Вишенка на десерт - Алеся Лис

переглядываемся.

— Что произойдет? — осмеливаюсь спросить.

Графиня открывает глаза, моргает, словно нас впервые видит.

— Уилл, сынок, ступай прогуляться, — мило улыбается брату.

Уилл хмурится, складывает руки на груди.

— Я хочу знать. Вив — моя сестра. Я, как граф Роуз, обязан заботиться о ней.

— Мальчик мой…

— Я не мальчик, не малыш! — задирает подбородок. — Я требую объяснений. Что с моей сестрой?

Смотрю на брата новым взглядом. Таким взрослым и уверенным его еще не видела.

Графиня снова вздыхает. Мрачнеет, но в конце концов больше не возражает.

— Вивьен тогда было три… Только три годика. Когда мы с Патриком заметили кое-что необычное. Растения к ней тянулись. Вились, цвели, благоухали, стоило лишь ей слегка дотронуться до листьев или стебла… — пристально смотрит в глаза. — И… оберегали. Никогда не забуду, как испуганная Гортензия прибежала в гостиную. Глаза в пол лица. Заикается, слова произнести не может. Патрик сразу понял. Я со временем… когда увидела ужасную картину. Няня, опоясанная побегами роз, лежала навзничь в траве. Рядом плакала Вив, прижав ладошку к лицу. Красное пятно украшало щеку.

Я сглатываю, Уилл даже не дышит, слушает внимательно. Практически как Вефандинга.

— Няню мы выгнали без рекомендаций, заплатили щедро кое-кому, чтобы память ей подчистил. Гортензия слишком мала еще была, чтобы что-то понимать. А Вивьен ради безопасности Патрик запечатал.

— Мои магические способности?

Взгляд маман становится строже.

— Это было опасно. Не из-за репутации, Древние с ней. Впервые за много столетий проявились способности у аристократки. Этим могли воспользоваться.

— Кто?

— Я не знаю. Патрик никогда не говорил и мне приказал молчать. Просто выполнил все, что нужно. Да еще сделал так, что на большинство растений и животных твое тело реагировало аллергией. Чтобы снизить контакты до минимума. Мы не знали, как долго продержится печать.

— Но отец не мог предать короля! — восклицает Уилл.

— Конечно не мог, — спокойно соглашается леди Роуз.

— Тогда кто желает лишить его трона? — тихо бормочу себе под нос.

Но маман отвечает:

— Мне не известно. И хорошо, что неизвестно. Мужчины разберутся с этим. А тебе Вивьен лучше об этом не думать. Только что теперь делать с твоей магией? — внезапно заламывает руки. — Ох, Патрик, на кого ты меня бросил! Я сама с этим не справлюсь.

— Я справлюсь, матушка. Я смогу себя контролировать! — уверяю.

Но маман гневно сверкает глазами.

— Как в замке Ровены? Я согласилась туда поехать только потому, что надеялась снова восстановить печать. А теперь… Похоже, только навредила! — всхлипывает.

Уилл не выдерживает, подбегает и крепко ее обнимает.

— С тех пор я многому научилась…

Леди Роуз поднимает голову, встречается со мной взором. Синие глаза сухие, ни слезинки в них.

— Ты же понимаешь, что тебе нельзя выходить замуж за Торнтона! Он металлист. Тебя мигом раскусит. Я же потому и хотела Джеффри. Этот слизняк ни за что бы не догадался, какую магию будут иметь его потомки. Но ты носом крутила. И крутишь, Вивьен! Ты изменилась. Возможно печать Патрика угнетала не только магию, но и волю. Но сейчас я вижу в тебе другую личность. Ты очень похожа на меня. Умная и здравомыслящая. Из Джеффри ты сможешь выть веревки, управлять всем. Наследство Патрика никогда не достанется Спайкам. А Торнтон опасен. Он тебе не по зубам. Ты должна отказать ему в ухаживаниях!

— А как же любовь?

— Любовь? — фыркает ласково, гладит Уилла по непослушным волосам. — Что есть любовь, дорогая? Мы женщины всегда можем влюбиться в того, кто нам выгоден, если у нас есть хоть капля разума в голове. У тебя есть… Разве нет?

Глава 29

Последние слова маман еще долго крутятся в голове. Есть ли в них хоть капля правды? Неужели это лучшая судьба, которая может постигнуть девушку в этом замшелом патриархальном обществе? Ее предостережения насчет Торнтона перекликаются с моими опасениями, но почему-то не верится, что он действительно столь опасен.

Однако больше всего волнует вопрос насчет моей магии. Почему она настолько нежелательна, даже опасна для моей жизни? Уверена, лорд Роуз не стал бы зря волноваться. А вдруг сама Вив была причиной того, что он пошел на сделку с совестью и пытался предать короля.

Мечусь по кровати в бессоннице до утра. Прокручиваю раз за разом события последней недели. Лишь на рассвете забываюсь в беспокойной дреме. И просыпаюсь совершенно разбитая и обессиленная от скрипа двери.

— Доброе утро, леди! — щебечет Мэри, словно нарочно сияя бодрой улыбкой.

Порхает по комнате, накрывая стол к завтраку, раздвигая тяжелые шторы, набирая воду в хрустальную вазу и погружая туда большой букет.

— А вам письмо! — подносит вместе с букетом к кровати.

Выхватываю небольшой конвертик, зажатый между пышных головок нежных роз, и нетерпеливо распечатываю. Серебристые розы. Вот действительно, от кого это послание — улыбаюсь мысленно. Даже признаться себе боюсь, что сердце в этот момент готово выпрыгнуть из груди.

«Милая Вивьен, приглашаю тебя сегодня после завтрака на утреннюю прогулку по центральному парку…» — читаю лаконичные строки. Подпись, конечно, и не подумал оставить. Наглядная демонстрация самоуверенного Торнтоновского характера. Даже здесь показал, насколько уникален среди других.

«Горбатого могила исправит…», — бормочу под нос. Поднимаю голову и кричу

— Мэри! Приготовь утреннее платье для прогулок.

Любознательный нос служанки выглядывает из гардеробной.

— Леди Роуз одобрила приглашение? — удивленно поднимает брови.

Хмурюсь.

— При чем здесь леди Роуз? Я сама решаю, куда и с кем ехать. И вообще, с чего такие вопросы! — раздраженно отрезаю. Неужели в свои восемнадцать я обязана спрашивать разрешения?

Мэри снова исчезает в гардеробной. А я принимаюсь за завтрак. Сегодня он менее аппетитный, чем обычно. С возвращением маман, судя по всему, Дженни снова пришлось готовить для меня диетические блюда: сероватая овсянка без сахара и масла, несколько листиков салата, кружочки огурца и помидора и чай. Также без сахара. Правда, с небольшим галетным печеньем. И на том спасибо. Хорошо, что утром у меня аппетит совершенно никакой.

Пока завтракаю, Мэри ходит туда-сюда по комнате, подбирает одежду, убирает кровать, и в какой-то момент исчезает. А спустя несколько минут в комнату зарывается леди Роуз.

— Вивьен, ты должна отказать лорду Торнтону! — заявляет грозно. Голубые глаза мечут молнии.

— Это почему? — медленно ставлю чашку на блюдце и отодвигаю от себя — вдруг невзначай зацеплю.

— Я тебе, кажется, вчера все объяснила. Подробно объяснила и думала, что мы пришли к пониманию, — гневно раздувает тонкие ноздри и становится похожа на кобылицу.

— Конечно, пришли, — не возражаю. — Однако в браке с герцогом заинтересован его величество. И что прикажете делать? — развожу руками.

— Его величество! — охает