Все только хорошее - Даниэла Стил

— Папа, помнишь, как ты подарил мне купальники? Я хранюих до сих пор! — Джейн очень дорожила купальниками и ни за что несоглашалась с ними расстаться, хотя они давно уже стали ей малы. Ей вот-вотисполнится девять лет. Как тяжело потерять маму в таком возрасте! Александрууже год и два месяца, и в тот день, когда Лиз должна была отправиться нахимиотерапию, он сделал первые в своей жизни шаги. Нетвердо ступая, он немножкопрошел по песку, но тут с моря пахнуло ветерком, он покачнулся, взвизгнул и подобщий хохот упал прямо на руки Лиз. Она торжествующе посмотрела на Берни:

— Вот видишь, как хорошо, что я сегодня не уехала! Новсе же согласилась отправиться в больницу на следующей неделе, «может быть».Лиз постоянно донимали боли, но она справлялась с ними, принимая таблетки. Ейпока не хотелось переходить на уколы. Лиз боялась, что сильнодействующиелекарства уже не помогут ей в нужный момент, если она слишком рано начнет ихпринимать. И она, не таясь, сказала об этом Берни.

Вечером того дня, когда Александр начал ходить, Берниспросил Лиз, не хочет ли она навестить Билли и Марджори Роббинс. Он позвонилим, но оказалось, что их нет дома, и тогда Лиз набрала номер Трейси, просточтобы поболтать. Они проговорили долго-долго и вволю насмеялись, а когда Лизповесила трубку, на губах ее по-прежнему играла улыбка. Она любила Трейси.

В субботу вечером она приготовила им на обед любимое блюдо.Берни зажарил мясо на вертеле, а Лиз запекла в духовке картошку и спаржу подголландским соусом, а на сладкое заварила горячий молочный крем с орехами ифруктами. Александр ткнулся носом в крем и размазал его по всему лицу, чемстрашно развеселил папу с мамой и сестру. Лиз специально остудила его порцию,чтобы он не обжегся, а Джейн напомнила Берни про банановый десерт, которым онугощал ее, когда она потерялась в магазине «Вольф». Казалось, наступил самыйудачный момент для воспоминаний… Гавайи… их общий медовый месяц… свадьба…первое лето, проведенное в Стинсон-Бич… первое посещение открытия сезона воперном театре… первая поездка в Париж… Они с Лиз проговорили всю ночьнапролет, делясь воспоминаниями, а на следующее утро боли у нее так усилились,что она не смогла подняться с постели, и Берни кинулся просить Йохансена, чтобытот приехал и осмотрел ее. Как ни странно, врач согласился, и Бернипочувствовал, что от души благодарен ему. Йохансен ввел Лиз морфин, и оназаснула с улыбкой на лице, а днем опять проснулась. Трейси приехала, чтобыпомочь Берни с детьми; она усадила Александра в рюкзак-кенгуру, которыйспециально прихватила с собой, и отправилась с ним и с Джейн на пляж побегать.

Врач оставил ампулы с лекарством для Лиз, а Трейси умеладелать уколы. Им очень повезло, что она оказалась рядом. Лиз не проснулась дажек обеду. Дети тихонько поели и легли спать, но в полночь Лиз вдруг окликнулаБерни:

— Любимый!.. А где Джейн? — Берни отложил книгу ис удивлением отметил, что вид у Лиз весьма оживленный. Трудно поверить, что онапроспала весь день, что ее мучает сильная боль. Она так прекрасно выглядела,что Берни вздохнул с облегчением. Ему даже показалось, что ее прежняя худобакуда-то подевалась, и на мгновение он подумал: а вдруг у нее все же началасьремиссия? Но началось нечто совсем иное, только Берни еще не успел этогопонять.

— Джейн уже легла, милая. Ты не хочешь поесть? —Видя, как похорошела Лиз, он чуть было не побежал разогревать обед, который онапроспала, но в ответ она с улыбкой покачала головой.

— Я хочу ее видеть.

— Сейчас?

