Перед падением - Ной Хоули

– Скажи, ты помнишь самолет? Я знаю, что ты был в самолете. Скотт сказал мне, что ты спал, когда он взлетел.

При упоминании имени Скотта ребенок поднял голову, но ничего не произнес. Гэс ободряюще кивнул ему.

– Скажи, ты просыпался до того, как…

Ребенок посмотрел на Элеонору, которая тоже уселась на пол неподалеку.

– Ты можешь рассказать ему, милый. Расскажи ему все, что помнишь.

Мальчик на какое-то время задумался, а затем, схватив погрузчик, с силой ударил им о стул.

– Рааааар! – закричал он.

– Джей-Джей, – окликнула его Элеонора. Но мальчик не обратил на это внимания. Вскочив, он начал бегать по комнате, колотя игрушкой по стенам и шкафам.

Гэс понимающе кивнул и с трудом поднялся на ноги. При этом у него громко хрустнули колени.

– Все в порядке, – заверил он. – Если ребенок что-нибудь вспомнит, это всплывет само. Лучше на него не давить.

Тем временем в конференц-зале обсуждается вопрос о том, могла ли устроить авиакатастрофу группа боевиков, например, из Ливии или Северной Кореи. Наиболее вероятный сценарий – бомба, заложенная в Тетерборо или на аэродроме на Мартас-Вайнъярд. Участники совещания принимаются спорить о том, где можно было спрятать взрывное устройство. Внешняя поверхность самолета исключается, поскольку перед взлетом пилот проводил тщательный наружный осмотр воздушного судна.

Гэс беседовал с техниками наземной службы аэропорта, которые заправляли самолет на взлетно-посадочной полосе. Это простые рабочие с массачусетским выговором, которые пьют зеленое пиво в День святого Патрика и едят хот-доги в праздник Четвертого июля. По мнению Гэса, подозревать их в связях с террористами нет никаких оснований. После оживленной дискуссии ее участники приходят к выводу, что вряд ли кто-то мог пробраться на борт и установить бомбу в салоне.

О’Брайен уже не в первый раз высказывает идею о том, что они должны внимательно изучить личное дело Чарли Буша, который был включен в состав экипажа в последний момент. По словам фэбээровца, имеются неподтвержденные слухи, что у второго пилота могли быть близкие отношения со стюардессой Эммой Лайтнер. Гэс напоминает О’Брайену, что дело Буша уже изучалось. Если верить его содержанию, Чарли Буш был родом из Техаса, являлся племянником сенатора и дамским угодником. Однако ничто в его биографии или послужном списке не указывало на то, что он мог преднамеренно вызвать авиакатастрофу. На террориста, вне всякого сомнения, второй пилот ни в коей мере похож не был.

Накануне Гэса вызывали в Вашингтон, где он встречался с дядей Чарли Буша, сенатором Бэрчем. Тот был долгожителем верхней палаты конгресса, занимал сенаторское кресло уже четвертый срок подряд. Это крупный мужчина с седой головой и широкими плечами, напоминающими, что когда-то он играл полузащитником в студенческой футбольной команде.

Руководитель аппарата сенатора расположился неподалеку и принялся быстро скользить пальцами по клавиатуре смартфона, отправляя сообщения. Он явно был готов в любой момент вмешаться в беседу, если она примет нежелательное направление.

– Итак, каков ваш ответ? Что стало причиной катастрофы? – спросил Бэрч.

– Об этом пока рано говорить, сэр, – ответил Гэс. – Нам нужно найти самолет, изучить состояние всех его систем, поднять на поверхность тела.

– Ну и история. – Бэрч задумчиво потер ладонью лицо. – Уайтхед и Киплинг разом. И Чарли… Бедная моя сестра.

– Да, сэр.

– Что касается Чарли, то он был хорошим ребенком. В молодости, пожалуй, казался довольно беспутным малым, но потом поумнел, насколько я могу судить. Сумел кое-чего добиться в жизни. А что говорят люди Джима Купера в «Галл-Уинг»?

– Послужной список у него хороший. Не блестящий, но хороший. Нам известно, что в ночь, предшествующую катастрофе, он был в Лондоне. Мы знаем, что он общался там с большим количеством своих коллег по «Галл-Уинг», в том числе с Эммой Лайтнер. Но, насколько мы можем судить, это был обычный вечер, ничего особенного. Чарли и Эмма вместе с другими коллегами посетили бар. Эмма ушла оттуда довольно рано. В тот вечер ваш племянник в какой-то момент поменялся рейсами с Мишелем Гастоном. Чарли не должен был оказаться на рейсе 613.

– Значит, такая судьба. Ему просто не повезло, – покачал головой Бэрч.

Гэс склонил голову набок, как бы желая сказать: может, это было невезение, а может, и нет.

– На следующий день ваш племянник вылетел чартером в Нью-Йорк вместо Гастона. А почему, мы пока не знаем. Гастон показал, что поменяться ему предложил именно Чарли, которому просто захотелось в Нью-Йорк. Похоже, ваш племянник был довольно импульсивным.

– Он был молод.

– Здесь могла быть замешана какая-то женщина.

На лице Бэрча появляется недовольная гримаса.

– И что из этого? Он был симпатичным парнем, но безалаберным и часто выезжал на своей улыбке. Если бы Чарли был моим сыном, я бы его порол и, возможно, вбил ему в голову понятие дисциплины. Но мать его баловала и всегда оправдывала. Я сделал для него все, что мог, – сделал нужные звонки, устроил его в школу пилотов, помог найти свой путь в жизни.

Гэс кивнул. Его интересовало не столько то, каким человеком был второй пилот, сколько то, в каком физическом и душевном состоянии он находился непосредственно перед катастрофой. Самолет не мог упасть оттого, что второй пилот рос без отца. Биография не отвечает на главный вопрос, который волнует Гэса. Что произошло за те восемнадцать минут с момента отрыва самолета от взлетно-посадочной полосы до его падения в океан? Было ли оно вызвано какими-то механическими неисправностями или чем-то другим?

Сенатор Бэрч, решив, что встречу пора заканчивать, кивнул своему помощнику, а затем встал и протянул Гэсу руку.

– Если при расследовании этого дела возникнут какие-то обстоятельства, которые могут бросить тень на Чарли, я хочу, чтобы вы мне сразу же об этом сообщили. Не прошу вас делать что-либо незаконное – просто предупредите меня. Хотелось бы по возможности оградить мать парня от лишних неприятностей.

Гэс, тоже встав, пожал сенатору руку:

– Конечно, сэр. Спасибо, что уделили мне время.

Теперь, сидя в конференц-зале, Гэс разглядывает свое отражение в окне, рассеянно слушает разговоры одетых в строгие костюмы мужчин, расположившихся вокруг стола, и думает о том, что происходящее совещание – пустая трата времени. Для того чтобы сделать какие-то выводы, нужен самолет или его остатки. До тех пор, пока он не найден, участники расследования могут лишь строить предположения – но не более.

Хекс легонько хлопает Гэса по плечу. Оказывается, к нему обращается О’Брайен.

– Что вы сказали? – спрашивает Гэс.

– Я сказал, что у меня есть ордер, – заявляет О’Брайен.

– На что?

– На осмотр картин. Мы изъяли их из студии Бэрроуза час тому назад.