Дело всей жизни. Книга вторая - Ульяна Громова

Я рассказал ей о Несси, о своей болезни, о сгоревшем самолете, о друзьях, отце и матери, бабушке, Ане, Маури, Экене, Джейке, Алёне… Не смотрел на свою молчаливую собеседницу, потому что картины жизни проплывали за стеклом иллюминатора вместо небесных пейзажей. Я говорил и переоценивал свою жизнь, свои поступки, замечал слабые места и сильные моменты. Река облаков протекла как река жизни, и я бы хотел сказать, что унесла в Лету все плохое и неправильное, но нет, так не было. Мне многое нужно было исправить самому.

Рассказывал о том, что хочу сделать, и получил шелковый выдох: «Это будет потрясающе!» — единственное, что сказала Варя за весь долгий разговор. У нее тоже была мечта, как у любой девочки. Она рассказала мне о ней, о том, чего ждала от Стаса и что получила, и мне многое стало понятно.

— …Прости меня, — подошел разговор спустя несколько часов к главному.

— Это вряд ли, — снисходительно и загадочно улыбнулась девушка, отправляя в рот кусочек пармезана с медом.

К водке она так и не притронулась, как и я к вину и еде. Да и она набила рот сыром не потому что вдруг захотела есть, а просто заняла его, чтобы не продолжать и выказать свое пренебрежение. Она все еще манипулировала — по привычке, вызывая у меня улыбку.

— Ну и ладно, — пожал я плечами и закинул в рот оливку.

— Ну и ладно?! — она проглотила сыр и уставилась на меня, распахнув красивые глазищи. — То есть как «ну и ладно»?! — возмутилась так искренне и растерянно.

— Просто вот так — ну и ладно, — развел я ладони. — С какой стати я вообще должен просить у тебя прощения за охрененный секс? Мне все понравилось, — я закинул в рот еще одну оливку.

— Да причем тут секс?! — вскипела девушка. — Я про то, что ты даже пальцем не пошевелил, чтобы вытащить меня из лап этого… этого… — она задохнулась и покраснела, замолчала и заёрзала, не зная, куда себя деть.

Вспомнила, как было неуютно голой? Или план Макса в действии?

— Э нет, за это я не буду извиняться! — замотал головой, потрясая указательным пальцем. — Ты не заставишь меня чувствовать себя виноватым!

— Да как ты можешь?! — вскочила и сжала кулачки девчонка. — Ты! Ты…

— Я вообще ни при чем, — возразил спокойно, — согласись, что все это выглядело подставой, м? — в рот улетела последняя оливка.

— Ты опять?! Ты считаешь, что я за пару дней нашла в Германии каких-то ублюдков и разыграла похищение?!

— Ну почему в Германии? — изображая я искреннее удивление. — В России. Ты знала куда, когда и с кем полетишь, и все это спланировала еще дома, в Москве. А здесь просто удобно все разыграла. Этот… как его… — пошевелил пальцами, типа вспоминал имя похитителя.

— Макс, — подсказала Варя неосознанно, стоя надо мной и снова сложив руки на груди.

— Да, Макс. Он же русский.

У Вари вытянулось лицо:

— С чего ты взял? — насторожилась.

— Акцент. Фэйс, — очертил ладонью свой собственный, понимая, что явных неувязок девушка не замечает. Пока не замечает. — Да и тебя он все-таки вернул, — вздернул я бровь, намекая на сам не знал что.

— Хах! — выдохнула она возмущенно… и замолчала. Села порывисто в кресло и уставилась за иллюминатор. — Ничего не понимаю… — пробормотала.

— Может быть, он просто познакомиться с тобой хотел? Ну знаешь, такой способ произвести впечатление. — Варя взглянула на меня сердито. — Или это розыгрыш кого-то из твоих знакомых? — подкидывал варианты. — Или… Кстати, как он тебе? — спросил добродушно.

Девушка не смогла скрыть бурю эмоций — задохнулась, побагровела, захлебнулась междометиями, снова вскочила, не зная куда бежать… Я показал ей пальцем направление в спальню, и она фурией унеслась туда под мой громкий и веселый смех.

На самом деле смешного мало, и все мои действия четко регламентированы Максом и являются частью терапии. Сердце сжималось от этой экзекуции, но нам нужно было перевести отношение Вари к русскому гению из разряда жертвы к похитителю в девушку, которую добивается мужчина. Не падает на нее и втыкает член по первому ее движению бровей, а добивается, заставляет почувствовать себя желанной, необходимой, привлекательной без секса через минуту после знакомства.

И Макс был абсолютно прав: только такие отношения встряхнут девушку и дадут ей уверенность в себе, разорвут порочную зависимость от идеальности ее тела, научат любить свои недостатки.

Изгибы психики человеческой. Я учил одну девочку любить свое тело, а теперь учу вторую едва ли не противоположному. Из крайности в крайность — лейтмотив моей жизни.

Я доверял русскому гению, но подверг жесткому допросу по каждому пункту его плана. Потому что отдавал свою не-сестру ему в отношения, и мне важно было понять, насколько он сам готов испытывать чувства к ней. Потому что это полное погружение доктора и пациента на неизвестную глубину, и всплытие грозит кессонной болезнью для обоих. Я не желал этого, но понимал, что иначе не получится, просто глупо, опасно и невозможно ждать мужчину, который без всякого умысла сам по себе поведет себя правильно для нее. В каком-то смысле Макс приносил себя в жертву, но я чувствовал, что это его не тяготит, что девушка его на самом деле увлекает не просто как объект изучения и эксперимента, а как женщина. Я отдавал себе отчет в том, что между ними будут не только разговоры, и с удивлением понял, что ревную девушку как старший брат, который любит и беспокоится о сестре.

***

Нью-Йорк

Представления о том, как должно быть, мешали наслаждаться тем, что у меня есть. Но теперь, ступая на землю Нью-Йорка в международном аэропорту имени Джона Кеннеди, я собирался наслаждаться всем, что имею, дышать полной грудью и наверстывать упущенное.

Упущенное время, свидания, признания, возможности… чувства.

Еще пару дней назад я описал бы свою жизнь словами «за что?», а сейчас верил однажды сказанному Джейкобом: «Люди заболевают от несбывшихся желаний». У меня их было заброшено столько, что малопонятно, как я вообще выжил…

— Никита… — взяла меня за локоть Варя.

Она вышла из самолета на трап и встала рядом, смотря, как подъезжает целый кортеж. Чувствовалось, что девушка волнуется. Она хмурилась и держалась ко мне слишком близко, я даже ощутил, как дрожит. Вытянул локоть из отчаянной хватки и обнял ее за плечи, прижал к своему боку и поцеловал в лоб.

— Все будет лучше, чем хорошо, я тебе обещаю. Скучать не будешь. Думаю, в Колумбийском университете тебе понравится…

Девушка задрала голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

— …У меня там связи, да и конгрессмен не откажется устроить тебе ученическую визу, — подмигнул ей и кивнул на машину: — Как раз сейчас вас и познакомлю.

Я перехватил ошалевшую девушку за руку и повел вниз по трапу навстречу машине отца.

О том, что Варя хотела бы получить высшее образование в Штатах, Макс узнал из ее электронного дневника. Она, похоже, насмотрелась американских сериалов и рада была бы пожить на кампусе. Может быть, и тут проявилось влияние Стаса — ему нравилось учиться за границей, наверняка он рассказывал о студенческих общинах и Варе. Даже несмотря на то, что ее желание учиться в Америке было продиктовано соперничеством с ним, стремлением показать, что она не хуже, мне оно нравилось. И это было самое простое, что я мог ей обеспечить.