Лиз кивнула, и по ее взгляду он почувствовал, насколько этосрочно. Чувствуя себя немного глуповато, он накинул халат и на цыпочкахпробрался мимо спавшей на диванчике Трейси. Она решила переночевать у них наслучай, если Лиз понадобится сделать ночью укол, а утром помочь Берни с детьми.

Он поцеловал Джейн в макушку, затем в щеку, и оназаворочалась во сне, а потом открыла глаза и посмотрела на него.

— Папа, привет, — пробормотала она сонным голосоми вдруг резко приподнялась и села. — С мамой все в порядке?

— Все хорошо. Но она соскучилась по тебе. Может,зайдешь поцеловать ее на ночь? — Джейн обрадовалась, что ее позвали потакому важному делу. Она тут же выскочила из постели и пошла следом за Берни кним в спальню, где ее ждала мама. Казалось, у Лиз не осталось сна ни в одномглазу.

— Привет, детка, — проговорила она звучным чистымголосом. Джейн наклонилась, чтобы поцеловать маму, и заметила, какие ясные унее глаза. Ей подумалось, что мама вдруг стала еще красивее, чем прежде, ивроде бы гораздо здоровей на вид.

— Привет, мамочка. Ты получше себя чувствуешь?

— Гораздо лучше. — Даже боль куда-то пропала, намгновение она освободилась от всех мучений. — Мне просто захотелосьсказать тебе, что я очень тебя люблю.

— А можно, я заберусь к тебе в постель? — спросилаДжейн с надеждой. Лиз улыбнулась и откинула одеяло.

— Конечно. — И тут они обе заметили, как чудовищноисхудало ее тело, но лицо вроде бы немного округлилось. Хотя бы на этот час.

Какое-то время они лежали, болтая шепотом, а потом Джейнначала задремывать. Она приоткрыла напоследок глаза и улыбнулась маме, а Лизпоцеловала дочку и еще раз сказала, что очень ее любит. Джейн заснула, обнимаямаму, а потом Берни на руках отнес ее обратно. Вернувшись, он обнаружил, чтоЛиз уже нет в постели, заглянул в ванную, но ее не оказалось и там, и тут онуслышал, что из соседней с их спальней комнаты доносится ее голос, и увидел,что она стоит, склонившись над кроваткой Александра, поглаживая мягкие завиткиего светлых волос. «Спокойной ночи, маленький красавец…» И вправду, какойкрасивый у них сын. Лиз поднялась на цыпочки и тихонько вернулась в спальню.Берни посмотрел на нее.

— Солнышко, может, тебе лучше поспать? А то утром утебя совсем не будет сил.

Но вид у нее был такой веселый и такой живой, что онпозволил ей примоститься у него под боком, и они принялись перешептываться. Онобнимал ее и ласкал ее грудь, слушая, как она вздыхает от удовольствия иговорит о том, как нежно его любит. Лиз как будто вдруг понадобилосьприкоснуться к каждому из членов семьи — то ли в попытке оттолкнуть от себясмерть, то ли в преддверии встречи с ней. Она начала погружаться в сон, лишькогда солнце уже взошло. Они с Берни провели в разговорах всю ночь, и он заснулследом за ней, крепко обнимая ее и ощущая тепло ее тела. Лиз еще раз открылаглаза и увидела, какое счастливое и сонное у него лицо. Она тихонькоулыбнулась, и глаза ее закрылись. А наутро, когда Берни проснулся, Лиз уже нестало. Она умерла во сне, лежа в его объятиях. И успела перед разлукойпопрощаться с каждым из них. Он долго стоял, глядя на лежащую в постели жену.Трудно поверить, что она вовсе не спит. Сначала он попытался растормошить ее,взял за руку, притронулся к ее лицу… и наконец понял. Громкое рыдание вырвалосьу него из груди. Он запер дверь в спальню изнутри, чтобы никто не мог тудавойти, и распахнул окна, выходившие на море, а потом вышел из дому, тихо прикрывдверь, и побежал. Он долго-долго бегал по пляжу, и ему казалось, что Лиз рядом,и они все бегут… и бегут… и бегут…