Северный ветер. Вангол-2 - Владимир Прасолов

В Берлине, в рейхсканцелярии, вызвав рейхсфюрера СС Гиммлера, он распорядился срочно подготовить и провести перед Новым годом совершенно секретное совещание наиболее доверенных руководителей подразделений «Аненербе». Совещание должно пройти в тронном зале замка Вевельсбург.

— Именно там, — подчеркнул Гитлер. — Это очень важно для всех нас, Генрих.

— Будет исполнено, мой фюрер.

— Список приглашенных лиц на совещание мне на стол, я сам лично напишу им письма.

— Так точно, мой фюрер.

— Да, Генрих, то, что сейчас произошло в России, только полный идиот может считать временными трудностями. Я не идиот, в отличие от некоторых наших «выдающихся» военачальников. Нас ждет тяжелейшая из войн, которую мы сами и начали. Возможно, я несколько недооценил противника. Зато теперь будет настоящая борьба не на жизнь, а на смерть, и я даже рад этому. Только в такой борьбе выковывается настоящая нация. Это не Европа, это дикая Азия, там сдаваться не умеют. Их армии были окружены и уничтожены, а под Москвой нас атаковали свежие войска, о существовании которых мы ничего не знали, и это при полном превосходстве на земле и в воздухе! Где был абвер? Где была глубокая разведка? Замерзли? Все замерзли, всех победил Генерал Мороз! Посмотри, Генрих, вот телеграмма от пятого декабря в штаб группы войск фельдмаршала фон Бока — «Сил больше нет!». Фельдмаршал фон Браухич, командующий сухопутными войсками рейха, подал рапорт об отставке!

Гитлер встал и несколько раз по диагонали пересек свой просторный кабинет. Успокоив волнение, он сел в свое кресло и продолжил:

— Резервы этой страны неисчерпаемы, об этом необходимо помнить. Теперь надо готовиться к сохранению нашей нации. Да, Генрих, ты не ослышался, уже сейчас. Я расцениваю нынешнее состояние на Восточном фронте не как временные трудности, а как временный успех. Трудности у нас еще только впереди.

Короткий гудок телефонного аппарата прервал речь фюрера. Он взял трубку, из приемной доложили о прибытии Карла Дёница, командующего подводным флотом рейха.

— Генрих, ты свободен, но останься. — Гитлер жестом попросил рейхсфюрера СС присесть. — Пусть Дёниц войдет.

Через минуту перед фюрером вытянулся Дёниц.

— Карл, меня интересует один вопрос — наша готовность к длительной войне на море.

— Насколько длительной, мой фюрер?

— Ближайшие пять-шесть лет.

— Сейчас мы полностью контролируем Балтийское море, но не более того, мой фюрер. Наш флот к длительной войне не готов, но если принять необходимые меры, мы сможем не только воевать, но стать хозяевами Мирового океана.

— Что для этого нужно?

— Подводные лодки, много лодок, большой подводный флот. Все соображения и расчеты по этому вопросу изложены мной в этой папке. Если коротко, нужно увеличить количество субмарин в десять, двадцать раз.

— А экипажи? Где взять столько опытных подводников?

— Уже сейчас мы готовим в учебных базах почти двадцать тысяч добровольцев. Наши победы на океанских просторах привлекают все больше и больше молодых немцев…

— Надо поручить Геббельсу усилить пропагандистскую работу. И еще. Карл, для личных составов субмарин, пришедших из похода, необходимо создать особый, привилегированный режим службы и отдыха. За победы и мужество не жалеть наград. Нация должна знать и чествовать своих героев. Они должны быть окружены любовью народа и ореолом славы.

— Так точно, все до мелочей продумано, лично встречаю все экипажи.

— Теперь о главном. Мне нужны элитные, абсолютно преданные делу национал-социалистической партии офицеры-подводники, готовые к решению любых задач. Дёниц, подготовьте мне список таких офицеров, способных стать командирами подводных лодок в ближайшее время. Не менее тридцати пяти человек, лучших из лучших, полагаюсь на вас, Карл.

— Будет исполнено.

Гитлер открыл папку, полистал бумаги, бегло их читая.

— Считайте, Дёниц, что все, о чем вы просите, будет удовлетворено, более того, необходимо наладить строительство транспортных субмарин большего водоизмещения. Нам предстоят великие дела, а это потребует скрытного перемещения и людей и ресурсов. Вы понимаете, Карл, о чем я говорю…

— Да, мой фюрер, — ответил Дёниц, и таинственная улыбка слегка коснулась его губ.

Гиммлер с любопытством посмотрел на Гитлера, как бы спрашивая, о чем это речь. Тот резко встал, подошел к Дёницу и, обняв его за плечи, сказал:

— Этот человек уже сделал для нации столько, что не поддается оценочным категориям. Но об этом позже, Генрих, позже…

Дёниц скромно опустил голову, его большой открытый лоб слегка порозовел.

— Все, что достигнуто моими доблестными офицерами, достигнуто ради процветания рейха и только благодаря вам, мой фюрер. Сам Бог послал вас немцам! Хайль Гитлер!

— Хайль! — ответил фюрер и, отойдя к столу, остановился и замер. Он стоял так несколько минут.

Никто из присутствующих в такие минуты не нарушал тишины. Только каминные часы отмеряли своими мягкими ударами течение исторического времени. Фюрер думал.

Красков и Вангол в форме лейтенанта медицинской службы и с теми же документами, только с настоящей справкой, вылетели в Ленинград ночью транспортным самолетом.

— Пока побудешь военмедиком, так что смотри у меня, следи за моим здоровьем, очень я летать не люблю, — шутил Красков, поднимаясь по почти вертикальному трапу на борт самолета.

Устроившись среди ящиков и мешков с продуктами, укутавшись в шинели, они дремали все пять часов полета. Ранним утром, приземлившись на военном аэродроме, сели в ожидавшую их эмку и отправились в центр города, сразу в Поварской переулок, девять. Самолет должен был вечером лететь обратно, летчики обещали их ждать, но времени было все равно мало.

— Здесь, — показал Вангол водителю поворот с Невского на Владимирский проспект. — Теперь налево по Колокольной и вон, второй переулок и есть Поварской.

Вангол ничего не говорил Краскову, но в душе у него уже несколько дней росла тревога за Гюнтера. Теперь, подъезжая, он понял, что это было не просто так. Дом девять стоял на месте, фасад был цел, и Вангол уже было вздохнул с облегчением, но арка оказалась завалена битым кирпичом и ломаными досками. Узкий проход в этом завале позволил им пройти во двор, но то, что они там увидели, заставило Вангола похолодеть. Крыши и пятого этажа дома, где они сняли квартиру и где должен был дожидаться его приезда Гюнтер, практически не было. Они стояли и смотрели на обезглавленный дом, не зная, что делать. Старик, вышедший из подъезда, остановился около них.

— Вы не скажете, когда это случилось?

— Три дня как накрыло, палят фрицы из пушек в белый свет, как в копеечку, не жалеют железа, вот и попали прям сюда.

— А вы не знаете, уцелел кто-нибудь из этих квартир?