Клинок мертвеца - Люк Скалл

Айзек заметил их приближение и слегка кивнул в знак приветствия. Его обсидиановый взгляд на секунду задержался на Монике, и он, казалось, печально вздохнул, прежде чем вернуть внимание к тому, что происходило в центре площади. Мелиссан одарила двух людей взглядом, какого женщина могла бы удостоить свежее собачье дерьмо, появившееся на подошве туфли. Но она не возражала, когда они пришли на Крюк и уставились вдвоем, разинув рты, на огромную металлическую птицу, висевшую в десяти футах над землей.

Или, по крайней мере, на нечто напоминавшее металлическую птицу. При ближайшем рассмотрении Эремул сделал вывод, что снова видит какой-то реликт фехдов. Он достигал сорока футов от носа до хвоста, а размах крыльев был, по крайней мере, вдвое больше.

– Оно летает, – затаив дыхание, проговорила Моника. – Это, должно быть, магия.

– Не магия, – возразил Полумаг, нахмурившись. Рев, казалось, исходил откуда-то из-под крыльев. – Это – машина.

– Старейшая из машин, – подтвердил позади них Айзек. Судья бесшумно присоединился к парочке. – Перед вами один из последних сохранившихся реликтов Прежних Времен младший брат огромного корабля, который доставил нас к этим землям. Прибыл принц Обрахим.

Летающая машина медленно опустилась на поверхность. Рев умолк, и висевшие в воздухе тучи пепла и пыли неторопливо легли на землю. Сбоку, скользнув в сторону, открылась маленькая дверь, и опустилась короткая лесенка. Мгновением позже вышел фехд, который мог оказаться только их легендарным принцем.

Он достигал такого же роста, как генерал Савериан, и действительно выглядел довольно похожим на него, поэтому никто не усомнился бы в том, что они – братья. На принце была золотистая мантия, а в руке – большой металлический скипетр, увенчанный огромным бриллиантом, равных которому Полумаг не видывал. В отличие от белоголового генерала, волосы Обрахима золотились, как рассвет. На них был серебряный венец.

Савериан вышел из круга фехдов и преклонил колено, направив острие прозрачного меча к земле. Остальные тут же последовали его примеру. Айзек кивнул Монике, чтобы она опустилась на колени, и та быстро повиновалась.

Эремул огляделся по сторонам, испытывая одновременно смущение и некоторое самодовольство. «Я единственный из присутствующих, людей и фехдов, от кого не ожидается выражения подобострастия перед этим принцем».

– Савериан, – приветствовал генерала принц Обрахим голосом столь же древним и полным такой же уверенности, как и у брата. – Я пересек океан незамедлительно, как только услышал новости. Мы лишились семерых наших сородичей, включая твою суженую. Мы будем оплакивать каждого из них десятилетие. Все вы можете подняться.

Генерал Савериан встал и вложил в ножны меч, братья обнялись.

– Созданное богами существо, которое атаковало наших сородичей в холмах Демонических Огней, подвергли Расплате, – сказал беловолосый командующий. – Гхолам уничтожен.

Принц Обрахим степенно кивнул.

– Как я понимаю, это был родич Горгоны и колосса. Ты предупреждал меня о них, брат. Предупреждал, что они могут угрожать даже нам, если бы их направили против нашей расы. Мне следовало вмешаться, когда боги еще только задумывали выпустить их на этот континент.

– Еще одно подтверждение того, что наш священный поход необходим, – проскрежетал Савериан. – Человечеству не следовало позволять разрастаться без наблюдения. Их безнравственность стоила нам жизней двух сородичей. А теперь их безрассудство лишило нас еще семерых.

Эремул заметил, что лицо Моники приобрело отстраненный вид, ее глаза были неестественно пустыми. Он сжал ее руку, и она словно опять стала сама собой. Мужчины и женщины из Прибежища начали собираться вокруг площади, любопытство одерживало верх над страхом.

Нахмурившись, принц посмотрел на городских жителей, неуверенно подходивших к Крюку.

– Скажи мне, брат. Как идет завоевание этих мест, которые люди называют Благоприятным краем?

Савериан сердито стиснул зубы.

– Нам еще нужно пробить магический барьер, что Белая Госпожа возвела вокруг своего города. Разрушитель Миров должен был предложить решение этой проблемы.

Принц Обрахим поднял скипетр, и бриллиант сверкнул так ослепительно ярко, что Эремулу пришлось отвернуться.

– Посмотрим, сможет ли этот барьер противостоять мне, – провозгласил он. – Пойдем, брат. Я хочу ознакомиться с землей, которую мы покинули две тысячи лет назад.

Принц и генерал ушли с Крюка, остальные фехды медленно потянулись за ними, возвращаясь в свой анклав, который прежде был кварталом Знати Сонливии.

Эремул наблюдал за их уходом. Дождавшись, когда площадь покинули Айзек и Мелиссан, он повернулся к Монике.

– Ты в порядке? Ты кажешься какой-то отстраненной.

Моника сняла очки для чтения и попыталась сдуть с них пыль. Когда это не принесло результата, она попробовала использовать рукав, что лишь добавило на линзы сажи. Как и одеяние Эремула, ее одежда была покрыта толстым слоем грязи.

– Я тревожусь, любимый. Не хочу умереть в этом месте. Я отправилась на север из Тарбонна в поисках лучшей жизни. Я нашла здесь лишь невзгоды.

Эремул постарался не показать, какую почувствовал боль. «Ты нашла меня», – хотелось возразить ему. Но он понимал: этого недостаточно. Глупо было верить, что того, что он мог предложить ей, окажется достаточно навсегда.

«Нет. Есть кое-что».

Он сделал глубокий вдох.

– Возможно, мне удастся отправить тебя из города, – сказал он, глядя, как уходит Айзек, и вспоминая уловку, которую применил, чтобы незаметно вывезти его, варвара Бродара Кейна и остальных его спутников из гавани в сходных обстоятельствах. – Мероприятие рискованное и потребует всей незначительной силы, которой я обладаю, но если я могу спасти одну жизнь, я хочу, чтобы она была твоей.

Моника смотрела на Эремула минуту, округлив глаза. Затем обняла его, спрятав лицо на его груди.

– Спасибо, – прошептала она. – Ты хороший человек.

– Я не уверен насчет «хороший», – ответил он серьезно. – Или даже насчет «человека». Но с учетом малочисленности получаемых мною комплиментов я приму то, что могу получить.

Моника захихикала, и, несмотря на то что она пахла не своими духами, а обладала сейчас выдержанным ароматом, как и остальные в Прибежище, Полумаг почувствовал в себе реакцию на ее присутствие. Собравшись с мужеством, сжав в кулак нервы, он пошел на решительный шаг.

– В восточной части Прибежища есть умывальная, обеспечивающая некоторое уединение. Возможно, сейчас подходящий момент, чтобы избавиться от накопленной городской грязи.

«О, черт, – подумал он. – О, черт».

Моника минуту поколебалась, а потом сказала:

– Спасибо, но я хочу вернуться и отдохнуть. Сейчас холодно, и мне не хватает уюта, который дают окружающие стены.