Песни мертвых соловьев - Артем Мичурин

Я снова заглянул в окуляр прицела. Ну, точно – сидят голубчики. Двое всего. А нет, вот и третий обнаружился чуть поодаль. Странные ребята. Головы тряпьем черным замотаны, только глаза наружу, будто из рыбьей пасти глядят. Да и кожа по цвету не сильно от тряпок отличается. Если б башками не крутили, не заметил бы. Ага, еще один, за кочкой притаился, лежит, яйца морозит. Что за хрень у него в руках? Пулемет? Не пойму. Ладно, подойдем ближе, там и рассмотрим.

Я как мог осторожно прокрался за соседнее полуразвалившееся здание, служившее раньше то ли складом, то ли гаражом, и, прячась за ним, начал обходить противника по левому флангу.

– С-с-с… – Нога зависла в считаных сантиметрах от нажимной пластины капкана, раззявившего стальные челюсти под жухлой травой.

Еще немного – и они сомкнулись бы, с хрустом раздробив мне лодыжку. Внимательнее нужно, внимательнее. На одной ноге сложновато будет вернуться.

Я вышел к противоположному углу гаража и сверил диспозицию – все на прежних местах, терпеливо ждут. Усидчивые засранцы.

Теперь мне хорошо было видно и фасад котельной с чуть светящимся прямоугольником дверных щелей. А по сторонам от выхода незваных гостей ждал пренеприятный сюрприз – медвежьи капканы. Точно такие, в какой сам едва не угодил пару минут назад. Под травой их и днем не сразу-то заметишь, а уж ночью – только на ощупь. Зато нащупав, не ошибешься. Хорошая придумка. Выходят залетные, попадают под огонь, разбегаются в стороны, и тут – хрясь-хрясь! Только добивай, не зевай. Даже жаль чуток, что не увижу сей гениальный план в действии. Хотя… Но лучше без этого. Слишком куш велик. Надо держать себя в руках, а если станет тяжело, повторять – сто кило героина, сто кило героина. Хм, помогает.

Ночь выдалась безветренная, тихая, поэтому «Винторезом» я решил – от греха подальше – не щелкать. Он хоть и глушеный, а все равно бахает нехило, навроде мелкашки. Четверых перебить, пока они соображают, откуда огонь – не проблема, но ведь и другие подтянуться могут. А затяжной бой в мои планы плохо вписывается. Нет, лучше уж накоротке. Сойдемся поближе, потолкуем, глядишь, и без шума обойдется. Кроме того, хорошо было бы взять языка. Заводик-то не маленький, есть где разгуляться. А шарить на открытой и простреливаемой как хочешь местности в поисках следов – желания нет.

Я прошел еще немного вперед и, свернув налево, приступил к процессу сближения.

С первым «собеседником» – тем самым, что грел мудями стылую землю – мы очень быстро нашли общий язык. Да двум хорошим людям и слов-то не нужно, особенно когда клинок острием попадает аккурат в темечко одного из них. Только вот вынимать – зараза – трудно, костями защемляется. Пришлось коленом шею придавить, а то голова вслед за клинком идет, не отпускает. Кинжал – он ведь как навязчивая мысль – втемяшится в башку, хрен избавишься. Зато можно обойтись без предварительных ласк, типа протыкания легкого и перерезания локтевых связок. С пятнадцатью сантиметрами железа в голове ни орать, ни стрелять уже не тянет.

