Позывной: «Колорад». Наш человек Василий Сталин - Валерий Большаков

Через полчаса, разбросав пропагандистский груз, «По-2» повернул обратно.

Его опять загрузили, заправили.

Третья ходка…

– Василий! – позвал Микоян. – Обрати внимание: справа на два часа!

Быков обратил, но далеко не сразу заметил – тьма стояла полнейшая.

И лишь потом проявилась полосочка лилово-красных огоньков.

Их могли исторгнуть только выхлопные патрубки мотора самолета.

Знать бы, какого. И чьих ВВС?

Тут самолет внизу развернулся, и Григорий увидел вторую полоску выхлопа.

Тут уж сомнений не осталось – под ними пролетала знаменитая «рама», двухбалочный «Фокке-Вульф-189».

Надо полагать, фрицы тоже заметили русский самолетик и вошли в боевой разворот.

Быков резко повернул «По-2» и с крутым скольжением повел к темневшему лесу – земной мрак был куда гуще небесного, пропускавшего звездный свет.

От «рамы» потянулись светящиеся трассеры, прошедшие поверху.

– Они по нашим патрубкам целятся! Вася, убери газ!

Быков убрал. Увеличив угол планирования, он развернулся и стал уходить под «раму».

Очередь прошла далеко в стороне, и тут же над «Кофемолкой» с воем пронесся «Фокке-Вульф».

– А теперь прижимайся к лесу!

– Не учи ученого…

– Во вторую атаку заходит!

И тогда Григорий решил атаковать «раму» в лоб.

– Степа! Сбросишь на него пачку листовок, когда я скомандую!

– А зачем?

– Исполнять!

– Так точно!

– Сброс!

«По-2» вздрогнул, облегчаясь. Быков тут же убрал газ и свалил машину на крыло. В лицо пахнул боковой ветер.

Григорий лишь мельком увидел, как здоровая кипа листовок, весом килограмм двадцать, если не больше, со всего маху ударила по кабине «Фокке-Вульфа».

Бронестеклу бумага ничего сделать не могла, зато расколотила сдвижную часть фонаря из плексигласа.

Зашибла ли кипа пилота, осталось неясным, но «раме» явно поплохело – самолет сорвался в пике, вышел, стал чертить круг.

– Уходим!

«По-2», опорожняя запасы листовок, потянул на восток.

Хватит на сегодня.

Сообщение Совинформбюро от 26 июля 1943 года:

«В течение 26 июля наши войска на Орловском направлении продолжали наступление, продвинулись вперед от 5 до 10 километров, заняли свыше 70 населенных пунктов юго-восточнее Жиздры, северо-восточнее Орла, на западном берегу реки Оки.

На Белгородском направлении – поиски разведчиков – и на отдельных участках шли бои местного значения, в ходе которых наши войска улучшили свои позиции.

На юге, в Донбассе, в районе южнее Изюма и юго-западнее Ворошиловграда, велись усиленные поиски разведчиков.

В течение 25 июля на всех фронтах наши войска подбили и уничтожили 52 немецких танка.

В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбито 57 самолетов противника…»

Начался август. Войска Брянского фронта наступали на Орел, а 1-й гвардейский авиакорпус им в этом содействовал.

Добились ли советские военлеты полного превосходства в воздухе, сказать было трудно, однако активность Люфтваффе серьезно упала.

Впрочем, враг оставался еще очень силен, и любая, даже самая скромная победа давалась огромным трудом и большой кровью.

– Подъем!

На улице еще темно.

По небу плывут редкие облака, сквозь которые проглядывают звезды.

В крестьянской избе-столовой полка – полумрак.

Молодая расторопная официантка быстро подает свежие булочки с маслом и сыром, горячий, крепкий чай.

Быков не выспался, но предрассветный холодок бодрит.

Заметив бочку, полную дождевой воды, Григорий сложил руки ковшиком и с удовольствием умылся.

Уф! Красота! Сразу полегчало.

– Летчиков четвертой эскадрильи, – скомандовал дежурный по КП, – вызывает командир полка!

– Понял! – ответил Быков. – Пошли.

– Вставай, поднимайся, рабочий народ! – фальшиво пропел Орехов.

На КП их уже ждал Бабков, помятый и бледный – вторые сутки не спит комполка.

– Холодову шестеркой произвести разведку по железной дороге на Орел, – проговорил он дребезжащим голосом. – Сталину восьмеркой прикрывать «илы» у станции Золотарево и вместе с ними произвести штурмовку. Восьмерка Савельева сменит вас прямо в воздухе. По самолетам! Первыми взлетают разведчики, за ними восьмерка на прикрытие. Все!

Взлетели вовремя – штурмовики как раз пролетели над Задней Поляной.

4 АЭ пристроилась к «илам» с ходу, легла на курс.

«Илы» шли плотным строем, над ними – «По-седьмые» двумя ступеньками.

До Орла было не слишком далеко, на горизонте видны были пожары.

Черные клубы дыма поднимались к небу и, растекаясь по высоте, висели плотной пеленой гари.

– Командир! На три часа – «мессеры»! Летят тем же курсом.

«Худых» не меньше шестерки. Они скромно, не задираясь, следовали рядом.

Старый прием – отвлекают внимание, ждут атаки другой группы.

– Шесть «мессеров» прямо по курсу!

Проскочив под восьмеркой Быкова, «встречные» развернулись, чтобы атаковать русских сзади.

«Скромные» устремились на «По-7» спереди.

Простой, но толковый замысел – одновременным ударом с двух направлений отсечь истребители от штурмовиков, а затем расправиться с «илами».

А вот хрен вам…

– Я – «Колорад». Баклан, твоя четверка прикрывает «илы». Атакуем.

Четверка Быкова резко ушла в сторону, словно бросая штурмовики. Шестерка залетных «мессеров» уже брала «илы» в прицел.

«По-седьмые» набросились на «худых» сзади и открыли огонь.

Григорий довольно улыбался, чувствуя, как вздрагивает самолет от пушечных очередей.

Трассеры сошлись на «Мессершмитте», как в точке перспективы, и того буквально разодрало на части – полетели в стороны листы дюраля, какие-то обломки, ошметки…

– Есть!

Пара «мессеров» угрожающе нависла над группой Быкова, еще две пары в крутом вираже сцепились с «баклановцами», пытаясь расколоть их и перебить поодиночке.

Но на вертикалях немцы безнадежно отстали и сразу сменили тактику, вот только Баклан со товарищи не стали дожидаться исполнения новых задумок, а ударили по фашистам изо всех стволов, да еще и парочку РС-82 выпустили.