Княгиня Ольга - Наталья Павлищева

Русская архонтесса прибыла в Константинополь в непонятном качестве, жить остановилась у себя на подворье вместе с остальными купцами, вроде и товары привезла, а оттого не запретишь на рынки ходить. Сопровождают ее всюду, но запереть пока не могут. Странная женщина эта архонтесса. И ломают головы советники императора, как ее принимать. Сам Константин Багрянородный помнил молодую русскую княгиню, когда-то появившуюся у императора Романа и так понравившуюся самовольному узурпатору. Константин был еще молод, по-настоящему боялся пышных приемов и необходимости предстать перед большим количеством чужих разодетых и расфуфыренных людей, молодому императору больше нравились огромные залежи толстых фолиантов и свитков рукописей. С тех пор прошло много лет, изменился мир, изменился и сам император Константин, теперь он очень любил приемы и знал в них толк. Во дворце прибавилось блеска, вокруг трона золота, сами приемы стали еще более сложными, расписанными буквально поминутно. Но прибывшая архонтесса не подходила ни под один из готовых сценариев, и никто не знал, как к ней относиться. Вот и ходили на подворье Святого Маманта чиновники, вынюхивая, выглядывая, подслушивая.

Ночь в Царьграде начиналась как-то сразу, без длинных сумерек. Княгиня, привыкшая к вечерним зорям, удивлялась. Звезды вспыхивали в ставшем вмиг черным небе, точно светлячки на лесной полянке, светили ярко, кажется, даже были крупнее. Ольга находила привычный ковш с Маткой, главной звездой неба, вокруг которой крутятся все остальные. То, что Матка была на месте, успокаивало. Находить главную звезду ее научил еще отец для того, чтобы не заблудилась. Мать смеялась: где может заблудиться ночью девочка, которую никто не отпускает одну далеко и днем? Но отец качал головой — не всегда она будет при матери, мало ли как повернет жизнь. Кто же мог угадать, что такое умение вдруг поможет великой княгине через много лет.

В Царьграде душно, с утра печет жаркое солнце, от него не скрыться даже в тени, горячий воздух обволакивает, не дает дышать. Ольга раскрывала окна, освобождала шею, прикладывала к ней мокрый плат, обмахивалась чем-нибудь, но помогало мало. На подворье от жары мучились все — и люди, и животные. Особенно доставалось северянам, вообще не привыкшим к такому пеклу.

В Большом дворце у императора и в других домах богатых цареградцев обязательно протекали ручейки, над которыми были устроены настилы для сидения. В тени растущих по их берегам деревьев над водой было значительно легче переносить жару. Но на подворье такого ручейка не было.

Ольга вздыхала: сколько еще ждать? Купцы в этот раз почти не продавали добро, что привезли, потому справились быстро, скоро пора собираться домой, а греки все ходят и ходят с новыми уточнениями. Княгиня не может понять, почему тянет император, какая разница, как она пройдет к его трону, на полшага ли впереди своих спутниц или на целый шаг? Если так необходимо, Ольга готова была нанести визит вообще в одиночку. Такое предложение привело чиновников в ужас, как же можно, это будет неуважением к августейшей особе! Княгиня переспросила:

— К чему?

Важный надутый чиновник посмотрел на нее так, словно княгиня сказала что-то совсем крамольное:

— Не к чему, а к кому. К императору!

Ольге очень хотелось сказать, что она не оскорбит императора и его семью, она вспомнила молодого Константина, живущего с оглядкой на всех, даже на свою жену Елену. Если император не изменился за эти годы, его обидеть несложно. Но она уже поняла, что с цареградскими чиновниками нужно быть очень осторожной, если сейчас этот надутый индюк решит, что она может повести себя не так, как написано в их правилах, придется сидеть еще два месяца. Княгиня Ольга вдруг чуть хитро прищурила глаза:

— А не может ли такой почтенный и сведущий в придворном этикете человек, как Андроник, подсказать правила поведения у императора, чтобы я смогла попасть на прием как можно скорее?

Уловив неудовольствие во взоре чиновника Андроника (вот еще, станет он обучать варварку вести себя в Большом дворце!), княгиня улыбнулась:

— Я щедро отблагодарю.

Уже через несколько минут связка красивых соболей перекочевала из рук Ольги в руки чиновника. Тот улыбался княгине в ответ как родной.

Ольга ошиблась в одном — почувствовав, что у русской архонтессы, как ее называли греки, есть отличные меха, чиновник Андроник не торопился организовывать ей прием, зачем, ведь можно вытянуть еще и еще подарки. Он усиленно обучал княгиню манерам константинопольского двора, но притворно сочувственно качал головой, мол, император занят, император болен, император уехал из города и вернется только через несколько дней. Ольга уже и сама поняла, что зря связалась с чиновником.

Княгиня велела позвать к себе Остромира, купца, с которым часто советовалась. Новгородец пришел только к вечеру, был вне Царьграда. Вошел, по привычке склонившись у входа, поклонился поясно:

— Здрава будь, княгиня.

— Здоров и ты, купец. Как узнать, в городе ли император?

Купец усмехнулся:

— Так чего узнавать-то? Завтра скачки на ипподроме, император там будет.

— Он уезжал куда?

Купец покачал головой:

— Того не ведаю, княгиня. Если нужно, можем узнать.

— Мне не то нужно, — махнула рукой Ольга. — Сидеть ожидаючи надоело. Как попасть во дворец скорее?

Остромир усмехнулся:

— Есть чиновники, которые помогут. Только платить нужно.

— Да я готова заплатить! — взорвалась княгиня. — Сколько ждать можно?! Веди сюда своего чиновника!

Купец чуть смущенно почесал затылок:

— Да нет, княгиня, я уж сам. — И тут же опомнился. — Если позволишь.

— Позволю! — кивнула Ольга.

Княгиня была не совсем права: не только чиновники, но и сам император затягивал встречу с архонтессой. Дело в том, что каждый прием тщательно готовился не только из-за большого количества церемониальных сложностей, но и из-за оформления Большого дворца. Византия уже давно не была столь богатой, как казалась извне. На ее троне без конца менялись правители, каждый из которых оставлял следующему все больше проблем и все меньше денег в казне. Константинополь постоянно подкупал соседей, одаривал тех, кого не удавалось просто купить, содержал огромную армию наемников, воевал. Это требовало огромных средств, которых у империи уже просто не было, внешние блеск и роскошь были зачастую дутыми, для показного богатства на приемах в определенные залы сносились все мало-мальски ценные предметы, способные поразить воображение несведущего человека. Поэтому требовалось много времени, чтобы все подобрать, распределить, предусмотреть.

Кроме того, император не мог понять, зачем снова приплыла эта странная архонтесса. Он вспомнил жену русского правителя, приезжавшую в Константинополь еще при его тесте, тогда она ничего не просила, только подтвердила договор между Византией и Русью. Роману Лакапину было не до далекой заснеженной Руси, он согласно покивал головой, кажется, крестил саму архонтессу, и на том все закончилось. Позже ее супруг архонт Игорь дважды ходил на Византию, но в первый раз его флот почти полностью сожгли, а остальное войско разметали, а во второй император Роман не допустил варваров до столицы, перехватил далеко за ее пределами и откупился. Константин признавал, что тесть поступил верно, ведь он и так сидел на троне непрочно, немного погодя скинули свои собственные сыновья. Константин усмехнулся, а уж тех сбросил он сам.