Каменщик - Ной Бойд

Вэйл свернул на Стэнфилд-роуд, шедшую вдоль скалистых предгорий через россыпи валунов, памятных ему по старым ковбойским фильмам. Наконец на вершине одного из холмов справа он увидел изрытую колеями дорогу, огибавшую большое скальное образование. На простом деревянном кресте было написано грубыми буквами «Ранчо Франклина». Вэйл свернул на нее и медленно поехал, стараясь не застрять в глубоких колеях. Обогнув валуны, он увидел три обветшалых здания. Остановил машину и, выйдя под палящее солнце, рассмотрел их в монокуляр, ища следы недавнего присутствия. Одноэтажные постройки находились примерно в двухстах ярдах. Оставшийся путь он решил проделать пешком.

Открыв багажник, Вэйл снял пиджак, галстук и рубашку, оставшись в майке. В чехле для ружья имелся брезентовый патронташ с патронами, который он обернул вокруг талии и застегнул. Зарядив ружье, чередуя картечь и пули, он дослал последний патрон в патронник и поставил ружье на предохранитель. Его сотовый зазвонил.

— Алло.

— Привет.

Кэт явно ждала его реакции.

— Все в порядке? — спросил он.

— Я звоню, чтобы это выяснить.

— Если не считать ледяного душа, который мне пришлось долго принимать вчера ночью, у нас все отлично.

— Я мало спала.

— Много мог бы спать только тот, кому все до лампочки.

— Спасибо, — сказала она. — Ты где?

— Осматриваю достопримечательности.

— Звучит туманно.

— Очевидно, не очень. Я в Аква-Дульче. Это в часе езды к северу от Лос-Анджелеса.

— Вот теперь я засыплю тебя вопросами о твоем бегстве.

— Справедливо. Кредитная карточка, использованная в ресторане Саргассо, привела к Эндрю Паркеру, проживающему на ранчо Франклина в Аква-Дульче. Я только что сюда приехал.

— Значит, ты думаешь, что был причастен кто-то еще?

В ее голосе прозвучало недовольство.

— Это очень маленькая недоработка, а ты знаешь, как они меня бесят.

— Тебе одному там не опасно?

— Все члены шайки погибли, забыла? Я только хочу посмотреть, не оставил ли Радек какое-то устройство, способное причинить вред, если на него наткнутся.

— Ты сообщишь об этом кому-нибудь? А вдруг пострадаешь?

— В этом нет необходимости. Если увижу что-то подозрительное, вызову местных полицейских.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Я бы сама туда поехала, но завалена бумажной работой. Давай кого-нибудь отправлю?

— Я стою здесь, осматриваю местность. Это просто прогулка в парке. Пока они доберутся, я поеду обратно.

Поколебавшись, Кэт спросила:

— Ты видел утреннюю газету?

— Нет.

— Тай дает в ней что-то вроде прощального интервью. Может, тебе купить ее?

— Надеюсь, ты не расстроена.

— Значит, ты видел эту газету.

— Утром я говорил с Тай. Она хотела попросить прошения. И перед тобой извиниться, поскольку чувствует себя виноватой.

— Любопытно. Я и не знала, что мужчина, способный так небрежно выбросить в окна грабителей банка, столь покровительственно отнесется к нарушительнице своего покоя.

— Почему ты думаешь, будто мой покой нарушен?

— Видимо, это меня и расстраивает. Извини. Что, если сегодня я угощу тебя ужином?

— Знаешь, кто такой Сизиф из греческой мифологии?

— С дурным предчувствием должна ответить «нет».

— За оскорбление богов Сизифа, человека со множеством пороков, отправили в Аид, где ему пришлось вкатывать на крутую гору большой камень. Едва достигнув вершины, камень скатывался вниз, и Сизифу приходилось начинать все сначала. Он был осужден делать это целую вечность.

— И ты сравниваешь его с нами?

— Похоже, боги вчера ночью сговорились против нас.

— Думаю, мы вновь попытаемся вкатить камень на гору, дабы убедиться, что действительно находимся в аду.

— Иногда осознание тщетности усилий — единственная доступная форма счастья.

— Странно, я всегда находила борьбу подлинной наградой.

— Это подтверждает мои догадки — как личность ты меня превосходишь. Если хочешь рискнуть и еще раз навлечь на нас гнев богов, я вернусь во второй половине дня.

Вэйл выключил телефон и осмотрел извилистую дорогу, ведущую к ранчо. Тени там почти не было; собственно, на территории росло всего несколько чахлых деревьев. Солнце ослепительно сияло, суля еще один жаркий день.

Вэйл неспешно спустился к трем старым выцветшим постройкам, напоминавшим о временах черно-белого кино. Стояли они вплотную, без просветов, и покосившиеся стены создавали впечатление, будто постройки поддерживают друг друга. К каждой из них вела деревянная дорожка с навесом из гофрированных жестяных листов. Наружные постройки были поменьше, с плоской кровлей, кроме средней, имеющей островерхую крышу. Казалось, только ею и пользовались в последние пятьдесят лет. Деревянная вывеска с надписью от руки гласила: «Салун „Последний шанс“». Была ли это кинодекорация или кто-то пытался вести здесь бизнес, после того как перестали снимать вестерны, определить он не мог.

Поднимая пыль, Вэйл подошел к первой постройке. Дверь была наполовину открыта, и по мусору на полу он понял, что она пустовала уже несколько лет. Не заходя в среднюю, он направился к третьей, находившейся в таком же состоянии.

Оставался салун. Внутри там было гораздо чище, вдоль одной из стен тянулась самодельная стойка — судя по виду, не слишком старая. На полу валялись контейнеры из-под фастфуда.

Вэйл внимательно осмотрел комнату в поисках возможной западни, но ничего не обнаружил. Выйдя на дорожку, он огляделся и вдруг уловил что-то на гребне холма, где оставил машину. Отойдя в тень салуна, он несколько минут наблюдал и прислушивался, но вокруг царила тишина.

В пятидесяти ярдах Вэйл увидел протоптанную дорожку, теряющуюся среди купы низкорослых деревьев, и, двинувшись по ней, заметил белый бумажный пакет, приколотый к земле прутиком. Это оказалась упаковка из ресторана Саргассо, пахнувшая чесноком. Рядом с ней лежала свежая гильза.

Когда Вэйл нагнулся за ней, с холма прозвучал выстрел. Он метнулся влево и покатился по земле, сжимая ружье. Судя по звуку, стреляли из крупнокалиберной охотничьей винтовки.

Вэйл, пригнувшись, бросился к ветхим постройкам и почувствовал удар в плечо. Коснувшись его рукой, он обнаружил на ладони кровь. Снова ощупал рану — была задета трапециевидная мышца. Угоди пуля тремя дюймами левее, она пробила бы позвоночник.

Пробираясь позади построек, Вэйл пытался вспомнить, картечью зарядил ружье или пулей. Пуля могла пролететь двести ярдов, но у ружья имелась только мушка на конце ствола и попасть в противника на таком расстоянии стало бы лотерейным везением. Картечь и вовсе была бесполезна.