Князь моих запретных снов - Оливия Штерн

- Вот видишь, - наконец сказала Аделаида, - а ты не хотела ехать. Хорош сохнуть по нему.

Ее слова вырвали меня из того состояния сонного счастья, в котором я находилась. Я осторожно поглядела в лицо Аделаиде – круглое и такое доброе.

- Я… не сохну ни по кому.

- Да ладно, - она покачала головой, - по тебе видно, что ты постоянно о ком-то думаешь. Как в полусне ходишь. Знаешь, я никогда не спрашивала тебя, да и не мое это дело, но… это ведь не кто-то из Бреннена? Кто-то извне?

Я невольно прижалась к теплому боку Аделаиды. Снова сделалось больно. Зачем она мне напомнила? Но, верно, все же надо было с кем-то поделиться, тем более, что больше не было никаких сказочных снов.

- Знаешь, - сказала тихо, - это выглядит странно, но… Он был из моих снов.

- А теперь сны ушли? – уточнила она.

Я кивнула.

- Ну и хорошо. Сны – это обман, Ильса. Не надо им верить. А если он ушел, то и к лучшему. Будет и другой, только уже настоящий.

Она ни капельки не смеялась надо мной, и поэтому, все также завернувшись в край большущей шерстяной шали, я положила голову ей на плечо. И как-то стало спокойнее.

…Когда мы стали подъезжать к Филтону, дорога, что извивалась впереди змеей, влилась в королевский тракт, прямой и широкий как спинка трона. И там уж стало не до любований красотами осени: тракт был людным, здесь скрипели медленные и груженые телеги, по обочинам просто шли крестьяне. Очень редко пролетала мимо легкая двуколка, и тогда я успевала заметить кокетливо повязанный бант, дорогой сюртук нараспашку, край подола пышной юбки, в рюшах и тесьме. Простого люда было куда больше. И все они что-то тащили в Филтон, как я поняла, именно на ярмарку.

Обернувшись, Габриэль мне подмигнула. А я заметила, что Альберт держит ее за руку, но при этом они сидят так, словно между ними ничего и нет.

- Ильса, я как-то была в Филтоне. – крикнула Габриэль, чтобы перекрыть весь гомон большого тракта, - я тебя отведу в лучший магазин белья. В конце концов, тебе семейство ар Мориш отщипнуло золотишка… И сегодня ты поймешь, как иногда полезно для здоровья и нервов потратить немного денег!

Я невольно улыбнулась. Пожалуй, она права. Я до сих пор понятия не имею, как это – просто что-то себе купить…

Филтон оказался, на мой взгляд, просто огромным, распластанным по земли во все стороны, точно большое глиняное блюдо. Дома сплошь были одноэтажными, они лепились друг к другу так, что лишь в некоторых местах можно было увидеть узкие щели, черные и грязные. Улица – та, по которой мы ехали – была широкой и мощеной брусчаткой, а от нее во все стороны разбегались узенькие кривые улочки, такие узкие, что крыши домов почти сходились над ними.

Потом, уже перед центральной площадью, началось такое столпотворение, что Альберт предложил нам пройтись пешком, пока он найдет местечко, чтобы привязать лошадей, что мы и сделали. И уже потом, шагая вдоль низких окон, я услышала, как Габриэль, хихикая, сказала:

- Ну надо же, такой крошечный городишко, а столько народу.

А я-то уверилась, что Филтон – большой…

Народу было в самом деле очень много, самого разного, толпа - пестрая, как рысья шкура: тут вам и наряженные купчихи, и толстые лавочники, у которых пузо выпирает меж пол сюртука, и визжащая суетливая детвора, и деревенские, явно приехавшие на ярмарку, и неприятного вида оборванцы с липким взглядом, от которого по коже бегут неприятные мурашки. Чтобы не отстать и не потеряться, я вцепилась в локоть Аделаиды, она, в свою очередь, держалась за Габриэль, которая, судя по всему, бывала здесь раньше, а потому уверенно вышагивала вперед, и даже пару раз свернула, почти не задумываясь.

- Все, мы на месте, - Габриэль остановилась, сдула непослушный локон, упавший на лицо, - Ильса, иди сюда, ко мне поближе. Сейчас буду тебе рассказывать, где здесь что.

Я сообразила, что мы добрались до центральной площади Филтона: над бурлящим людским морем возвышалась каменная ратуша, светло-серая, украшенная резьбой. Бордовая черепица придавала ей нарядный, веселый вид; и еще более нарядной башня казалась оттого, что под самой крышей красовались большие круглые часы. Первые механические часы, которые я увидела наяву! Винсент показывал мне их на картинках, конечно, но то ведь было во сне.

- Значит, так, - Габриэль весело потерла ладони, - мы сейчас пойдем по магазинам. По женским магазинам, Ильсара.

- А я бы уже перекусила, - кротко заметила Аделаида, но Габриэль только руками на нее замахала.

- Ты можешь идти и ждать во-он в той таверне, - сказала она, - это приличное место, отребье туда не пустят. Альберт, кстати, тоже туда пойдет, когда лошадей пристроит… В общем, Ильса, слушай меня. Во-он тот магазин – белье. Он нам понадобится.

Я проследила за ее рукой – на углу ближайшей улицы расположилась лавка с очень высокими и широкими окнами, которые были забраны прозрачными большими стеклами. За стеклами на манекенах были развешаны корсеты, панталоны и… еще много чего, я даже не знала толком, как все это называется.

- А потом мы зайдем в магазин банных принадлежностей, это следующий, - с придыханием продолжила Габриэль, - я уже давно хочу пополнить запас розового масла.

- А что там еще есть? – я все еще озиралась по сторонам.

В такой толпе… не привыкла я к этому, чувствовала себя неловко. А еще мне казалось, что кто-то постоянно на меня смотрит. Прячется за широкими крестьянскими спинами – и смотрит, неприятно так, недобро.

- Мыло есть, - ответила подруга, - баночки с кремом, такие славные. Смягчающий крем, отбеливающий… хотя тебе отбеливать нечего, у тебя ни пятен, ни веснушек.

Она вздохнула, словно о чем-то размышляя. Потом добавила:

- Зайдем еще в лавочку, где снадобья лечебные делают.

- А что с тобой?

- Ничего, - она отмахнулась, но я успела заметить тревожный блеск в карих глазах, - ну что, пойдем?

- Я, пожалуй, начну с второго завтрака, - беззаботно заметила Аделаида, - если что, то я в «Поваренке».

На том и порешили. Аделаида удалялась с достоинством большого грузового корабля, бороздящего морские просторы, а мы с Габриэль, словно рыбацкие лодочки, суматошно продирались сквозь толпу, работая локтями. Хорошо, что она еще тащила меня за руку, потому что я растерялась. Кто-то больно наступил на ногу, еще кто-то ткнул локтем в спину. Разозлившись, я и сама кого-то оттолкнула.

- Эй, осторожнее… корова!

Рот мгновенно наполнился кислой и вязкой слюной, я невольно втянула голову в плечи. Ко мне повернулся рыхлый, рыжий здоровяк, злобно уставился на меня свиными глазками. А я, опустив лицо, еще активнее заработала локтями, торопясь за Габриэль, да и вообще, убраться отсюда как можно скорее… чтобы он меня не узнал. Хоть бы он не узнал!

Хоршев Дэвлин.

За какими Духами его понесло на ярмарку?