Уроборос. Часть первая: Змеиный культ - Михаил Таран

Развернувшись, они направились обратно. На этот раз, стараясь ускорить шаг. Вдали уже виднелись хорошо освещённые стены древней цитадели.

— Доктор Карновский! — откуда-то сзади раздался низкий мужской голос.

Фальтус и Вильгельм обернулись. Позади них, на тропинке стояли двое высоких незнакомцев. Оба одеты в чёрные костюмы с жилеткой. Оба коротко стрижены. Оба сосредоточены и напряжены.

— Да. А кто спрашивает? — взволнованно произнёс Вильгельм.

— Вильгельм Карновский, Вам придётся пройти с нами, — с противоположной стороны, из-за кустов вышли ещё двое высоких мужчин в таких же чёрных костюмах.

— Эй, ребята! Я глава тринадцатого отдела «Искариот»! Ну-ка разбежались отсюда, если не хотите проблем! Не тех людей вы выбрали для грабежа, — возмущённо заголосил Фальтус, разглядывая незнакомцев.

— Мистер Фальтус, это не ограбление. Это похищение, — медленно приближаясь, спокойным голосом произнёс один из незнакомцев.

Как только таинственный незнакомец попал под тусклый свет фонаря, Фальтус успел разглядеть его лицо.

Суровое широкое лицо. Сосредоточенные злые глаза. Высокие скулы. Жилистая шея, на которой виднелось небольшое родимое пятно.

Фальтус щурил глаза, пытаясь разглядеть и уловить все детали. Нет, это не родимое пятно. Это татуировка. Татуировка со свернувшейся в клубок змеёй, кусающей собственный хвост.

— Уроборос! — воскликнул Фальтус, перед тем как получил мощный разряд электрошокера.

Мышцы не слушались, напряжённые и скованные болью. Дышать удавалось с трудом. Лёжа на земле, он видел, как четверо незнакомцев куда-то тащат Вильгельма. Он хотел помочь, но не мог даже пошевелиться. Вскоре налётчики исчезли из виду, вместе с доктором.

— Вот оно что…. Этот змеиный клубок… не так прост, как кажется… Зачем им… доктор?.. — судорожно размышлял Фальтус, лёжа на парковой тропинке.

Ему всё больше казалось, что он находится в самом центре огромного смерча, несущегося на их хрупкий мир. Загадки, которые требовали немедленного решения. Время уходило. Мир всё больше погружался в хаос.

Иерусалим. 1099 год, наша эра.

Первый крестовый поход.

Через три дня после взятия города христианами.

День возвышения омрачало скорбное чувство утраты. Он старался сосредоточиться на высшей цели, но это было непросто. Отродье, лишившее жизни его отца, должно понести наказание.

Возмездие, воздаяние — стало тяжёлым бременем. Он прогонял зарождающиеся в разуме мысли личной мести. Всё что он хотел, это служить воле создателя, воле спасителя во имя интересов святой церкви.

Месть в угоду личных мотивов презренна, в то время как святая кара как воздаяние во благо всевышнего, совсем другое дело.

Магистр Улирих пал. Его тело, как и тела его рыцарей, разорвали в клочья, разрубили, истерзали сущности невиданной силы.

Магистр Улирих пал… И сегодня, его сын и наследник станет новым магистром. Юный, но несгибаемый, храбрый и непоколебимый Персивальд.

Его сердце сочится болью и горем, его разум ищет спасение в молитве, его руки ждут того часа, чтобы вернуть в лоно церкви реликт.

Тот самый реликт, из-за которого его отец, Магистр Улирих, лишился жизни.

Иерусалим взят в кольцо. Никто не уйдёт. Сарацины разбиты. Улицы города утопают в крови. Палящее солнце слепит глаза. Сотни крестоносцев прибыли закончить начатое. Сотни святых рыцарей в тяжёлых кольчужных доспехах, во главе с новым магистром.

Белые накидки поверх кольчужной брони украшали чёрные кресты — символ ордена. Душные шлемы сияли на солнце.

— Прочесать каждую улицу. Они не могли далеко уйти! — спешившись со своего черногривого коня, произнёс Персивальд.

Его голос словно сталь. Его лицо словно маска. Некогда блестящие глаза потухли. Ровные утончённые черты заострились. Его белоснежный плащ развивался, подхваченный порывами буйного ветра.

— Да, милорд! Судя по телам во дворце, бой состоялся не более часа назад, — подоспел один из рыцарей.

— Вы трое, за мной. Остальные проверьте площадь и рынок, — хладнокровно произнёс молодой магистр, направляясь вглубь улицы.

Трое ближайших рыцарей, последовали за ним. Запах крови и пожарищ обострял чувства. Запах, сводящий с ума. Именно так и пахнет жестокость, геноцид, насилие, ненависть. Разорённые дома по обе стороны улицы. Всюду были тела сарацин, лежащие под ногами. Всюду кровь, раскрасившая красными росчерками сухие стены домов.

Трупы детей, женщин, стариков. Безумие, постичь которое способны лишь безумцы. Пройдя вперёд по улице, отряд из четырёх несущих крест рыцарей, вышел на небольшую площадь. Площадь пылала огнём. Горели здания и торговые лавки. Чёрный дым пожарища заволакивал пространство, мешая осмотреться. Серые хлопья пепла кружились в небе, медленно падая вниз, словно снег.

Глаза слезились, а каждый вдох сопровождался кашлем. Отряд поспешил пересечь площадь, видя впереди просторную улицу. Но как только рыцари добрались до центра охваченной огнём площади, стало ясно, что это ловушка. Из плотной пелены чёрного дыма вынырнули с десяток огромных, закованных в чёрную, пластинчатую броню воинов. Их лица были, словно посмертные маски мертвецов. А из бледных лбов торчат маленькие, острые рога. Каждый из этих существ был высокого роста и крепкого сложения. В руках незнакомцы сжимают по полуторному мечу из невиданного материала.

Великаны молчаливы и скупы на движения, застывшие словно куклы. Они кольцом окружили площадь. Их не меньше дюжины.

— Нечисть, милорд, — спокойно произнёс стоящий справа от магистра рыцарь.

— Очистить площадь! — холодно ответил Персивальд.

Лязг металла, оповестил о том, что рыцари высвободили из ножен свои мечи.

— О, смотрите кто пришёл! Сын легендарного магистра Улириха! — послышался высокий, манерный голос.

Персивальд заметил, как за плотной завесой дыма блеснули два красных огонька демонических глаз.

— Твой папаша молил о пощаде. Рыдал, и орал что было сил, когда Харн'каирн Горн доставал из него кишки! Ты ещё глупее своего отца, раз полагаешь, что остановишь меня своим скудным отрядом. Вы все умрёте. Очень скоро ты встретишься со своим отцом! — самодовольно промурлыкал демон.

— Пытаешься вывести меня из себя? Не старайся. Я прикончу тебя и заберу реликт, кем бы ты ни был, — откашлявшись, произнёс Персивальд.

— Где то я уже это слышал… Ах да! Твой папашка поначалу говорил то же самое! — красные огоньки исчезли, скрывшись за плотной пеленой дыма.

Рогатые великаны синхронно, все как один, сделали несколько шагов назад. Они отступали до тех пор, пока их силуэты полностью не растворились в дыму. На площади остался единственный демонический воин, преграждающий путь к улице.