Кто брал Рейхстаг. Герои по умолчанию... - Николай Ямской

– В укрытие!

В какой-то миг я увидел рядом крохотное глухое помещение с чуть приоткрытой дверью и сразу туда влетел. Заметив на единственном маленьком окне железную решетку, мгновенно решил, что если руинами завалит дверь, то мне отсюда одному не выбраться, и останусь я, как в ловушке. Резким движением я оттолкнул дверь, и в этот момент груда кирпича обрушилась на асфальт. Серая пыль на несколько минут повисла сплошной тучей в воздухе и полностью заслонила свет. Во дворе воцарились мрак и зловещая тишина. Я с ужасом подумал: неужели, кроме меня, все товарищи погибли? Но, к великому счастью, беда обошла нас стороной. Когда улеглась пыль, один за другим добровольцы стали выпрыгивать из оконных и дверных проемов, а некоторые за это время успели побывать и в подвалах» [78].

В результате совместных ударов войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов отбивавшиеся от них и окруженные в центре вражеские соединения с часу на час должны были оказаться рассеченными на три части.

Вспоминает маршал И. Конев: «Уже несколько раз казалось, что узкие горловины, соединяющие эти группировки, вот-вот будут ликвидированы. Горловина между группировкой, зажатой в северной части Берлина, и группировкой в районе Тиргартена сузилась всего до 1200 метров . Другая была еще уже – 500 метров .

И только наличие широкой развитой сети подземных путей сообщения и других подземных коммуникаций все еще позволяло неприятелю своевременно маневрировать оставшимися небольшими резервами и перебрасывать их из одного района в другой» [79].

Впрочем, не только немцы пользовались этими подземельями. Подлинной находкой стали они и для наших солдат, особенно разведчиков.

Из рассказа командира разведки 322-го отдельного артиллерийского дивизиона особой мощности старшего лейтенанта В. Чернышева: «Конечно, и там можно было напороться на засаду. Где только в ту пору ни шли жаркие, переходящие врукопашную схватки: на улицах, в домах, на крышах, в тоннелях, на станциях метрополитена. Однако именно по подземельям – в случае удачи – можно было сравнительно быстро, спустившись, скажем, в подвал одного дома, пройти по переходу в подвал соседнего. А оттуда оказаться в коллекторе или подземном вестибюле метро. И так обойти чуть ли не целый район.

Конечно, подобные «экскурсии» требовали максимальной концентрации внимания.

Но, с другой стороны, на войне, как и в жизни: не всегда самый прямой путь ведет к удаче.

Бои шли уже в самом центре, когда я получил приказ выдвинуться со своей группой вперед, в район Франкфуртераллее. Задание было обычным: провести разведку возможных целей в полосе первого эшелона атаки подразделений 5-й ударной армии.

Какую-то часть пути – там, где это было возможно, преодолели на своем «додже». А близ линии непосредственного противостояния, где машину без труда могли подбить, спешились. Дальше я решил двигаться в нужном для нас направлении по подземельям. Немецким владел неплохо. Поэтому расспросил местных жителей. Те с несколько неожиданной для меня готовностью довольно толково объяснили, где лучше спуститься.

Спустились. И попали на винный склад – в просторное, с мощными цементными стенами подвальное помещение, уставленное гигантскими, вмещающими по 5 тыс. литров «содержательной» жидкости бочками. Вокруг этого богатства деловито сновала целая толпа наших солдат. Судя по веселому оживлению, многие из них уже начали отмечать неминуемую Победу. Штопором при этом, понятное дело, никто не пользовался. Шлепали из автоматов в бочки – кто одиночным, а кто и очередью. И дружно подставляли котелки.

Вино из бочек, соответственно, струячило не только в котелки и глотки, но и мимо. Причем в таких объемах, что не просто залило пол, а уже захлестывало и за голенища. Шлепая по этому «морю разливанному», у меня даже зародилось нехорошее подозрение, что кое-кто уже оказался и на его дне…

Поэтому, от греха подальше, я поспешил увести своих орлов в длинную, мрачноватую галерею, которая удачно уходила как раз в нужном для нас направлении.

Однако и тут не обошлось без искушений. Галерея также оказалась хранилищем вина, но только в бутылках. И следовавшие за мной разведчики – народ, как известно, уже в силу своей профессии страшно любопытный – принялись на ходу и не очень-то со стороны заметно прихватывать посуду со стеллажей, отбивать горлышки и, прихлебывая, «уточнять», чем ее содержимое отличается друг от друга.

К счастью, их проделку я обнаружил достаточно быстро. И по привычке математически прикинув объемы «уточняемого», «среднюю емкость» личного состава и предполагаемую длину галереи, с ужасом понял: если бы дело пошло так и дальше, на поверхность своими ногами вышел бы я один…

Поэтому мешкать не стал, а всю эту дегустацию алкогольного бесхоза пресек самым решительным образом.

В конце концов группа свое задание выполнила.

А вот для тех, кто застрял в подвале, история с трофейной выпивкой кончилась трагически. То ли от высокой концентрации винных паров и кем-то брошенной спички, то ли по какой другой неведомой причине в подвале произошел мощнейший взрыв и все, в нем находившиеся, погибли…»

Данное свидетельство В. Чернышева любопытно как иллюстрация применения со стороны противника еще одного весьма специфического «тайного оружия». Рассчитывая на то, что легкий доступ к алкоголю деморализует противника и скажется на его боеспособности, германские военные власти распорядились специально не уничтожать склады, где хранились вино и спиртосодержащая продукция, на пути наступающей Красной Армии. Наступления это, конечно, не остановило. Но не принесло ничего хорошего ни тем красноармейцам, которые поддались искушению, ни особенно местному населению женского пола. У некоторых «героев», причем в большинстве случаев, как раз у тех, кто не сильно отличался на передовой, в победном кураже тормоза частенько отказывали…

Но есть и другое чрезвычайно важное для нас в берлинских воспоминаниях старшего лейтенанта.

Начиная с раннего утра 29 апреля его разведгруппа действовала в боевых порядках 5-й ударной армии. В отличие от соединений 3-й ударной армии, передовые части которой уже почти вплотную подошли к Рейхстагу с северо-запада, войска генерала Берзарина продвигались к нему прямо с противоположной юго-восточной стороны. На этом пути им еще предстояло брать штурмом целый ряд сильно укрепленных узлов сопротивления, в том числе Имперскую канцелярию, в глубоком подземелье которой находился личный бункер Гитлера. Таким образом, рассказ Валентина Денисовича дополняет общую картину происходившего на подступах к последнему оплоту и символу фашистской Германии важными деталями, придает ей необходимую для объективного понимания ситуации панорамность и объем.

К тому же с оперативной точки зрения взятие расположенных вдоль Геринг-штрассе узлов сопротивления в зданиях гестапо, министерства авиации и, наконец, самой Имперской канцелярии было не менее важно, чем захват Рейхстага. Вот почему командование 322-го артиллерийского дивизиона особой мощности сочло необходимым срочно перебросить свою разведку к этим объектам, дабы та «осветила» их для успешного поражения.