Сокрытые в веках - Ирина Лазарева

Метта не помнила себя от счастья. Одновременно испытывая горе, она поцеловала холодеющую руку Фейронда, отдавая дань благодарности тому, кто смог сделать невозможное и соединить два любящих сердца.

– А теперь оставьте меня с ним наедине, – сказал Алнонд, – мне надо исполнить его последнюю волю. Уведи друзей подальше, дочка. Довольно с них на сегодня потрясений.

Когда все скрылись за ближайшим мысом, Алнонд обратился к мертвому другу:

– Мог бы и не просить меня об этом. Нет ни на том, ни на этом свете такого, чего бы я для тебя не сделал. Прощай, брат. Жизнь тебе не удалась, зато удалась смерть. Уверен, это тебе зачтется. Ступай, ищи свою Дарту. Да будет недолгим и легким твой путь.

Удалившиеся свидетели гибели Фейронда видели, как взмыло в воздух жаркое пламя, унося ввысь исстрадавшуюся душу грешного дракона.

Друзья столпились вокруг Маруфа, с изумлением его разглядывали, трогали длинные сверкающие волосы.

– Как ты себя чувствуешь? – участливо спросил Андрей. – Шутка ли такое выдержать.

– Я счастлив, – просто ответил Маруф, глядя сияющими глазами на Метту.

– Везет же некоторым, – с завистью сказал Доменг, – он опять всех обскакал – стал настоящим драконом. Позволь хоть поздравить и поцеловать твою невесту, – и потянулся к Метте.

Она, смеясь, протянула к нему руки, но Маруф взял юношу под мышки и переставил подальше от девушки:

– Будет у тебя невеста, тогда и целуйся.

– Жадина, – запыхтел Доменг, – дракон не должен быть ревнивым. Это в тебе говорят человеческие пережитки.

– Все-таки я тебя когда-нибудь вздую, – посулил Маруф, блеснув веселыми искорками в глазах, – цвет их остался прежним, чудесно бархатным, лишь в самой глубине темно-карих зрачков таилось золотое пламя, которое впоследствии разгоралось в минуты высокого душевного напряжения.

– Извините, – опасливо отступил Доменг. – Метта, ты не могла бы попридержать своего жениха? У него на меня все время руки чешутся.

Метта залилась своим чистым серебристым смехом и сама расцеловала черноглазого озорника:

– Я люблю тебя и люблю вас всех. Вы самые лучшие друзья, каких могла подарить судьба.

Напряжение последних часов спало. Все кинулись поздравлять невесту, каждый удостоился нежнейшего поцелуя. Доменг схитрил, втерся под шумок и дерзнул заново принести поздравления, однако был пойман с поличным пристрастным взглядом темных глаз из-под сдвинутых соболиных бровей, после чего мошенник сделал вид, что считает чаек в море и не причастен к происходящему ни сном ни духом.

Маруфу достались крепкие мужские объятия. Когда подошла очередь Мари, молодая женщина вдруг несказанно смутилась и заалела, как маков цвет. В следующее мгновение она очутилась в могучих руках и ощутила на губах головокружительный обжигающий поцелуй дракона, от которого потом долго не могла прийти в себя.

– Однако, – со сдавленным смешком произнес шокированный супруг, – не кажется ли тебе, что ты тратишь свой пыл не по адресу?

– Я знаю, что делаю, – невозмутимо отозвался Маруф, – теперь ваш сын будет сильным и мудрым, как дракон.

– Рене, – выдохнула Мари, падая на грудь ошарашенному супругу, – у нас будет ребенок! Какое счастье! Метта, скажи, это правда?

– Чистая правда, – радостно подтвердила девушка, – внутри тебя уже зреет новая жизнь.

Теперь пришла очередь супружеской паре принимать поздравления. Это отвлекло внимание молодых людей от новоиспеченных жениха и невесты, а когда их хватились, оказалось, что влюбленных и след простыл.

– А где наши молодые? – озираясь по сторонам, спросил Доменг.

– Должно быть, в море, – предположил Андрей, – где еще быть дракону?

– Иди ты! – усомнился Доменг. – Он же плавать не умеет.

Далеко в море, в дробящейся бликами лазури, где рождались белопенные волны, взвились в воздух два дракона и, сверкнув в лучах солнца золотыми рогами, рухнули в воду.

– Теперь он научился плавать, – сказал за спиной у людей Алнонд. – Ему еще многому предстоит учиться. Он станет Целителем, будет хранить Землю и проживет до трехсот лет.

– А сколько ему сейчас? – спросил Андрей.

– Столько же, сколько и было. Фейронд щедро распорядился своим даром. Друг ваш теперь совсем молодой дракон. Он в том же возрасте, в каком Фейронд встретил свою Дарту. Мы подберем ему достойное имя для дракона. Например, Мефронд – оно созвучно его имени и означает «стремительный». Думаю, моему молодому зятю оно подойдет как нельзя лучше. Сегодня же поставлю в известность Сообщество. Представляю их радость – молодой дракон, да еще с силой Фейронда; новый брачный союз! Завтра во всем мире будет праздник.

– Опять привыкать к незнакомому имени! Для нас это уже третье за три года. Но звучит внушительно, – одобрил Рене.

– Я поняла, почему он всегда был так красив, – воскликнула Мари, – видно, ему на роду было написано стать драконом, существом, в котором все гармонично!

Алнонд развернул мощное тело и легко, как ящерица, взбежал по отвесной скале.

Вечером Мари уснула рано, устав от горестных и радостных переживаний сумбурного дня. Мужчины сидели впотьмах у самой воды, озаренной светом ясноликой луны, и наслаждались ласковым теплом звездной ночи. Искрящаяся опаловыми вспышками дорожка пролегла через все море и подступала вплотную к ногам. В мягкой тишине черные и тонкие как стекло волны чуть слышно оглаживали мерцающий мокрыми камешками берег.

Прямо перед ними всплеснуло; из переливающейся воды показался гребень и исчез.

– Интересно, кто это, – сказал Андрей. – Может окликнуть, когда снова всплывет?

– Не стоит их беспокоить, – рассудил Рене. – Будет лучше, если мы завтра же отправимся ко всем чертям, хотя у нас и осталось в запасе два дня. Ни к чему докучать им своим присутствием.

– Даже не думайте! – сказал из воды дракон.

– Эй, ты почему один? – заскочил по колено в воду Доменг. – Иди к нам. Мы уже соскучились.

В воде послышалось фырканье, и Доменга окатило снопом брызг.

– Вот так всегда – я к нему со всей душой, а в ответ сплошная неблагодарность.

Лунная дорожка у берега завихрилась, скрутилась в воронку, на несколько минут снова закачалась звездистой широкой россыпью и раздалась, выпуская скульптурную человеческую фигуру, полускрытую длинными волосами.

– Принесите какие-нибудь шмотки одеться, – сварливо сказал дракон.

– А твои где?

– Откуда мне знать? Не помню.

Доменг побежал и принес всю сумку с одеждой Маруфа.

– В первую же ночь бросила, – бурчал дракон, одеваясь. – А говорила, что жить без меня не может. Верь после этого женщинам!