Люби меня до смерти - Эллисон Бреннан

Тот подавил желание смущенно поежиться. Незаданный вопрос Кейт о его намерениях в отношении золовки повис в воздухе, и детектив нисколько не удивился ему.

– Итак, он видит нас вместе, у него сносит крышу, и он посылает ей цветы.

– Не понимаю, почему он не подписал карточку, – сказала Кейт. – Зачем пытаться напугать Люси, когда его цель – по крайней мере, я так думаю – вновь завоевать ее?

– Может быть, он собирается примчаться на белом коне и спасти ее? Хочет напугать, чтобы она почувствовала, что с полицейским ей безопаснее?

– А я на что? Посуду мыть?

– Ты знаешь, что я имею в виду. Мачо-мен, альфа-самец и прочая ерунда.

– Твоя ерунда насчет мачо-мена и альфа-самца, похоже, работает, – заметила Кейт.

Шон нахмурился:

– Тут другое.

Кейт широко улыбнулась, и детектив понял, что прошел первую проверку на вшивость.

– Кстати, Люси права, – добавила Донован. – Коди должен услышать правду от нее самой. Она поможет ему понять. Ну а если он перейдет черту, я устрою этому копу такой ад, что он на своих двоих отправится на Западное побережье, лишь бы подальше от меня.

– Напомни мне никогда с тобой не ссориться, дорогая, – раздался вдруг мужской голос из прихожей.

Роган обернулся и встретился взглядом с Диллоном Кинкейдом – мужем Кейт и братом Люси, – стоявшим у двери с чемоданом в руках.

Кейт подпрыгнула и побежала к нему, обвив руками его шею и впившись в него таким долгим поцелуем, что Шон не выдержал и отвел глаза.

– Я думала, ты будешь только после полуночи! – засмеялась она.

– Приехал сразу, как мы нашли тела, – ответил он.

– Мне так жаль, Диллон… – Они обменялись взглядами, что были красноречивее любых слов, и Кейт мягко добавила: – Семьи имеют право знать правду.

– Как дела у Люси? – Диллон подошел к столу и пожал руку Шону. – Рад встрече. Патрик сказал, что ты помогаешь присматривать за мисс Кинкейд, пока не разрешится ситуация с Мортоном.

– Да, сэр, – сказал Шон.

– Спасибо, – ответил Диллон.

– Кейт расскажет обо всем, что происходит. Оставлю вас одних, вам есть о чем поговорить. Пойду проверю, как там Люси.

Шон постучал в ее дверь и услышал, как она пробормотала что-то неразборчивое – не то «войдите», не то «уходите». Он поколебался и вошел.

Большая комната Люси имела ту же площадь, что и располагавшийся под ней гараж, лишь из скошенного потолка выдавались мансардные окна. В комнате царил относительный порядок, если не считать неприбранной кровати и стопок книг и блокнотов, покрывавших все свободные места в дополнение к двум переполненным книжным полкам. Женщина сидела в большом кресле в противоположном углу.

– Я спущусь через минуту, – быстро сказала она.

По лицу было видно, что Люси недавно плакала, но слезы уже высохли на ее щеках. Она сидела, обняв ноги руками и упершись в колени подбородком, глядя припухшими глазами в окно. Там ничего не было видно – покрытое облаками небо висело низко над землей, закрывая собой луну и звезды, которые и так обычно было не рассмотреть среди огней города.

Шон закрыл дверь и подошел к ней. Люси бросила на него хмурый взгляд.

– Диллон приехал, – сказал детектив.

– Спасибо.

Видно было, что ее переполняют эмоции, которые она изо всех сил пыталась скрыть. Что же подруга хочет скрыть от него?

Роган присел на корточки у ее кресла, пытаясь понять, о чем думает мисс Кинкейд, чего боится больше всего. Люси не боялась сталкера и скорее злилась и обижалась на Коди Лоренцо, чем страшилась его. Ее волновало нечто более важное, чем бывший приятель. Нечто личное.

Она отвела взгляд, явно ощущая дискомфорт от его чрезмерно пристального внимания. Что это значит? Что мисс Кинкейд боится его чувств по отношению к ней? Или боится своих чувств по отношению к нему? Быть может, женщина боится, что он откажется от нее из-за ее прошлого? Или что ее прошлое – единственная причина, по которой он сейчас здесь?

Как же убедить Люси в том, что он искренне неравнодушен к ней?

Роган коснулся ее руки, судорожно сжимающей колени, и поднял подругу на ноги.

– Шон, я…

Он легко поцеловал любимую, мягко развернул и, сев на ее место на кресле, опустил женщину себе на колени.

– Теперь понимаю, почему тебе так нравится это кресло, – сказал он, – из него не хочется вставать.

– Откуда ты знаешь, что оно мне нравится?

Роган улыбнулся и показал на книги вокруг. Коснулся ее щеки, пропустил пальцы сквозь густые волосы, прижал к себе, притянув за затылок нежно, но требовательно, и поцеловал ее теплым и долгим поцелуем, медленно и нежно касаясь языком распахнутых губ. Напряжение в теле Люси начало растворяться, она вздохнула с облегчением. Детектив обнял подругу одной рукой, а второй осторожно провел по ее волосам, по плечу, вниз по руке, пока не остановился на талии.

Кинкейд не помнила, когда в последний раз чувствовала такое умиротворение, комфорт и желание. Роган снова и снова целовал ее, демонстрируя непрекращающееся влечение. Она благодарно принимала эту страсть, наслаждаясь его объятиями, чувствуя себя особенной и желанной. От Шона у нее перехватывало дыхание. Рядом с новым другом она чувствовала себя защищенной. Между ними вспыхнуло доверие, словно существовала какая-то особая тайна, известная им двоим. Она всегда любила его прикосновения. Ей нравилось, как приятель касается ее руки. Как обнимает сзади. Он был всегда таким мягким и деликатным. А еще Шон Роган был чрезвычайно уверенным в себе мужчиной – он знал, что умен и привлекателен, хотя и не выставлял это напоказ. При этом притрагивался к ней так осторожно, словно убеждаясь в том, что Люси здесь, что она не уходит и хочет, чтобы он касался ее. Это вызывало в женщине чувство умиления, волнение, даже в какой-то степени страх, и возбуждение.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты держал меня так всю ночь, – прошептала она.

– Сомневаюсь, что смог бы ограничиться одними поцелуями всю ночь напролет.

Люси сглотнула, чувствуя, как возвращаются старые страхи.

– А почему ты думаешь, что я говорила только лишь о поцелуях?

– Я слышу оборонительные нотки в твоем голосе. Почему?

– Я не… – Но это была правда.

Когда Люси начинал кто-то нравиться, она переживала, что ее начнут остерегаться, стоит ей проявить желание заняться любовью. Первый раз, когда она нашла мужчину, который понравился ей настолько, что Кинкейд захотела отправиться с ним в постель, все получилось слишком неловко и некомфортно, и он расстался с нею буквально несколько дней спустя. Вина лежит на них двоих. Она должна была знать, что пока не готова к сексу, а он недостаточно любил ее, чтобы проявить должное терпение.