Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии - Робин Махержи

По ходу истории и благодаря неожиданному вмешательству Джеральда Джимми наконец узнает, что же такое настоящая дружба. И это его ошеломляет. Оказывается, дело не в том, чтобы заключать альянсы и договоры, не в том, чтобы объединяться против остальных. Все дело в доверии, открытости и умении прислушиваться не только к своим потенциальным друзьям, но, что еще важнее, к себе самому.

Опять же, мы стартуем сразу с негатива. Герой чувствует себя ненужным. И потому в нем появляется агрессия. Возникает напряжение в отношениях с другими героями. А чтобы ухватить это, возьмем момент, когда он раскрывается – или ломается, подобно Орфею, обнажая истинную натуру. Это важно, поскольку здесь проявляется тема всей работы. Несбит исследовала идею, согласно которой мир – волшебное место, надо только увидеть это, согласно которой поиск магии за гранью привычного – опасная затея. Это же можно заметить в теме Кэтлин, в мире, где нет родителей, а есть только скучные школы-пансионаты и дети, в одиночестве коротающие каникулы.

Каждый писатель найдет свой собственный путь к описанию героя. Но (снова это слово) пока не появится дисбаланс, не будет обозначено, как персонаж будет пытаться его устранить, истории не будет. А мы уже понимаем, что раз нет истории, нет и персонажа.

Алфавитный суп

Как мы уже отмечали, в английском слово character означает не только характер, но и букву алфавита. Неудивительно, что можно найти некую связь между этой идеей и персонажами истории.

Буквы алфавита всегда сохраняют форму, пусть и с некоторыми вариациями в зависимости от шрифта, и, как правило, их легко различить. «А» – это «А», «М» – это «М». Если бы их написание определяло некое подвижное, субъективное правило, было бы сложно выстроить буквы и составить из них предложения. Аналогичным образом персонажи вашей истории должны быть четко различимы. Так что убедитесь, что эта отметка, отпечаток, логос – как ни назови – прописана четко, глубоко и присутствует постоянно.

Кому-то это покажется очевидным, но зачастую именно поэтому персонажи растворяются друг в друге, утрачивая четко различимые очертания. Они уже изначально бесформенные. Они становятся нечеткими, размытыми, сложными в обращении. Даже сосредоточившись на них, вы можете обнаружить, что некоторым героям присуще слишком много одинаковых черт. Важно, чтобы буквы не сливались воедино. Важно не просто видеть, что за буква перед нами, но и понимать, что это именно она и никакая другая. Нельзя спутать «П» и «З» – хотя, учитывая особенности правописания, случается всякое. Если два персонажа слишком похожи, либо найдите различия, которые можно подчеркнуть, либо подумайте, нельзя ли объединить их в одного. Если же в одном герое уживаются слишком много разных черт, подумайте, нельзя ли разделить его на двух персонажей.

То, что логос глубоко отпечатан в природе героя, еще не значит, что он должен ходить, держа руки по швам. Он волнуется и тревожится как раз в трогательных, эмоционально стрессовых ситуациях. В момент напряжения, беспокойства он тоже может напрячься и забеспокоиться. Мы уже видели, что чем ближе мы к периферии и чем дальше от центра круга с героем, тем чаще меняется его реакция на происходящее. Однако именно там, в центре, находится то, что определяет персонажа. Даже прорвавшись через логос, мы должны суметь распознать скрытую натуру. Сделать это убедительно бывает непросто. Требуется огромная перемена, а обойтись с ней надо очень осторожно. Когда Дарт Вейдер наконец сдается, мы не должны сомневаться, что Энакин Скайуокер всегда был где-то там, внутри.

Мне доводилось создавать – или участвовать в создании – новых персонажей давно идущего сериала. Одним из них стала парамедик Дикси в «Катастрофе». Она появилась в компании коллеги и подруги по имени Сид. Мы вложили много времени и сил в создание Дикси, в результате чего уже после первого эпизода с ней зрители с восторгом восприняли нового героя. Она на много лет осталась в шоу. Ее приятельница Сид получила куда меньше внимания, и, оглядываясь назад, я могу сказать, что ее в принципе определяли исключительно отношения с Дикси. Хотя роль исполняла хорошая актриса, Сид показала себя хуже, и большую часть ее непродолжительного пребывания в сериале зрители ее даже не замечали. Мы недостаточно ее проработали, у нее не было сильного логоса, а ее сюжетная линия не отклонялась от линии Дикси.

Порой мы начинаем писать историю, четко представляя, каким будет главный герой. Возможно, именно благодаря ему собранная вами Основа приобрела форму. Даже если история начинается с крупицы нарратива, например, с ограбления банка, вскоре через него начнут просачиваться персонажи: грабитель, жертва ограбления, поверенный, предатель и т. д. В любом случае порой надо что-то написать, чтобы больше узнать о собственных героях, о том, кто они, узнать их голос, манеру поведения, что ими движет и как они согласуются с остальными персонажами. На это может уйти пара черновиков, а то и больше. В процессе написания они могут внезапно удивить нас или разочаровать. Быть может, окажется, что они глубже, чем мы задумывали, а может, в них много лишнего. Такие открытия абсолютно приемлемы, и многим сценаристам нравится так работать. Но как только сценарий закончен, открытиям приходит конец. Теперь персонажи находятся на своих местах и должны быть, скажем так, полностью готовыми. Герои – не какие-то там невыразительные на первый взгляд фигуры, со временем обрастающие деталями (если только это не часть сюжета). Они появляются, излучая ощущение бытия, которое можно стратегически раскрывать по мере знакомства с ними зрителей.

В начале «Обливиона» Джек и Виктория невыразительны до смешного. Вот только мы знаем, что перед нами научная фантастика с сюжетным поворотом, плюс ни Том Круз, ни Андреа Райзборо ни за что не будут играть в фильме со скверным сценарием. К финалу мы понимаем, что увидели в начале и почему герои были именно такими.

Когда «Полиция Нью-Йорка» впервые вышла на экраны в 1993 году, она произвела сенсацию среди британских сериалов. На следующий год канал BBC выпустил «Скорую помощь», британский аналог «Катастрофы», и руководство «Катастрофы» чуть не впало в истерику. Все бегали, вцепившись в волосы, и кричали, что «все кончено, мы обречены». Отчасти угрозу представляло то, что сценарии быстрее редактировались, сюжетные линии были жестче, темп – энергичнее, а бюджет – больше, что означало увеличение постановочных достоинств сериала. Ни у BBC, ни у ITV и близко не было бюджета, необходимого для телесериала такого уровня, но ведь ничего не стоит глубже прописывать персонажей, чтобы они появлялись в начале каждого эпизода, в начале каждой сцены уже полностью сформировавшимися. Так что не вводите своего героя как чистый лист, на котором вы однажды что-нибудь да нарисуете. Копы из «Полиции Нью-Йорка» и медики из «Скорой помощи» прогулочным шагом вошли в первые же сцены, ощетинившись предысторией, комплексами, амбициями, желаниями, страхами и потребностями. Закончив первый черновик, а может, и раньше, посмотрите на сцену появления каждого героя и задайтесь вопросом, в полной ли мере он в ней проявил себя. На данном этапе не обязательно целиком раскрывать персонажа, но подумайте, все ли на своих местах – есть ли в нем потенциальная мощь и напряжение, которые маячат на периферии, ожидая подходящего момента для выхода? Ваши герои должны быть настоящими, яркими, полноценными и убедительными с самого начала.