Кузнечик - Котаро Исака

Сиба готов. Цикада вновь поворачивается к женщине. Сначала он удостоверяется, что пистолет все еще лежит на полу, вне ее досягаемости. Она, должно быть, только что поднялась на ноги, потому что еще не успела поднять его.

– Сразу предупреждаю, что не буду относиться к тебе по-особенному только потому, что ты женщина.

– Да кто ты такой?

Цикада чувствует, что она блефует. Она вовсе не так спокойна, как хочет казаться. Он окидывает ее пронизывающим взглядом с головы до кончиков пальцев на ногах. Короткие волосы, костюм, черные чулки. Туфли на высоком каблуке валяются рядом с ней. Бледная кожа. Белая, как у манекена.

– Извини, но я забираю этого парня с собой.

Цикада приседает на корточки, кладет нож на пол рядом со своим ботинком и внимательно смотрит на мужчину на матрасе. Тот связан кожаными ремнями. Они затянуты туго – настолько туго, что Цикада едва может их подвинуть. Он берется за них двумя руками, пытаясь сделать хотя бы небольшую щель между ремнями и собираясь постепенно их ослабить, но у него ничего не получается.

– Та-ак, похоже, тут у нас проблема…

«Как же так получается?.. Убить этих двоих ножом было гораздо проще, чем снять с него эти ремни».

Затем Цикада слышит шаги женщины по кафельному полу. Прежде чем успевает додумать свою мысль, он разворачивается, хватает с пола нож и вскакивает на ноги.

Бросив позади свои туфли, женщина в отчаянии бежит к двери. Цикада прищелкивает языком и замахивается, чтобы послать ей вдогонку нож… но затем останавливает себя. «Что с того, если я дам ей уйти?» – думает он.

Вновь приседает возле матраса и принимается за стягивающие мужчину ремни. Спустя некоторое время его настойчивость вознаграждается: постепенно путы ослабевают. Затем что-то выпадает у мужчины из руки. Слышен тихий металлический звук, когда эта вещица ударяется о пол. Цикада подхватывает ее и поднимает на уровень глаз. Кольцо. Камень не выглядит особенно дорогим, но, может быть, за него можно будет выручить немного наличных, так что Цикада прячет его в карман джинсов.

– Я пришел, чтобы спасти тебя, – говорит он мужчине в ухо. Тот быстро-быстро моргает. – Ну что, ты впечатлен?

Он понятия не имеет, кто этот человек, пришедший его спасти. Он практически уверен в том, что раньше они никогда не виделись. Что он знает наверняка, так это то, что этот человек освободил его от спутывающих его ремней.

Парень появился в тот самый момент, когда они собирались размозжить его пальцы молотком. Они били его кулаком в живот, пинали по ребрам, а затем длинноволосый мужчина схватил руку Судзуки и с силой вдавил ее в матрас, крепко прижав в основании пальцев. «Давай, раздроби их!» – скомандовал он своему коротко стриженному приятелю. «Сперва мы раздробим один-два пальца, и тогда тебе, может быть, захочется поговорить».

Судзуки покрылся гусиной кожей, представив себе, что будет с его пальцами после того, как по ним с силой ударят молотком: раздробленные в крошево кости, перемолотые сосуды и раздавленные ногти. В какое-то мгновение ему отчетливо показалось, что он уже не вернется отсюда живым, и его желудок скрутил болезненный спазм.

Именно в эту секунду Судзуки услышал, как кто-то ворвался в помещение из коридора.

Двое его мучителей прервались, чтобы посмотреть, что происходит. Они тоже не представляли, что случилось.

Из своего положения Судзуки не мог понять, как развиваются события и что за драка завязалась в комнате. Он закрыл глаза и опустил голову, вжавшись лицом в грязный матрас.

Когда крики и возня прекратились, он боязливо открыл глаза. Прямо перед ним лежало тело мужчины, который до этого стоял справа от него. Мужчина с короткими волосами и молотком в руке. Он лежал ничком на полу, отвернувшись от Судзуки. Тот мог видеть тощие лодыжки, выглядывавшие из его брюк. Его тело сотрясалось в конвульсиях.

Судзуки посмотрел в другую сторону и увидел второго специалиста по пыткам, также лежащего на полу. Под ним была какая-то темная лужа. Спустя долю секунды Судзуки осознал, что это кровь.

Единственным, кто находился в комнате, был тот, кто пришел спасти его, – очень молодо выглядящий юноша. Едва ли ему могло быть больше двадцати лет. Он смотрел на Судзуки взглядом ребенка с синдромом дефицита внимания; суетливый, без чувства собственного достоинства, – мальчишка, который, казалось, мог бы получать удовольствие от мелкого воровства в магазинах и выманивания у людей денег шантажом и угрозами. «Я пришел, чтобы спасти тебя», – сказал молодой человек, но он совсем не производил впечатления спасителя.

Теперь этот человек помогает ему подняться на ноги и говорит ему идти. Судзуки рукавом вытирает засохшую вокруг рта слюну. Во рту у него кислый привкус. Он чувствует резкий приступ тошноты.

– Виски, – говорит Судзуки и сам удивляется, – мне нужен виски из твоего бочонка.

– Чего?

– А, нет, ничего, не обращай внимания.

На мгновение в его затуманенной голове возникло чувство, будто он был спасен высоко в горах.

Юноша представляется как Цикада. Ему нет никакой причины называть свое имя, но он с гордостью это делает. Очевидно, это псевдоним. Еще, должно быть, он недоволен медленным шагом Судзуки, потому что подталкивает его идти быстрее.

– Давай, поторапливайся!

Затем подходит поближе и предлагает Судзуки опереться на его плечо.

– Здесь разве не было женщины? – Судзуки интересно, что произошло с Хиёко.

– Она смылась. Довольно шустрая. Возможно, побежала за своими приятелями. Преступники всегда быстро бегают, когда им нужно позвать подкрепление. Тупицы. Как будто можно решить все проблемы с помощью толпы безмозглых головорезов… Ты как думаешь?

– Кто ты такой на самом деле?

– Я – Цикада. Я же тебе сказал.

«На мой взгляд, ты не похож ни на одно поющее насекомое».

– Ты работаешь на Тэрахару?

– Не смешивай меня с этими засранцами. Это ты работаешь на Тэрахару. Я занимаюсь своими делами. Маленький личный бизнес. К тому же я не настолько знаменит, как ты.

– Я знаменит?

– Ты знаешь, где живет Толкатель, верно?

Судзуки не знает, как ответить. Быстрое «О чем ты?» или «Все так обо мне говорят, но я понятия не имею, о чем они», возможно, сработало бы в качестве защиты, но он упускает момент. Вместо этого запинается, его лицо напрягается, он с трудом сглатывает. Все это говорит гораздо больше, чем могли бы сказать слова.

– Так ты знаешь о Толкателе, – настаивает юноша, – я ведь прав?

Они проходят по коридору и подходят к лифту. Лифт стоит на первом этаже.

– Похоже, никто к нам не поднимается, – говорит Цикада.

Он нажимает кнопку «вниз», и лифт оживает. Слышно, как он движется наверх.