Демоны вне расписания - Сергей Осипов

– Меня зовут Денис, – сказал он, сделав в своем имени какое-то неопределенное ударение. Это вкупе со странно мягкими согласными навело Настю на гипотезу:

– Вы, наверное, иностранец?

– Да, – кивнул он. – Иностранец. Поэтому я не знаю, где тут можно купить меч… А вас как зовут?

– О господи, – спохватилась Настя и назвалась.

– Красивое имя. – Он продолжал убивать её улыбкой и манерами.

Она ответила корявым комплиментом:

– У вас тоже… ничего.

– Любите читать? – он кивнул на ее прозрачный пакет, в котором лежали две самые ужасные в целом свете книги. Настя нервно засмеялась.

– Это учебники. Я учусь в университете, у нас сейчас сессия. Вот и пришлось купить, иначе – труба. Иначе не сдам экзамен.

– А что будет, если вы не сдадите экзамен?

– Выгонят к чертовой матери! – продолжала блистать остроумием Настя. – А тебе… вам… короче, меч этот тебе зачем?

Он объяснил ей, зачем нужен меч. Но позже, несколько недель спустя. А тогда он ослепил Настю своей улыбкой и сказал:

– А давайте я угощу вас мороженым.

– Тебя, – поправила Настя.

– Что?

– Давай ты угостишь меня мороженым.

– Давай, – согласился он.

Это было в двадцатых числах мая, и Денис Андерсон находился в бегах уже неделю.

Он так и не сказал ей, из какой страны приехал, хотя Настя наверняка спрашивала его об этом. Нет, она совершенно точно задавала ему этот вопрос, он что-то ей говорил, как всегда улыбаясь… Только ответа Настя так и не получила, да он ей был и не особенно нужен. После совместного поедания мороженого в маленьком кафе напротив книжного магазина у нее остались самые минимальные требования к миру вообще и к Денису Андерсону в частности. Она съела два шарика крем-брюле и один клубничный, он – два лимонных. Денис предложил еще, но Настя замотала головой. Она очень решительно замотала головой, потому что до этого дня ее борьба за изящность фигуры носила абстрактно-романтический характер: может быть, когда-нибудь кто-нибудь оценит это изящество, а пока буду тихо радоваться сама себе… Но теперь у всей этой затеи возник весьма конкретный адресат, и Настя сказала четвертому шарику мороженого жесткое «нет».

Потом они побрели по городу, еще не держась за руки, но то и дело задевая друг друга локтями и бедрами. У Насти неожиданно прошел обычный ступор, охватывавший ее при знакомстве с новыми людьми, и она решительно приняла на себя роль экскурсовода, тыча руками налево и направо в городские достопримечательности. Так они вышли к особняку князя Львовского, постояли перед ним, пока Настя вытягивала из памяти остатки воспоминаний об экскурсии по княжескому дому, а затем свернули в соседний парк с его перпендикулярными асфальтовыми дорожками и геометрически безупречными клумбами. Посреди парка стояла слегка позеленевшая статуя основателя рода Львовских – хмурого вида бородатый мужчина угрожающе держал в руке кривую саблю и всматривался в даль, откуда, вероятно, ожидалась какая-то напасть. При этом мужчина слегка согнул ноги в коленях и выпятил зад, так что на месте этой напасти Настя бы подкралась к князю с тыла и как следует врезала именно по этой выдающейся точке.

А Денис думал о другом.

– Где же все-таки можно достать меч? – спросил он, разглядывая памятник.

– Можно отобрать у статуи, – хихикнув, предложила Настя, но по озабоченному лицу Дениса поняла, что вопрос этот почему-то слишком серьезен для ее нового знакомого и одними шуточками тут не обойдешься. – Можно посмотреть объявления в газетах, – сказала она.

– Да? – обрадованно отреагировал Денис, и Настя подумала, что Монахова права и мужчины – что дети, всё им игрушечки… Купишь ему игрушечку – и он твой с потрохами.

– Наверное, есть всякие коллекционеры… – стала развивать Настя свою мысль. Денис внимательно ее слушал и кивал, словно подтверждал усвоение новой информации. – А у вас там разве нет таких штук? – спросила Настя, когда они прошли парк и вернулись на бульвар, двигаясь снова в направлении центра города.

– У нас там… – замялся Денис. – У нас с этим сложно.

– А как же ты его потом повезешь домой? Его пропустят через таможню? – наивно допытывалась Настя.

– Домой? – Денис как-то странно улыбнулся, и Настя подумала, что она, наверное, задает слишком много вопросов, и, наверное, выглядит провинциальной дурочкой, и, наверное, у Дениса есть серьезные причины делать то, что он делает, и об этих причинах он не обязан ей докладывать…

Она перестала задавать вопросы, и это было очень легко, потому что Настя была готова и не на такие жертвы; причем для нее это были бы уже и не жертвы, а подарки, приношение которых дает не мучение и не боль, а радость. О да, это был верный симптом, что она вляпалась по самые уши. Некоторые говорят по этому поводу – влюбилась по самые уши, но Ирка Монахова, ее подруга и соседка по комнате в общежитии, говорила именно так – «вляпалась». Со своим обширным опытом лирических отношений Монахова имела несомненное моральное право так говорить. Так она и сказала, когда утром в воскресенье застукала Настю с Денисом.

Официально Монахова проживала в общежитии, в комнате 612, вместе с Настей. На самом деле Монахова давно уже снимала квартиру в городе – точнее, ей снимал квартиру очередной очарованный сорокалетний бизнесмен, – и слово «общага» она теперь презрительно цедила сквозь зубы как символ низшей ступени социальной лестницы. В комнату 612 Монахова наведывалась по выходным похвастаться личной жизнью, послушать последние сплетни, показательно поужасаться общежитскому быту, из которого она своевременно вознеслась в сверкающие высоты.

Раньше, в прежней жизни, до Дениса (сокращенно ДД), Настя не только помнила про эти визиты Монаховой, она их ждала, предвкушая долгие беседы и потрясающие истории из жизни Монаховой. Эти истории были полны пикантных деталей, сильных эмоций, безрассудных глупостей, роскошных интерьеров – всего того, чего не было в жизни Насти. Поэтому воскресное общение с Монаховой было сродни еженедельному ритуальному просмотру фильма из жизни порочной и прекрасной светской львицы или же устному пересказу эпизода сериала «Секс в большом городе».

Но теперь, лежа на руке Дениса, Настя восприняла звуки ворочающегося в замочной скважине ключа как странное продолжение хорошего сна. Монахова не смогла отпереть дверь, потому что Настин ключ торчал в замке изнутри, и со свойственной ей экспрессией принялась избивать хлипкий кусок ДСП с табличкой 612. Монахова делала это пяткой и кулаками одновременно, навалившись на дверь спиной, так что грохоту было предостаточно.

– Блин! – сказала Настя, понимая, что это уже никакой не сон. Она стала перебираться через спящего Дениса, но тут ее осенило, что Дениса нужно тоже будить. Не то чтобы Монахову можно было смутить видом голого парня, скорее наоборот, просто это выглядело бы со стороны Насти нарочитым хвастовством – смотри, кто у меня есть! – а если Настя и хотела похвастаться, то как-нибудь поизящнее…