Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время глазами иностранцев. 1604-1612 гг. - Инесса Магилина

И, чтобы они еще больше отдавали этому великому предприятию, Мы, опираясь на милость Всемогущего Бога и власть Благословенных Апостолов Петра и Павла, Мы принимаем за Господа у этих монахов отпущение всех грехов, чтобы выиграть молитвами и причастиями, если это возможно, следующие дни: день, когда отправленные наставниками они будут помещены в монастыри миссий; день, когда по окончании года или другого отрезка времени, назначенного Служителем, они возобновят молитвы и обеты продолжить путь в страны неверных, для удовольствия наставников; и день, когда, отправившись в миссию и прибывши на пост, который им будет назначен, они начнут осуществление своих обязанностей.

Кроме того, эти набожные верные, желающие заслужить у неба награду за их работу, созидая ее со своими дарами, были уверены, что милостыня, данная ими для этой цели, получит свое назначение и не будет использована в других целях, Мы приказываем, в силу святого послушания, всем наставникам и всем другим монахам, без разбора, вышеупомянутой Конгрегации, заботиться о том, чтобы все дары, данные для учреждения миссий и осуществления обращения веры неверных, были использованы только в этих целях, то есть служили миссионерам, снабжали их книгами и мастерства, так же как и другими необходимыми вещами как для вышеупомянутых монастырей, так и для монастырей, домов и церквей, которые нужно было построить, обставить и поддерживать в старых миссиях; и чтобы эти суммы не были направлены на другие цели, кроме тех, что были сказаны. Если же они будут действовать иначе, они будут подвергнуты изгнанию latœ sententiœ, от которого их может освободить только сам Папа Римский, за исключением статьи о смерти; и к тому же они должны будут вернуть вышеуказанному делу, учитывая капиталы других монастырей, потраченное имущество. Несмотря на это, и т. д., т. д. И мы желаем, и т. д., т. д.

Дано в Риме, около Святого Петра, под кольцом Рыбака, 15 декабря 1605 года, нашего первого понтификата».

Чтение этого документа и инструкции, пришедших из Рима, порадовало сердца наших миссионеров. Больше их ничего не держало в Москве: они поспешили попросить разрешение у Дмитрия на отъезд. Царь, который их искренне любил, хотел было удержать их подольше рядом с собой; но понимал их доводы, и, чтобы помочь им в осуществлении их проекта, он предоставил им выбор между двумя одинаково благоприятными возможностями: Зенил Камбей, посол, которого король Персии отправил к императору римлян, возвращался в свою страну через Московию и должен был покинуть Москву через два дня; с другой стороны, сам Дмитрий предложил отправить на третьей или четвертой неделе после Пасхи двух послов к царю Шах Аббасу. Он добавил, что, если наши монахи выберут компанию персидского посла, они должны будут остановиться в Казани, чтобы дождаться оттепели на Волге, но в этом случае он прикажет своим послам присоединиться к ним в том городе и сопровождать их отсюда в Астрахань и до Персии.

Миссионеры посовещались: взвесив все за и против, решили, больше не тратя времени уехать с послом Персии, несмотря на малое расположение, которое он к ним проявлял. Вот основная причина их выбора. Авторитет Дмитрия был подкреплен лишь новыми волнениями, происходившими почти каждый день; дальновидные и осторожные люди серьезно остерегались, что мятежникам удастся вытеснить царя или уничтожить его под обломками трона: однако, если эти печальные предсказания сбудутся, путешественники лишатся любого способа добраться до места своей цели. Они высказали свое решение Дмитрию, он выслушал его и поспешил обеспечить их всем необходимым. По его приказу главный канцлер империи выдал им пропуск; трем московским дворянам было приказано сопровождать их и защищать; переводчик по имени Софоний, говорящий на итальянском, должен был предоставить им свои услуги и, наконец, за счет царя, обеспечение жильем, питанием и всем необходимым для путешествия. Дмитрий также хотел предоставить нашим отцам шубы из соболя и другие драгоценности; но они ничего не приняли и довольствовались несколькими грубыми покрывалами, чтобы оборачивать ноги.

Все было готово, и персидский посол торопился отправиться в путь. 22 марта, которое было вторником на Святой Неделе, миссионеры, попрощавшись с Дмитрием и поблагодарив его, сели в сани и направились к Владимиру, старому и очень известному городу, бывшему когда-то резиденцией великих герцогов Московских. Не забудем сказать, что с нашими отцами были еще три других переводчика: венецианец и поляк, который знал русский и присоединившийся к ним в Польше, и волох, греческого обряда, которого они взяли в Москве и который хвастался знаниями турецкого языка.

Пройдя Владимир и Муром, путешественники дошли до огромных равнин, покрытых городами, деревнями и фермами. Среди жителей этих краев насчитывалось некоторое число татар идолопоклонников: наши миссионеры видели их молитвы и жертвоприношения на пороге или в коридоре домов. Они добрались до Волги в Нижнем Новгороде. Толстый слой льда, покрывавший реку, позволил им легко, быстро и уверенно переправится на санях в Казань. Они прибыли туда 2 апреля, пройдя меньше чем за двенадцать дней дистанцию в сто шестьдесят лье, которые отделяли этот город от Москвы.