Пока возился с инструментом, успел разглядеть тот самый «пулемет», на деле оказавшийся… арбалетом. Мать твою ети! Давно этих херовин не видел, с тех самых пор, как два года назад из-под Архангельска вернулся. Там-то, у местных, арбалеты – обычное дело. Но здесь, в ста с небольшим километрах от Владимира… Хотя при наличии у стрелка прямых рук да сноровки этот нелепый с виду гибрид ружья и лука является весьма грозным оружием – лупит на приличное расстояние, по убойности даст фору любой винтовке, за исключением крупняка, практически бесшумен и до неприличия экономичен. Правда, серьезный арбалет тяжеловат, да и темп стрельбы оставляет желать много лучшего. Бороться со вторым недостатком, усугубляя первый, помогают разнообразные системы заряжания. Так, на покоящемся в мертвых руках моего «собеседника» экземпляре стоял хитрый зубчато-реечный механизм с небольшой рукояткой для вращения, позволяющий, судя по виду, натягивать тетиву даже лежа. На более мощных образцах сугубо военной направленности обычно используют ворот, но там, лежа, уже не покрутишь. А охотники и разведка довольствуются легкими арбалетами, заряжая их с помощью «козьей ножки» или обычного стального крюка на поясе. Гениальное, кстати, в простоте своей решение – на широкий кожаный ремень монтируется крюк, стрелок наклоняется, цепляет за него тетиву, сует ногу в стремя на передке арбалета, разгибается, и готово – клади болт да шмаляй. Можно делать это и сидя. В высокой траве стрелки с легкими арбалетами – настоящая головная боль. Обычное человечье ухо не расслышит звона тетивы и с тридцати метров. Я помню, какой ужас наводили онежские головорезы на приходящих за пушниной купцов и их охрану, когда те не могли понять, откуда – растудыть твою в качель! – прилетают эти долбанные примитивные железяки, беззвучно протыкающие вооруженных автоматами представителей цивилизованного человечества. Мне и самому тогда довелось попрактиковаться в стрельбе из этой адской машины.

Хм. До следующего хулигана с полсотни метров, парочка за блоками – еще через десяток. Ни то ни се. А не освежить ли нам память?

Я осторожно вынул из скрюченных пальцев бывшего владельца арбалет – достойное оружие, не дешевка. Кованые плечи, резная ложа, облегченный приклад, спусковой крючок и скоба от «Ижа» позаимствованные, нерегулируемый целик на крышке натяжного механизма и мушка в кольце над желобом. Тетива из стального троса взведена, болт на своем законном месте. И колчан пригодится.

Переместившись по крутой дуге за спину недоброжелателям, я остановился и взял на прицел затылок одинокого стрелка.

Спусковой крючок плавно выбрал ход, стопорящий механизм высвободил тетиву, плечи с глухим «пум» распрямились. Засадник номер два кивнул и начал медленно оседать, царапая замшелый бетон острием пробившего голову болта.

На такое я не рассчитывал, надеялся, что метательный снаряд застрянет внутри, не справившись с лобной костью.

Звук вышел не то чтобы громкий, но хорошо различимый. От такого, как говорят, зубы ломит. Никогда не понимал этого выражения. А вот моим новым друзьям сие чувство было, надо полагать, знакомо. По крайней мере, реакция у них была весьма болезненная. Оба подскочили и принялись судорожно водить орудиями смертоубийства, выискивая цели возле котельной. Все же выдающимся зрением товарищи не отличаются, иначе с десяти метров уж смогли бы разглядеть, какой конец болта заострен.

Подло воспользовавшись физическим недостатком своих оппонентов, я положил арбалет на землю, вынул кинжал и безотлагательно направился к двум озадаченным бойцам, дабы разъяснить текущую диспозицию, а также пообщаться на предмет возможного местонахождения краденого сапера.

С усвоением информации относительно первого пункта у товарищей после короткой беседы проблем не возникло, а вот дальнейшее общение оказалось сильно затруднено – один лежал на боку, безрезультатно пытаясь остановить кровь, бьющую из проколотой печени и вскрытого горла, второй предпринял отчаянную попытку уползти, хрипя пробитыми легкими и приволакивая обездвиженную ногу.

Я прервал агонию бесполезного страдальца, перевернул ползуна на спину и загнал клинок ему промеж ребер, не глубоко, в чисто воспитательных целях. Пошарил свободной рукой по медленно испускающему дух телу, изъял колчан с болтами и два ножа. Больше при пациенте ничего не обнаружилось, даже фляги.