

— Эдди, тебе не удастся ничего сделать, путешествуя вместе с Вальдемаром, — сказал мне Петерс, — а Лиги не оставит его.

— Я знаю. Послышался гул голосов из глубины здания, приближавшийся в нашем направлении.

— Повторяю свое предложение, что вам следует немедленно уйти, — сказал доктор Бедл, — и искать повозку где-нибудь в другом месте.

— Хотите пойти с нами?

Он покачал головой.

— Не могу, — ответил он. — А здесь я кое-что делаю.

На сегодняшний день некоторых уже вылечил.

Мы встали. Снова пожали ему руку.

— Счастливо, ребята, — сказал он нам.

— Пора бежать, Эдди, — сказал Петерс, — когда звуки сердитых выкриков были уже совсем близко.

Мы побежали.

Когда мы миновали поля и оказались в лесу, я расстегнул пояс с деньгами, вынул золотые монеты и поделил их с Петерсом, наказав ему достать транспорт для себя и других. И купить новый гроб Вальдемару. Я предложил ему остаться с ними в качестве охраны, пока они будут продвигаться на север. Я сделал это не только из альтруистических побуждений, а еще и потому, что до сих пор не знал, насколько лоялен Петерс по отношению к Элисону. Так я никогда и не узнал об этом. Однако у меня было чувство, что он тоже был рад, что остается здесь, в то время как я отправляюсь туда улаживать дела. Я обнял зловещего карлика с любовью, какую испытывал к немногим. Мы расстались под небом Желтой Луны.

Была унылая октябрьская ночь, когда я перелез через высокую каменную стену, избежав столкновения с вооруженной охраной. Мне остались последние мили через угодья, чтобы добраться до главного здания в имении Арнгейм. Я не был уверен в точном расположении особняка, но последняя встреча с Лиги, которая теперь получила доступ в королевство на море, помогла мне получить некоторые указания, касающиеся моего маршрута. Я двигался вверх по течению реки Виссакихон. Ночью я пробрался в коттедж Ландора и там переночевал. Лиги упоминала, что Энни, возможно, какое-то время была здесь. И я нашел там испанский гребень, очень похожий на тот, что Энни носила в волосах в укрепленном аббатстве Просперо. Я, конечно, сохранил его, а утром двинулся дальше.

Удивительная прелесть ландшафта в другое время непременно привлекла бы мое внимание. Но сейчас я был слеп к красоте. Каждую ночь (а иногда и днем) снова и снова перед глазами возникала Энни, Лиги, далекий По, бросающийся навстречу своей судьбе. Такое соединение созидающего и разрушающего начала говорило мне о том, что что-то в нашей дружбе близилось к концу.

Далее.

Видения отдельных эпизодов указывали определенно: Элисон и его соперники пришли к заключению, что для них будет лучше объединить свои усилия, чем сражаться друг против друга. Мой предполагаемый благодетель был теперь в союзе с людьми, которых я по его указанию преследовал, объехав почти половину земного шара. Ван кемпелен тоже с ними здесь, в Арнгейме, будет превращать большее количество свинца в золото. Это скопление драгоценного металла должно быть передано Элисону в качестве платы за недвижимость, включая Арнгейм, а также драгоценные камни и некоторые другие предметы большой ценности. Немедленно после этого обе стороны по обоюдному согласию засвидетельствуют уничтожение аппарата для производства золота. Это предотвратит дальнейший выпуск драгоценного металла, понижение цен на него и обесценивание его нового запаса.

Далее.

Вокруг меня ликовали краски осени, когда я отвел взгляд от озера небесной голубизны, где меня посетило последнее видение. Это была картина убийства Ван Кемпелена. Потоп. Чтобы некому было повторить в скором времени этот опыт.

Далее.

И вот наконец я достиг центра имения, рая Арнгейма. Я был захвачен потоком музыки, гнетущим запахом странного сладкого дурмана, сказочным переплетением высоких восточных деревьев, аллеями, обсаженными кустарниками, стаями золотых и темно-красных птиц, фонтанами, озерами, цветами, лужайками, серебряными ручейками. Дольше, чем положено, я стоял потрясенный этим натиском природы, потом я вошел туда.