Вишенка на десерт - Алеся Лис

и обессилено оседает на кресло.

— Непосредственно. Как раз он и настоял на ухаживаниях Торнтона, — не вижу причин скрывать. Лайон или Тор обязательно предупредили бы. — Выгодная партия, которая покажет расположение короны к Роузам и нашу лояльность господствующей династии.

— Но ведь не ты, Вивьен! Пусть бы Селеста, или… в худшем случае Гортензия.

— Можете лично высказать свои пожелания Бардальфу, — пожимаю плечами и снова беру чашку.

— Почему ты вчера меня об этом не сообщила? — прикрывает глаза ладонью.

Снова пожимаю плечами. На самом деле я была настолько ошеломлена новыми фактами из жизни Вивьен, что просто забыла. Но ведь не говорить об этом любимой матушке.

— Ох, Всесильные Древние… Что теперь делать? — уже совсем отчаянно стонет.

— Вивьен! — моя дверь снова резко приоткрывается. И на пороге возникает разгневанная Селеста. — Как ты могла! Как ты могла отнять у меня любовь всей моей жизни!

Не очень приятный повод увидеть сестру. Но, как ни печально, лишь он заставил Селесту заглянуть в мои комнаты. Гортензию, между прочим, я тоже еще не видела.

Невозмутимо отпиваю из чашки и наблюдаю за развитием событий. Пусть маман сама разбирается. В конце концов, именно она привила Селесте непомерную самоуверенность и надежду на то, что Тор будет ее.

— Успокойся, Селеста, — маман делает почти незаметный знак Мэри, и через несколько минут та приносит еще две чашки и наполняет их чаем. Следовательно, завтрак так быстро не кончится. — Вивьен здесь ни при чем. Это приказ короля.

Лицо Селесты искривляется, словно она укусила лимон.

— Что мне теперь делать? Моя жизнь кончена! — демонстративно заламывает руки.

Очень знакомые театральные движения, к слову. Ну, просто копия леди Роуз.

— Хватит ныть! Будет тебе другой жених.

— Я хочу этого! — топает ногой, как капризный ребенок.

Прячу улыбку в чашке. Как ни крути, а маман лишь пожинает плоды собственного воспитания. Это должно было произойти рано или поздно.

— Не всегда бывает, как хочешь… — вздыхает леди Роуз, но почему-то смотрит именно на меня. — Садись, выпей чаю и успокойся. Против короля никто из нас не пойдет. Разве что сам Торнтон откажется от Вивьен.

— А он не откажется, — говорю с полной уверенностью.

Леди Роуз подозрительно жмурится.

— Этот проныра, ручаюсь, узнал о твоей… м-м-м… особенности, Вивьен. Только откуда?

— Не от меня, — смотрю в упор.

А у самой холодок бежит по позвоночнику. Вот я недотепа, который день мозги ломаю, чего он в меня так уцепился. Ну не могла я его красотой очаровать. По сравнению с Селестой-то. Во всем виноват тот случай в мельнице. В это время у него закрались подозрения. Знать бы только, в чем именно ценность моей магии. Я ведь правда думала, что она лишь помешает успешному замужеству.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Селеста угрюмо хватает чашку, прихлебывает. Сопит гневно изящным носиком. Мне кажется, даже вижу, как лихорадочно метаются мысли в ее белокурой головке. И что-то подсказывает, что эти мысли не на пользу мне. Наверное, сестричка уже план строит, как заставить Торнтона отказаться от меня.

— Какую особенность, мама? — настораживается.

— Не обращай внимания. Это прошлые дела… — отмахивается леди Роуз, и наспех переводит разговор. — Что скажешь насчет Джима Фингера? Очень приятный молодой человек.

Селеста морщит нос.

— Он лангедонец. А они дикари. Лучше уж Фрэнк Симонс.

Маман качает головой.

— Это кавалер Гортензии! — не выдерживаю.

Селеста упрямо задирает подбородок.

— Я не хочу лангедонца!

— Милая у него в роду прекрасные целители, много земель и большой замок… — увещевает маман.

— В Лангедоне, мама!

— И в Сен-Ажене очень привлекательный городской дом. Захочешь, будете жить в столице. Будешь крутить им, как пожелаешь. Фингер только счастлив будет получить такое сокровище, как ты.

— Симонс, уверена, тоже… — криво улыбается.

Я только глазами хлопаю. Вот сестричка! И что мне теперь делать? Предупредить Гортензию?

— Разве что… — отпивает глоток. — Торнтон снова будет моим. Тогда, так уж и быть… Пусть Симонс достается Гортензии…

И вдруг я понимаю, что вся эта демонстрация исключительно для меня. Чтобы я сама из сострадания заставила Торнтона отказаться от ухаживаний.

— Селеста, ты понимаешь, что даже если я откажу Торнтону, или он откажется от меня, это вовсе не гарантирует, что он выберет тебя.

— А это уже не твоя забота сестричка! — хитро улыбается.

Гневно сжимаю салфетку на коленях. Вот коза противная. Надо будет обязательно помешать ей совратить Симонса. У того, в отличие от Торнтона, хотя бы искренние чувства к Гортензии. Да и у нее тоже.

— Леди… — вдруг тихо произносит Мэри. — Лорд Торнтон уже прибыл. И ожидает леди Вивьен в голубой гостиной.

Два взгляда скрещиваются на мне. В обоих плещется страх. Только маман боится, что меня выведут на чистую воду. А Селеста — что Торнтон увлечется еще больше.

— Думаю, завтрак и наш плодотворный разговор можно завершать, — первой поднимаюсь на ноги, намекая, что посетителям уже пора.

Может, для них я выгляжу уверенно и дерзко, однако на самом деле коленки дрожат и подкашиваются. Я не знаю, чего ждать от этой встречи. Часть тайн Торнтону уже известна. О магии он знает тоже. А как быть с переселением душ?

Именно в этот момент понимаю, насколько запуталась. Насколько привыкла никому не верить. Ох, если бы какой-нибудь всезнайка вот так взял и открыл всю правду: кому стоит верить, кому нет, кто покушение готовит, кто за маской прячется, и причастен ли к этому Тор… А, самое главное, что сам герцог ко мне чувствует. Потому что сердце от упоминания о Торнтоне трепещет как маленькая птичка в клетке. И, кажется, начинает терять позиции. И это при том всем, что Торнтон даже еще не начинал ухаживать. Только поцеловал утешая. Но поцеловал так, что у меня от одного упоминания млеет внутри, и тело наполняется томлением и непреодолимым желанием, чтобы это повторилось снова. Что же будет, если жених послушает указаний короля и возьмется вовсю меня обольщать.

Селеста фыркает, поднимается за мной. Но маман демонстративно медленно допивает чай. Даже не учитывает, что Мэри уже раскладывает на кровати одежду. Лишь после того, как последний глоток напитка оказывается выпит, леди Роуз позволяет себе встать.

— Пойдем, Селеста. Обсудим еще нескольких кандидатов. А тебе, Вивьен, удачи. Не забудь, о чем мы говорили.

Киваю в ответ и уже за дверью слышу громкий шепот Селесты.

— О чем? О чем вы с ней говорили, мам?

— Не забивай себе головку ерундой, милая, и не хмурься так, морщины на лбу появятся.

— Я хочу знать!

— Это мелочи. Я просто посоветовала Вивьен не налегать на тосты с джемом, и все…

В ответ слышится хихиканье, а дальше голоса