Голливудский участок - Джозеф Уэмбо

Затем Капитан Смоллет набрал номер дежурного помещения. После восьмого гудка, когда он уже начал думать, что его идея не сработает, трубку подняли.

Филмор Шекели Брейкен сказал:

— Алло?

— Мистер Брейкен? — спросил Капитан Смоллет, изо всех сил пытаясь походить на Энтони Хопкинса в роли дворецкого. — Я говорю с мистером Филмором Шекели Брейкеном?

— Да, кто это?

— Это горячая линия адвокатской конторы Гарольда Дж. Лоуэнстайна, эсквайра, мистер Брейкен. Нам только что позвонил офицер из Голливудского участка и сообщил, что вы нуждаетесь в нашей помощи.

— Да? Вы адвокат?

— Я всего лишь ассистент адвоката, мистер Брейкен, — уточнил Капитан Смоллет. — Но мистер Лоуэнстайн очень заинтересован во всех делах, которые касаются должностных преступлений офицеров полиции Лос-Анджелеса. Вы не могли бы подойти завтра в одиннадцать утра в наш офис и обсудить это дело?

— Ясный пень, смогу. Только возьму ручку.

Он отошел от телефона, и Капитан Смоллет услышал, как он кричит:

— Эй, дайте мне какую-нибудь паршивую ручку!

Наконец Филмор вернулся и сказал:

— Давай, братан.

Капитан Смоллет продиктовал адрес адвокатской конторы Гарольда Дж. Лоуэнстайна, номер его кабинета, потом сказал:

— Мистер Брейкен, звонивший от вашего имени офицер сообщил, что в настоящее время вы стеснены в средствах, поэтому не дайте себя запугать, если кто-то из наших служащих попытается отговорить вас. Мистер Лоуэнстайн захочет лично поговорить с вами, поэтому не принимайте ответ «нет» от грубой и бесцеремонной секретарши.

— Если кто-то попробует остановить меня, я надеру ему задницу, — пообещал Филмор.

— Так держать, мистер Брейкен! — одобрительно произнес Капитан Смоллет, теперь уже больше напоминая Шона Коннери, чем Энтони Хопкинса.

— Я приду в одиннадцать.

Филмор ждал в дежурном помещении, когда Капитан Смоллет вернулся и сказал:

— Мистер Брейкен, сержант готов вас принять.

Филмор гордо выпрямился, посмотрел в глаза высокому полицейскому и заявил:

— Наплевать на сержанта. Он может поговорить с моим адвокатом. Я подаю в суд на вас, ублюдки. Когда я с вами покончу, мне будет принадлежать весь участок, и если тебе повезет, я когда-нибудь куплю тебе гамбургер, козел.

И с этими словами Филмор Шекели Брейкен, шаркая ногами, вышел из участка с улыбкой, широкой, как Голливудский бульвар.

Когда Б. М. Дрисколл с Бенни Брюстером ранним утром закончили дежурство, Капитан Смоллет и Капитан Сильвер в раздевалке рассказывали о приключении с Филмором Шекели Брейкеном Нейту Голливуду и Уэсли Драббу.

После того как стих смех, Нейт сказал Капитану Смоллету и Капитану Сильверу:

— Кстати, ребята, приглашаю вас на вечеринку по поводу дня рождения. Ее устраивает моя новая подруга у себя дома, в Уэствуде. Возможно, познакомитесь с людьми из индустрии развлечений.

— Будет кто-нибудь из твоего племени? — спросил Капитан Смоллет. — Не хочу никого обижать, но мой лимит — два еврея. Как только собираются трое и больше голливудских иудеев, они начинают цеплять политические ярлыки на каждый одушевленный и неодушевленный предмет.

— Грязная антисемитская свинья с доской для серфинга! — шутливо воскликнул Нейт.

— Баджи будет? — спросил Капитан Смоллет.

— Возможно, — ответил Нейт.

— Ладно, мы придем. А то мой напарник все восхищается ею издалека.

Веселье прекратилось, когда вошли Б. М. Дрисколл и Бенни Брюстер с очень мрачными лицами. Оба начали быстро и молча переодеваться.

— Что с вами, ребята? — спросил Капитан Сильвер. — С эфира сняли вашу любимую «мыльную оперу»?

— Вам лучше не знать, — сказал Б. М. Дрисколл, чуть не срывая с себя форму. — Плохие дела. С маленькими детьми.

— Не огорчайтесь, — сказал Капитан Смоллет. — Разве вы не слышали, что сказал Пророк? Эта работа может быть увлекательной. Развеселитесь.

Неожиданно Капитан Сильвер, подражая Боно, запел:

— «Два выстрела счастья и выстрел печа-а-али».

Бенни Брюстер снял бронежилет и яростно затолкал его в свой отсек со словами:

— Сегодня не было выстрелов счастья. Только выстрел печали. Настоящей печали.

— Простите, пожалуйста, Андреа, — сказал Виктор Черненко.

Время близилось к полудню, но в комнате детективов находилось всего шесть человек — остальные были в разъездах, в суде или просто отсутствовали ввиду нехватки сотрудников.

— Да, Виктор? — сказала Энди, улыбнувшись поверх кофейной чашки.

— По-моему, сегодня вы выглядите восхитительно, Андреа, — произнес Виктор со своей обычной застенчивой улыбкой. — Кажется, я узнаю красивый желтый свитер из «Банановой республики», куда ходит за покупками моя жена Мария.

— Да, я купила его там.

Потом он вернулся к своему столу. Таков был Виктор. Даже если ему что-то было нужно, он мог медлить полдня, прежде чем попросить. С другой стороны, никто никогда не говорил ей комплиментов, которые делал Виктор, когда чего-то хотел от женщины-детектива.

Энди была рада, что Брент Хинкл продолжал работать совместно с Виктором и поэтому, вероятно, согласится сделать то, о чем в конце концов попросит ее Виктор. С тех пор как прибыл Хинкл, вера Энди в его возможности постоянно росла. Она навела о нем справки и узнала, что ему только что исполнилось пятьдесят три года, он был женат и разведен один раз — редкий случай среди копов в наши дни, — имел двух замужних дочерей и, судя по серийному номеру жетона, прослужил на пять лет больше, чем она. Другими словами, он был весьма вероятным кандидатом. Энди понимала, что она ему интересна, но Брент пока ни разу не показал этого, если не считать того, как он на нее смотрел.

Прошло еще двадцать минут, и Энди уже собиралась уходить, чтобы опросить пару свидетелей по делу о покушении на убийство — сутенер, и он же любовник, избил проститутку и выстрелил в нее пару раз, когда она пыталась убежать. Несомненно, в конце концов проститутка изменит свои показания (либо ее заставят изменить их) и все будет забыто. Но Энди нужно было довести дело до конца на случай, если завтра вечером сутенер вдруг убьет ее.

— Андреа, — сказал Виктор, во второй раз подойдя к ее столу.

— Да, Виктор.

— Вы не могли бы помочь нам с Брентом? У нас задание для женщины, а вы сегодня здесь единственная дама.

— Сколько продлится работа?

— Несколько часов, а потом я буду счастлив угостить вас ленчем.

Энди взглянула на Брента Хинкла, который разговаривал по телефону и делал заметки в блокноте.