Корунд и Саламандра - Алла Гореликова

Вовсе незачем, думаю я каждое утро, тратить время на путь, в котором ничего не происходит. Для короля важней Славышть, или Летний Стан, или приграничная застава. Для Пресветлого – события более поздние, когда Лека приедет на Золотой Полуостров. Но я снова и снова возвращаюсь к скачке по степи, в которой не происходило ничего – кроме нее самой. Я знаю – лишь праздное любопытство и постыдная зависть движут мною, и нет мне оправдания. Но ничего не могу поделать с собою.

Степь в жарком мареве поздней весны, осененная непривычно блеклым небом, озвученная звоном жаворонка. Зелень и серебро, а кое-где – алые пятна странных, незнакомых цветов. Высокие травы, гуляющие волнами под ветром. Темно-золотые табуны коней, грязно-белые отары овец. Ветер в лицо, знойный в полдень и холодный поутру. Костер в непроглядной ночи. Свет костра мешается с лунным светом…

Чужая жизнь.

Настоящая жизнь.

Новобранцы придерживают коней: навстречу скачут всадники. Трое. На мелких степных лошадках, в тяжелых ватных куртках, в сдвинутых на затылок толстых шапках, высоких жестких сапогах – обычный наряд степняка.

– Вроде степняки по трое не ездят, – бормочет Лека. Ладонь словно невзначай гладит ножны палаша. Серый придерживает коня: будет лишняя пара секунд изготовиться к стрельбе…

– С заставы дозор, – успокаивающе говорит Марик, выделенный им в ближней крепости провожатый. – А вы как хотели?

Дозорные осадили коней рядом. Старший, вислоусый кряжистый ветеран, кивает Марику и цепко оглядывает троих незнакомцев: видно, что отмечает и стати поджарых коней, очень даже неплохие для степной породы, и добротные кожаные доспехи, и руки, вроде спокойные, но готовые вмиг выхватить оружие. Бурчит:

– Кто такие?

– Пополнение к вам, – отвечает Марик. – Мое почтение, Афоня. Как жизнь, как служба?

– Помаленьку-полегоньку, – ворчит вислоусый Афоня. – Ты как, заедешь?

– Рад бы, – вздыхает Марик. – Вернуться посветлу велено.

Афоня кидает короткий взгляд на солнце.

– Ну, бывай… поехали, ребята. Только за оружие покеда не хватайтесь, идет?

– Понятное дело, – кивает Ясек.

Застава медленно всплывает из ковыльного моря: сначала сигнальная вышка, потом зубчатые стены из тесаного камня, с навесными бойницами, с выдвинутыми вперед высокими башнями.

– Солидно, – Лека, задрав голову, измеряет взглядом высоту стен.

– Если еще и подступы ловушками перекрыты… – вопросительно тянет Ясек.

– А вот это покеда не твоего ума дело, – бурчит вислоусый. – И неча тут зыркать. Коли свои, так и сами все покажем.

Каменный остров заставы наплывает, заслоняет полнеба – и новичков поглощает пузатая башня, прорезанная, как кишкой, коридором с двойными воротами.

За стенами оказывается на удивление просторно. Казарма, конюшни, склады, навесы примыкают к стенам, не отнимая и клочка у огромного двора, поросшего редкой травой. Ребята спешиваются, кидают быстрый взгляд вокруг.

Кухня – оттуда плывет одуряющий, головокружительный запах свежего хлеба. Колодец. Стог сена. В сене валяется полураздетый загорелый парень. В дальнем конце двора – кузница. Подскочил пес-овчар, обнюхал новичков.

– Погодь, Шарик! – Вислоусый Афоня треплет пса по лохматой морде. – Вроде как свои. Вот вернемся от капитана, познакомишься. Айда со мной, ребята.

Квартира капитана размещается с внутренней стороны ворот, между башней и казармой.

– Пополнение к нам, – сообщает Афоня, приоткрыв дверь. – Посмотришь?

– Заходите, – отзывается капитан.

– Ты б их мне, а, Ерик? – Афоня проходит в комнату первым, присаживается на лавку у стены. Лавка жалобно скрипит.

Новобранцы останавливаются у порога. Капитан оглядывает пацанов, останавливает взгляд на Ясеке. Говорит:

– Хоть один чего-то стоит.

Молчит, сверля мальчишек темным взглядом: похоже, ожидает возражений. Наконец протягивает руку, бросает:

– Назначение.

Ясек подает малость помявшийся в пути конверт. Капитан распечатывает, пробегает глазами. Присвистывает.

– Чего? – спрашивает Афоня.

– Столичные.

Ветеран чуть заметно кривится.

– А добрались быстро, – продолжает капитан. – Что, и дневок не делали?

– Как обычно в походе, – Ясек чуть заметно пожимает плечами. – Просто лишку не задерживались, вот и все.

– Ты гнал? – прямо спрашивает капитан.

– С чего бы, – спокойно отвечает Ясек. – Пацаны крепкие, не ныли. Да и кони путёвые.

– Двадцать четыре дня из столицы, – сообщает капитан вислоусому. – Бери себе всех троих. Ясений, Сергий и Валерий. Знакомьтесь, ребята, ваш десятник – Афанасий. Ну а я, если кто не понял, капитан Ерема. Если вдруг что серьезное, ко мне можно в любое время дня и ночи. Размещай ребят, Афоня.

– Ну, спасибочки, – Афанасий оглядывает новобранцев. – Поглядим, на что годны. Пошли, как вас там… Ясений, Сергий да Валерий.

– Ох, – Ясек мотает головой. – Ты извини, десятник, меня полным именем сроду не звали. Да и пацаны пока не доросли. Давай уж с нами по-простому. Ясек, Лека и Серый.

Десятник хохочет:

– Ну, так-то получше будет.

Шарик сидит за порогом. Ждет.

– Ну, знакомься, – говорит десятник. – Новички наши аж из столицы.

Ясек вежливо гладит пса по крутому лбу.

– А что такого? – спрашивает Лека. – Что, из столицы парни не служат, что ли?

– Может, где-нить и служат. – Афанасий фыркает. – Вы хоть понимаете, ребятки, куды попали?

Серый присаживается на корточки, треплет Шарика по ушам, чуть ли не лижется с ним. Шарик, довольно ворча, метет хвостом пыль.

– Вроде как на заставу, – отвечает Лека. – Южная граница Двенадцати Земель. Или заблудились?

– Остряк, да? Ну, скоро поймешь, что это такое – застава.

Серый поднимается. Говорит:

– Что такое застава, мы понимаем. Все-таки служить ехали, а не к тетке в гости.

Шарик лает густым басом.

– Ну, тады идемте. – Десятник кивает на коней. – Разгружайтесь, буду вас по местам определять.

Лето приходит рано. Кажется, вот только вишни цвели в саду – а уже пора и землянику первую собирать, и ранняя смородина наливаться начинает. И пришла с купцом-ханджаром весточка от Пресветлого: что добрался он в Ич-Тойвин не без приключений, но, милостью Господа, благополучно, и успел как раз за три дня до начала сессии.