Одиссея капитана Блада - Рафаэль Сабатини

Это приятное путешествие сиятельного лорда и очаровательнойдевушки нарушил всё тот же сумасшедший испанский адмирал, которого онивстретили на второй день после отплытия из Сен-Никола. Капитан «Ройял Мэри» былсмелым моряком. Его сердце не дрогнуло даже тогда, когда дон Мигель открылогонь. Высокий борт испанского корабля отчётливо возвышался над водой ипредставлял такую чудесную цель, что английский капитан решил достойновстретить нежданного противника. Если командир этого корабля, плававшего подвымпелом Испании, лез на рожон — ну что же, капитан «Ройял Мэри» могудовлетворить его желание. Вполне возможно, что в этот день разбойничья карьерадона Мигеля де Эспиноса могла бы бесславно окончиться, если бы удачный выстрелс «Милагросы» не взорвал пороха, сложенного на баке «Ройял Мэри». От этоговзрыва половина английского корабля взлетела на воздух ещё до начала боя. Какэтот порох очутился на баке никто никогда не узнает: храбрый капитан не пережилсвоего корабля и, следовательно, не смог произвести надлежащего расследования.

В одно мгновение «Ройял Мэри» была изуродована, потерялауправление и беспомощно закачалась на воде, а её капитан и часть командыпогибли. И прежде чем оставшиеся в живых английские моряки могли прийти в себя,испанцы уже взяли корабль на абордаж.

Когда дон Мигель как победитель вступил на борт «РойялМэри», Арабелла Бишоп была в капитанской каюте, а лорд Джулиан пыталсяуспокоить и ободрить её заверениями, что всё окончится благополучно. СамДжулиан Уэйд чувствовал себя не очень спокойно, а лицо его было несколькобледнее обычного. Нельзя, конечно, сказать, что он принадлежал к числу трусов.Но мысль о рукопашном бое неведомо с кем в качающейся деревянной посудине,которая в любую минуту могла погрузиться в морскую пучину, была весьманеприятной для человека, довольно храброго на суше. К счастью, мисс Бишоп ненуждалась в том слабом утешении, которое мог ей предложить лорд Уэйд. Конечно,она тоже слегка побледнела, её карие глаза стали немного большими, нежели обычно.Но девушка хорошо владела собой и, склонившись над капитанским столом,сохраняла в себе достаточно самообладания, чтобы успокаивать свою перепуганнуюмулатку-горничную, ползавшую у её ног.

Дверь распахнулась, и в каюту вошёл дон Мигель, высокий, загорелый,с орлиным носом. Лорд Джулиан быстро повернулся к нему, положив руку на эфесшпаги.

Однако испанец, не тратя слов, перешёл к делу.

— Не будьте идиотом! — сказал он резко. — Вашкорабль тонет.

За доном Мигелем стояли несколько человек в шлемах, и лордДжулиан мгновенно оценил обстановку. Он выпустил эфес шпаги, и клинок мягкоскользнул в ножны. Дон Мигель улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и протянул кшпаге руку.

— С вашего разрешения, — сказал он.

Лорд Джулиан заколебался и взглянул на Арабеллу.

— Я думаю, что так будет лучше, — сказала она сполным самообладанием.

Его светлость передёрнул плечами и отдал свою шпагу.

— А сейчас идите на мой корабль, — сказал им донМигель и вышел из каюты.

Никто и не подумал отклонить это приглашение, высказанное вповелительной форме. Во-первых, испанец обладал силой, чтобы заставить их;во-вторых, было бессмысленно оставаться на тонущем корабле. Они задержалисьздесь ещё на несколько минут только для того, чтобы Арабелла успела собратькое-какие вещи, а лорд Уэйд — схватить свой саквояж с документами.

Моряки, уцелевшие на изуродованных остатках того, чтонедавно называлось «Ройял Мэри», были предоставлены самим себе. Они моглиспасаться на шлюпках; ну, а если шлюпок не хватало, то у них оставаласьвозможность держаться на воде, цепляясь за какой-нибудь обломок мачты, или жепросто утонуть без долгих мучений. Если лорда Уэйда и Арабеллу Бишоп взяли наиспанский корабль, то это объяснялось тем, что их явная ценность была слишкомочевидной для дона Мигеля. Он вежливо принял их в своей большой каюте ицеремонно предложил оказать ему честь, сообщив свои фамилии.

Лорд Джулиан, ещё находившийся под влиянием только чтопережитого ужаса, с трудом заставил себя назвать своё имя. Но тут же, в своюочередь, потребовал, чтобы ему сказали, кто именно напал на «Ройял Мэри» изахватил подданных английского короля. Уэйд был очень раздражён и зол на самогосебя и на всё окружающее. Он сознавал, что не сделал ничего компрометирующего встоль необычном и трудном положении, в какое поставила его судьба, но и ничемположительным он также не мог похвастаться. Всё это, в общем, не имело бысущественного значения, если бы свидетелем его посредственного поведения небыла дама. Он был полон решимости при первом же удобном случае исправить еёвпечатление о себе.

— Я дон Мигель де Эспиноса, — прозвучалнасмешливый ответ, — адмирал военно-морского флота короля Испании.

Лорд Джулиан оцепенел от изумления.

Если Испания подняла такой шум из-за разбоевренегата-авантюриста капитана Блада, то что же теперь могла говорить Англия?

— Тогда ответьте мне, почему вы ведёте себя, какпроклятый пират? — спросил он. А затем добавил: — Я надеюсь, вампонятно, каковы будут последствия сегодняшнего дня и как строго с вас спросятза кровь, бессмысленно пролитую вами, и за ваше насилие над этой леди и мною?

— Я не совершал над вами никакого насилия, —ответил адмирал, ухмыляясь, как может ухмыляться человек, у которого на рукахвсе козыри. — Наоборот, я спас вам жизнь…

— Спасли нам жизнь! — Лорд Джулиан на мгновениедаже лишился языка от такой наглости. — А что вы скажете о погубленныхвами жизнях? Клянусь богом, они дорого вам обойдутся!

Дон Мигель продолжал улыбаться.

— Возможно, — сказал он. — Всё возможно. Ноэто будет потом. А пока вам дорого обойдутся ваши собственные жизни. ПолковникБишоп — человек с большим состоянием. Вы, милорд, несомненно, такжебогаты. Я подумаю над этим и определю сумму вашего выкупа.

— Вы всё-таки проклятый, кровожадный пират, как я ипредполагал! — вспылил Уэйд. — И у вас есть ещё наглость называтьсебя адмиралом флота короля Испании! Посмотрим, что скажет ваш король по этомуповоду.

Адмирал сразу же нахмурился, и сквозь напускную любезностьпрорвалось сдерживаемое до сих пор бешенство.

— Я поступаю с английскими еретиками-собаками так, какони поступают с испанцами! — заорал он. — Вы грабители, воры, исчадияада! У меня хватает честности действовать от своего собственного имени, а вы…вы, вероломные скоты, натравливаете на нас ваших морганов, бладов и хагторпов,снимая с себя ответственность за все их бесчинства! Вы умываете руки, как иПилат. — Он злобно засмеялся. — А сейчас Испания сыграет роль Пилата.Пусть она снимет с себя ответственность и свалит её на меня, когда ваш посолявится в Эскуриал жаловаться на пиратские действия дона Мигеля де Эспиноса.