Изумрудные зубки - Ольга Степнова

– Вовчик ляг на пол и хорошенько прижмись!!! – заорала бабка.

Черный джип оторвался на повороте, нырнул в подворотню и скрылся.

– Уйдет! – крикнула Сычева, привстав.

Сердце у нее колотилось, как бешеное. Она понятия не имела, что будет делать, если они вдруг догонят джип. Драться с бандитами, имея в команде бабку, ребенка и вешалку?..

Она оглянулась и посмотрела на Татьяну. Та сидела, вцепившись в сиденье, бледная и испуганная. Правда, в глазах у нее горела решимость.

– Нужно хотя бы рассмотреть марку и номера машины, – сказала она Сычевой.

– Ты, как всегда, самая умная. – Сычева утерла вспотевший лоб.

– Спрячьте ваш пистолет и успокойтесь, – каменным голосом приказала Сычевой бабка. – Девушка права, мы действительно не сможем ничего сделать с бандитами. Разве что выследить на какой машине и куда они едут, чтобы сообщить милиции.

Они колесили по двору, в котором скрылся джип, но там стайками жались друг к другу только припаркованные машины.

– Ушли, – чуть не плача, сказала Сычева. – Ушли, гады! Черт, я даже не знаю, кого мне больше жалко – Глеба, или Таньку! Я к ней привыкла, я люблю ее как сестру! Кто будет меня жалеть? Кого я буду жалеть?! Кому изливать душу?

– Номера так и не рассмотрели! – стукнула кулаком по клаксону бабка. Она резко дала задний ход, развернулась и рванула в соседний двор. «Хаммер» тыкался в проездах между домами, словно слепой котенок.

Черного джипа нигде не было. Он как сквозь землю провалился.

– Ма, а на джипе-то номеров не было! – снова услышала Сычева детский голосок. – Зато марка редкая – «Комбат»!

– Вовчик, ляг на пол!

– Ага, и прижмись хорошенько! – передразнил Вовчик. – Тут на полу йогуртовая лужа. И потом, я же один мужик на борту, что б вы без меня делали? Даже марку машины разглядеть не можете!

– Дай телефон, – Сычева обернулась к Татьяне. – Мой разрядился.

«Хаммер» со двора неожиданно выехал на оживленный, освещенный проспект и, не торопясь, неуверенно поехал в крайнем правом ряду. Бабулька была явно расстроена неудачной погоней и не знала, что делать.

Заполучив телефон, Сычева вдруг обнаружила, что не помнит ни единой цифры из номера мобильного Карантаева. Набирать пошлую комбинацию «02» ей категорически не хотелось. В эффективность такого хода она не верила.

Тогда она позвонила Овечкину. Последовали длинные гудки, потом сброс. Повторила набор – снова длинные гудки, снова сброс.

Что это значило, Сычева не знала. От бессилия она заревела.

– Откуда вы там взялись, в сквере? Откуда?! Я же сказала, на встречу поеду одна! Такси сломалось, я задержалась немного. Откуда они могли знать, что Танька припрется в сквер? Я подошла с другой стороны, меня не видел никто, может, они меня хотели схватить? Или... это случайные бандиты? Нет, быть такого не может!

– Звоните в милицию! – приказала Сычевой бабка, резко давая по тормозам. – Звоните! Марка машины действительно редкая.

– Ма, если эта тетя тоже собирается быть моей мамой, то лучше давай найдем ту, первую!

* * *

Таня очнулась от тряски.

Она открыла глаза и поняла, что полулежит в салоне машины. Рядом сидел отвратительный тип с сальными волосами и чересчур длинным носом. На Таню он не смотрел, монотонно двигал мощными челюстями – жевал жвачку.

Еще Таня видела спину того, кто сидел за рулем. Спина была широченная, обтянутая черным кожаным пиджаком. Волосы у водителя были стянуты в хвост.

Почему-то именно этот хвост и этот пиджак подсказали Тане, что надежд на спасение у нее нет никаких.

Ни малейших! Только очень жестокие люди могут носить мрачные кожаные пиджаки и хвост Бандероса, который предполагает стрельбу от бедра и фонтаны крови из прошитых очередями тел.

На переднем сиденье еще кто-то сидел, но он был настолько мелок, что его не было видно из-за спинки кресла. Таня видела только щуплую руку, которая летала взад-вперед с сигаретой.

Шансов выжить в этой компании не было. Удивительно, что она до сих пор дышит. Скорее всего, от нее что-то хотят.

Что?!!

И кто мог знать, что она должна появиться в эту минуту в сквере?

Она сама об этом не знала.

Умирать не хочется. Она ничего не успела. Даже родить ребенка. Глеб успел, Флек успел, а она не успела.

Она только долго и хорошо училась, а потом также долго и хорошо любила своего Афанасьева. Все. Вряд ли об этом напишут в некрологе. Да и некролог вряд ли будет. В коридорах школы ученики пошепчутся:

– Афанасьеву замочили, слышали?

– А кто это?

– Да русский и литру в девятых вела!

– А кто вести теперь будет?

– Наверное, Буданова.

– Вот здорово! Она все время по мобильнику на уроках треплется и не лезет с опросами и контрольными!

А педагоги пожмут плечами: «Надо же, кто бы мог подумать, что тихая, скромная Афанасьева может погибнуть в криминальных разборках! Странно».

И только Софья Рувимовна промолчит. Потому что будет загорать где-нибудь на Гавайях.

Интересно, почему на нее не обращают внимания? Один курит, другой молча ведет машину, третий двигает челюстями, перемалывая жвачку.

Таня попыталась незаметно пошевелится. Руки-ноги, вроде, не связаны. А если и связаны, какая разница?..

Выход из ситуации только один – на тот свет. Дрыгайся, не дрыгайся, помучают и прибьют.

Да, скорее всего ее будут пытать. От этой мысли в висках застучало. Что им сказать-то под пытками? Что статья у Сычевой, а камни у Софьи Рувимовны?!

Господи, если ты вдруг даруешь мне жизнь, я... Я буду жить на полную катушку! Перепробую все сорта дорогого шампанского, съезжу сначала в Египет, потом на какой-нибудь горнолыжный курорт, уволюсь к черту из школы и устроюсь секретарем-референтом в какую-нибудь крупную фирму, буду носить короткие юбки, колготки в сеточку и время от времени спать с симпатичным шефом. А потом, потом она возьмется за ум и родит трех детей – девочку, мальчика, и еще кого-нибудь, кого бог пошлет. От Глеба родит, от Флека родит, и от симпатичного шефа родит: ведь это ужас – до тридцати восьми лет знать только одного мужика, это все равно, что быть старой девой.

Но все это она сделает, только если ей будет дарована жизнь.

Может, перед смертью ей удастся повидать Глеба? Эта мысль не принесла облегчения. Вернее, она даже добавила паники и заставила сердце биться сильнее. Впервые в жизни ей захотелось быть подальше от Афанасьева.

Нужно попробовать дотянуться до ручки, открыть дверь и выброситься из машины. Если двери не заблокированы, это единственный шанс...