"Призраки". Когда здоровья нет, а врачи ничего не находят - Александр Мясников

Насмешница-судьба – перечеркнуть жизнь такого человека на взлете! «Кто кончил жизнь трагически – тот истинный Поэт!» – как точно сказал Владимир Высоцкий…

Вот и Гумилеву на время ареста было всего 35… Не помог ему авантюрист и чекист Яков Блюмкин – тот самый:

И роковая женщина-комиссар из «Оптимистической трагедии» («Ну?! Кто еще хочет попробовать комиссарского тела?!») – в реальной жизни красавица-революционерка Лариса Рейснер, когда-то страстно любившая Поэта, тоже ничего сделать не смогла… Как и другие.

А ведь было «много их, сильных, злых и веселых, Убивавших слонов и людей, Умиравших от жажды в пустыне, замерзавших на кромке вечного льда», которые ценили своего Поэта и пытались как-то помочь.

Но зародившийся монстр репрессивной машины – это не слон, его так просто не убьешь, он сам требовал крови, крови и крови, эти пока еще тонкие ручейки скоро сольются в океан крови!

Не защитил «конквистадора в панцире железном» этот самый поэтический панцирь от нагановской пули палача!

Мальчик, который когда-то бегал вместе с моим дедом по ступенькам Первой тифлисской гимназии, написал:

И там же пророческое:

Он и не умер! Он и сегодня мог бы с полным правом сказать, в настоящем и будущем времени:

Не так давно судьба свела меня с удивительной женщиной! Мать одного из наших членов правительства, при этом совершенно не избалованная, как кто-то может подумать (как же, небожители!), адекватная, умная и с огромным добрым сердцем! Все видела на свете, через многое прошла, может потому и не обольщается своим сегодняшним положением, знает, что «медные трубы» куда как бо́льшее испытание, нежели вода и огонь! И что бывает всякое, и только чистая совесть и следование своим принципам имеет значение!

Её молодость прошла на Крайнем Севере – жена военного, поехала за ним в прямом смысле на край света. Муж сутками на службе, без работы сидеть не привыкла. Ну, а какая там работа? Прииск, рудодобыча, экскаваторы, грузовики, все на открытом воздухе, мороз за 50! А тут миниатюрная девушка с огромными голубыми глазами! Пошла учетчицей.

Ну, а народ там специфичный, в основном отсидевшие свой срок и оставшиеся – на Большой земле еще как сложится, а тут гарантированная работа! «Северные» опять же! Женщин почти нет, а тут такая Дюймовочка «в розовых лепесточках»! И еще учетчица – сколько напишет, столько они потом и получат! Можете себе представить, каково ей пришлось! Но у этой Дюймовочки оказался совершенно железный характер! Я-то это успел увидеть, она своим характером уже в наше время и болезнь свою победила!

Представляю лица водителей самосвалов, когда она засчитывала только действительно привезенное и решительно пресекала как фривольные разговоры, так и просьбы и намеки о приписках! Но ведь в тех условиях притвориться не тем, кто ты есть, нельзя, фальшь там не приживается, сам мог в этом убедиться, когда-то попав в аналогичную среду. Приставания сменились глубоким уважением к девчушке, добровольно выполняющую тяжелую работу в столь суровых условиях наравне с битыми мужиками. Она стала всеобщей любимицей за свой веселый, «звонкий» характер и радостное ко всем отношение. Жизнь шла своим чередом, пришла беременность и вот роды. Да, будущий член правительства родился не в привилегированном московском роддоме, а в фельдшерском пункте на Крайнем Севере! Условия – сами понимаете: железная кровать и всех медикаментов – йод, анальгин и стрептоцид! Роды оказались неожиданно тяжелыми и сопровождались большой кровопотерей. По руднику покатилось: «нашей Женьке нужна кровь!» Это тогда она была «Женькой», сегодня Евгения Сергеевна рассказывает: «Представляешь – лежу «никакая», комнатка крохотная, за окном вьюга воет, темно – Полярная ночь, физически чувствуется, как на стекла давит жуткий мороз! И вдруг в темноте появляется всполох, а потом и огни. Один, другой, третий, вот их уже десятки! Это фары, вот они все ближе и скоро за окном стало светло, будто, наконец, наступил день, хотя до этого еще почти полгода! Это мои водители с рудника на самосвалах приехали кровь сдавать! И не уезжали всю ночь, ревя моторами, пока фельдшер не убедил их, что все в порядке и их Женьке ничего больше не угрожает!».