Мутангелы. Уровень дзета - Ая эН

Для избавления Пи от уже попавших сюда ангелов нужно было срочно начать игру «Маленькие Каникулы». Ведь просто сжечь кукол было бы неправильно. Вдруг тогда куклы-ангелы перешли бы в тонкое состояние и начали бы из этого состояния контролировать уровень Пи так же, как другие миры? Ангелам свойственно вмешиваться в чужие порядки.

Ничто не мешало началу новой игры. Янанне и Тэнчу не представляло труда подстроить дело так, чтобы любой новый игрок угадал шута, и игра бы началась. Но мешали результаты Риза. Если ангел, обладающий одной десятой балла, может выиграть, то что же получится? Получится – конец уровню Пи! Ангел выиграет, попадет в свой мир, расскажет о существовании уровня Пи, и ему, конечно, поверят другие ангелы. А уж тогда ангелы найдут способ явиться сюда со своими идеями. И ку-ку, прощай вечное счастье и свобода!

Если выиграет мутант Риз или волхвица Мадя, это будет ничего. Их рассказы – даже если они решатся рассказать о Пи – все воспримут как фантазию. В пяти сыгранных играх так и было. Рассказ одного победителя превратился в малоизвестную ангельскую притчу о мальчике, а остальные четыре рассказа благополучно канули в Лету. Один победитель даже угодил в своем мире в психбольницу, пытаясь настоять на своем.

Янанна сказала:

– Мы не можем начать игру, пока не будем уверены в том, что ни у одной из низших карт нет ни единого шанса победить.

Курти сказал:

– Ангелы не будут вести себя так, как Риз. Настоящие ангелы не будут драться и рубить головы. Пока только один ангел – шестереночный шланг – пытается сражаться. И то он просто считает своих противников порождением собственного подсознания. Но ему мы можем обеспечить конец в первом же сражении.

– Мы сможем легко проконтролировать всех ангелов, – согласился с ним Тэнч.

– Несмотря на то, что они будут вести игру в других, абсолютно реальных мирах?

– Да.

– Как?

– С помощью игрока, который вытянет карту полной неизвестности. Этот игрок не должен принимать участие в сражениях. Он будет находиться на Пи с правом выхода и посещения других миров. Он сможет контролировать весь ход игры. Он видит всех, его не видит никто.

– Это должен быть наш человек, – кивнуло Саша Йоф.

– Или тот, кого мы можем полностью контролировать.

Открытым голосованием решено было начать игру «Маленькие Каникулы» не позднее чем через месяц.

Элина Нарциссова собиралась сдать досрочно три экзамена, но смогла сдать только один. На остальные у нее не хватило сил, ни физических, ни душевных. А Риз все сдал экстерном на отлично и как ни в чем не бывало позвонил:

– Ну что, на конференцию едем?

Сказать: «не едем» – означало отшить Риза, возможно, навсегда. Сказать: «едем» – означало остаться на второй год. И дело было даже не во втором годе – какая разница, если впереди вечность? Будет стыдно признаться Ризу и остальным в том, что ты – второгодница.

– Едем, конечно!

– Ну, отлично! Знаешь, кто туда собирается?

И Риз стал перечислять местных и неместных светил науки, из которых Эля знала только одного – Пифа Гора. Потом Риз с увлечением стал рассказывать о докладе, который он готовит со своими друзьями для этой конференции. Они мило поболтали.

– Пойдем сегодня куда-нибудь? – предложила Эля. – Ты вечером чем занят?

Риз раздумывал треть секунды – астрономическое время для супермутанта, – а потом сказал:

– Иду играть. С Сэммом и Мадей. Не говори Дюшке, ладно? Ну, и всем остальным тоже.

Элина думала почти минуту. Потом сказала:

– А с тобой можно?

Они полетели к Мадлене вместе. Над вечерним шоссе, над домиками, тонущими в зелени, навстречу ветру. И опять было хорошо, и забылись экзамены и все остальное. Угадывать карту Эля не стала. Мадя поручила ей следить за компом и за выходом, пока они играют. Эля с удовольствием следила за игрой. И даже помогла Ризу и Сэмму с погодой. Оказывается, с Мадиного компьютера можно было изменять некоторые климатические условия в игре. Эля наслала дождь на ангелов-роботов, они испортились и не смогли сопротивляться. Риз, Сэмм и Мадя выиграли с большим перевесом и вернулись в кафе возбужденные и довольные жизнью. А потом Эля и Риз вернулись в У-У, и Риз исчез на целую неделю.

Элине было ужасно одиноко. Она продолжала готовиться к экзаменам в надежде, что можно будет перенести на месяц или экзамены, или конференцию. Школьные предметы никак не хотели лезть ей в голову. Когда Ниоко пригласила ее на концерт, она с радостью согласилась.

Концерт был камерный, для туристов, приехавших в У-У ненадолго и желавших отдохнуть с комфортом. Ниоко им пела, рассказывала о своей жизни на планете мутантов, показывала отрывки из фильма, снятого во флиссе. В зале стояли столики с легкой закуской и напитками. Гости сидели очень прямо, слушали очень внимательно и не выражали никаких эмоций. Это были гуманоиды с планеты, бедной эмоциями. Концерт был для них чем-то вроде тренинга.

Дюшка и Эля скромно сидели за крайним столиком в самом темном углу зала.

– Коллапсологию сдала? – тихо поинтересовался Дюшка.

– Да, по ней у нас зачет, не экзамен, – прошептала в ответ Эля.

Турист, сидящий за соседним столиком, обернулся и внимательно посмотрел на Клюшкина и Нарциссову.

– А по каким предметам экзамены? – спросил Дюшка.

– Потом скажу, мы мешаем!

Турист все смотрел на ребят. Эле было неловко отрывать людей, то есть гуманоидов, от получения наслаждения. Да и делиться своими проблемами она не хотела. Дюшка умолк. Ниоко кончила рассказывать про Землю и запела. Песенка была проста и незамысловата. В первом куплете шла речь о любви, во втором – о любви, а в третьем – о большой любви на всю, на фиг, жизнь, какой бы бесконечной и счастливой она, эта жизнь, ни была бы. Припев состоял из мелодичного хрюканья и оригинального мычания. Это была та самая песня, которая сразила Элю наповал на конкурсе причесок. В тот вечер Эля была счастлива. Тогда она только что попала из своего старого, зачуханного мира в настоящую сказку и в этой сказке надеялась на все самое лучшее. И хотя Риза не было рядом, она верила, что вот такая любовь, как в песне, у них обязательно будет. Но вот прошло несколько месяцев, и что? И ничего! Эля заплакала.

Дюшка увидел, что Нарциссова плачет, но не придал этому никакого значения. Во время исполнения Нией этой песни многие плакали. А один самый горячий поклонник, крокодил Геннадий, при первом же аккорде неизменно начинал рыдать.

Турист с соседнего столика опять обернулся. Увидел плачущую Элину и что-то прочирикал своему соседу. Тот передал чирик дальше. Вскоре все гуманоиды дружно пялились на Элю, которая никак не могла успокоиться. Когда песня окончилась, все туристы одновременно, как по команде, встали и зааплодировали. Элине.

А потом так же дружно сели, повернулись к сцене и стали слушать Ниоко дальше и смотреть фильм. Они подумали, что бурные эмоции девочки с дальнего столика входят в программу.