Коллекционер - Дмитрий Казаков

– Иногда заметность – лучшая маскировка, – сказал Лрэн, забираясь внутрь.

Легенда у них была простая – визитер из Клондала поехал в гости к почтенному торговцу, живущему на самом берегу Золотоструйной, неподалеку от места, где, по словам почтенного Юлиуса, располагался вход в подземный тоннель, но по дороге слегка заблудился.

Ингера улыбалась, сверкая глазищами из-под шляпы, Лрэн надменно смотрел перед собой, переводчик заискивающе что-то объяснял, слуги делали вид, что их вообще нет. На пышную карету, бестрепетно катившую по улицам Лирмора, таращились все – немногочисленные одинокие прохожие, группы вооруженных горожан, стражники, монахи из разных орденов. Но никто даже не попытался их остановить!

– Давай поворачивай, – велел Лрэн, когда они оставили позади съезд к Кривому мосту, самому древнему в городе.

Гриви дернул вожжами, и они свернули в темный, грязный переулок.

Карета остановилась, Олег спрыгнул наземь, под ногами зачавкало и завоняло так, что в голову пришли мысли о вокзальном сортире.

– Придется все это бросить, – сказал Лрэн, торопливо избавляясь от костюма. – Жалко, а что поделаешь. В любом случае мы слишком наследили, и надо уносить ноги.

Ну да, какому-то лирморцу повезет ночью или утром наткнуться на стоящий в переулке роскошный экипаж.

– Ну что, веди, барышня, – продолжил он, обращаясь к Ингере, что оказалась наряжена по-мужски – в рубаху и штаны.

Черные рясы пока придется нести с собой, их время наступит позже.

Для начала выбрались к берегу реки, что едва слышно плескала и шуршала в темноте. Пошли вдоль него на запад, туда, где через несколько километров Золотоструйная впадает в море. Замок Истины остался у них за спинами, черная громада, оскалившаяся клыками-башнями.

– Почтенный Юлиус говорил, что там должна быть каменная плита и в ней кольцо, – проговорила Ингера задумчиво.

Вдоль самого берега шла узкая тропинка, над ней поднимался заросший кустарником откос. Тянулся он до самого Королевского моста, самого широкого и близкого к резиденции монарха, и в зарослях можно было спрятать не один десяток входов в подземелье.

– Фонари, – приказал Лрэн. – На ощупь мы точно ничего не найдем.

Да, их будет видно с воды, а также с другого, северного берега, но вряд ли кто среди ночи поплывет через реку или пойдет через Кривой мост выяснять, что за огоньки ползают там по откосу.

Олег поднял тяжелый фонарь, внутри которого горел погруженный в масло фитиль, и полез в заросли. На первом же шаге споткнулся, едва не упал, затем получил колючей веткой в лицо и чуть не лишился глаза. Приглушенные ругательства возвестили, что и Гриви встретился с неприятностями.

– Тихо вы, – буркнул Лрэн. – Эх, проклятье, кто вырыл эту яму?

Они прочесывали склон сверху донизу, осматривали каждый пятачок, для чего приходилось то лезть вверх на четвереньках, то сползать вниз, хватаясь за стволы и ветки. Фонарь был на диво неудобным, болтавшийся за спиной мешок со спрятанной в нем рясой зверски мешал, по спине и по лицу тек пот – ночь выдалась жаркой даже по цадским меркам.

В очередной раз споткнувшись, Олег зашипел от боли и нагнулся посмотреть, обо что едва не сломал палец.

– Хрень какая, – пробормотал он, обнаружив, что из бурой глины торчит угол каменной плиты.

И только потом до него дошло, что вот оно – то, что они ищут!

– Эй! – позвал Олег. – Оно тут! Сюда!

Затрещали ветки, и через пять минут вокруг собрались остальные.

Ножами расчистили землю, в которую плита ушла почти целиком, и в свете фонарей заблестело кольцо из металла. Гриви и Лрэн взялись за него, Трант и Олег подхватили с краев, все дружно потянули, звучно чмокнуло, и из черной круглой дыры потянуло запахом сырости. Ингера посветила внутрь.

– Можно пройти, – сказала она с удивлением в голосе. – Не врал Юлиус-то…

– Врал он или нет, мы узнаем, когда до цели доберемся. – Лрэн вытер со лба пот. – Гриви, ты вперед, я за тобой, Трант – замыкающим.

Олег вошел в проход третьим, под ногами оказались плотно подогнанные друг к другу плиты серого камня, все в выбоинах и трещинах, следах неумолимого времени. Потолок из наполовину сгнивших досок поддерживали два ряда утопленных в стены бревен, из щелей торчали корни. Когда-то тут все сделали на совесть, так, чтобы проход не завалило, но это было давно.

– Фу, пакость, – прошептала Ингера за спиной. – Сколько их тут…

По полу сновали многоножки длиной в ладонь, на стенах сидели мокрицы, неспешно двигались слизни. В углу у самого потолка шевелил лапами паук, недоброжелательно блестели, отражая свет фонаря, бусины его глаз.

– Неужели ты боишься насекомых? – спросил Олег.

Всегда думал, что девушка если чего и опасается, так это не убить очередного врага перед завтраком.

– Не одобряю, – буркнула она. – Фууу… Бррр!

Ход шел сначала немного под уклон, затем выпрямился, и с этого места двигаться стало труднее. Плиты пола вздыбились и раскрошились, точно по ним кто-то лупил снизу тяжеленным молотом, начали попадаться упавшие бревна, выломанные из потолка доски.

– Вот и первый, – сказал Лрэн, когда впереди обозначился настоящий завал. – Посвети-ка мне…

Он отдал фонарь Гриви, а сам начал осторожно втискиваться в щель у левой стены, шириной едва в полметра. Закряхтел, послышался шорох, какой издают комья падающей земли, а затем приглушенное ругательство.

– Чисто, можно пройти, – сообщил Лрэн. – Давай, проводник, твоя очередь.

К щели Олег приблизился с опаской – если Ингера «не одобряла» насекомых, то он без восторга относился ко всяким узким местам, где тебя сдавливает со всех сторон, где ни повернуться, ни вздохнуть.

Развернулся боком, бугристая, сырая земля оказалась перед самым носом.

Ощутил себя крабом, забывшим, каково это – ходить боком, а в следующий момент застрял. Из стенки за спиной точно выросла какая-то выпуклость, что уперлась прямиком в копчик. Олег дернулся, потащил себя дальше, ощутил, как отчаянно забилось сердце.

– Что там у тебя? – В голосе Лрэна прозвучало недовольство.

– Нормально… Я сейчас…

Главное – не пускать в голову мысли, что он останется здесь навсегда, что никто не поможет, не вытащит. Двигаться потихонечку, сантиметр за сантиметром, втянуть брюхо и активно шевелить задницей, чтобы проклятая выпуклость осталась позади.

Задыхающийся, покрытый потом, он вывалился из щели и едва не сбил с ног Лрэна.

– Аккуратнее, – сказал тот. – Гриви, передай мне фонарь и лезь сам.

К тому моменту, когда по эту сторону оказалась Ингера, Олег успел прийти в себя. Отряхнул одежду, вытер лицо рукавом и даже попытался напустить на себя равнодушно-залихватский вид. Но девушку, судя по промелькнувшей на ее лице улыбке, это не обмануло.