Грешная и желанная - Джулия Энн Лонг

– Ну ладно, – сказал Колин. – Если ты и впрямь беспокоишься из-за герцога в связи с этой девушкой, так имей в виду – меня бы это сна не лишило. В конце концов, каждый, кто на нее хоть раз посмотрел, увидел ровно то же самое. Полагаю, дело в том, что сам ты разглядел ее только сейчас. А со временем она просто станет еще одним из твоих, назовем их, мимолетных капризов.

– Понятно. – Такое объяснение показалось Йену едва ли не святотатством. – Ну что ж, хорошо.

– Под мимолетными капризами я имею в виду женщин.

– Спасибо, я тебя понял.

Йен снова замолчал.

«Уходи, Колин».

Колин смотрел на него с сочувствием.

– Ты знаешь, женитьба на ком-нибудь – на ком угодно – могла бы решить эту проблему.

– С мисс Дэнфорт? – Что касается Йена, эта проблема требовала срочного решения.

– С тобой.

Он фыркнул.

– Только не женись на скучной девице, – торопливо добавил Колин.

– Мне не придется жениться на скучной девице, если я вообще никогда не женюсь.

– Забудь то, что я сказал про семью. Если ты не женишься, тебя непременно убьет мама, – бросил Колин. – А теперь пойдем со мной.

Йен вздохнул и быстро сунул «Растительный мир Северной Америки» обратно на полку. Он вернется и изучит справочник позже.

Однако он задвинул книгу на место не до конца. И когда чуть позднее в библиотеку зашел герцог Фальконбридж (именно потому, что видел, как оттуда выходили Колин с Йеном), он внимательно осмотрел помещение, заметил корешок книги, торчащий из ровного ряда, и взял томик с полки.

Прочитал название.

Медленно выпрямился и долго смотрел вслед исчезнувшим Йену и Колину.

Тэнзи, спустившуюся к завтраку на следующее утро, приветствовал лакей, только что принявший еще несколько букетов. Как она любит цветы!

– Это принесли для вас, мисс Дэнфорт, – сообщил он и улыбнулся, увидев, с каким энтузиазмом Тэнзи ринулась к ним.

И остановилась как вкопанная.

И попятилась назад. Как будто вместо цветов ей преподнесли растения, пожирающие животных, вроде тех, которые описал в своей книге Майлз Редмонд.

Наконец она медленно, недоверчиво протянула к ним руку, и лакей вложил в нее яркий, необычный букет, перевязанный голубой лентой.

Тэнзи всмотрелась в цветы, и рука ее задрожала.

Колумбины. Астры. Бархатцы. Дикие розы. Бергамот. Люпин.

И то, от чего у нее перехватило дух: цветок в форме рупора, называющийся «падающая звезда», или додекатеон.

Это было… все равно что заглянуть прямо к себе домой.

Падающая звезда!

Это мог быть подарок только от одного человека. Человека, утверждавшего, что он никогда не делает подарков. Во всяком случае, женщинам.

Но как же он сумел… как, во имя неба…

– К ним прилагается записка, мисс Дэнфорт.

Записка была запечатана воском, но без оттиска на нем. Тэнзи подсунула палец, сломала печать и прочитала: «Приношу свои извинения за то, что я вел себя как осел». Самое романтичное письмо из всех, какие она когда-либо получала.

Всем прочим запискам за всю ее оставшуюся жизнь не удастся и сравняться с этой, в этом Тэнзи не сомневалась.

– Это тоже только что принесли для вас, мисс, причем вместе с вазой. Куда мне их поставить?

Он показал на изысканную алебастровую вазу с высокими, безупречными, подобранными со вкусом оранжерейными цветами. Розы, темно-красные, прямые, напоминающие скипетр, белые лилии, как трубы. Триумфальный букет, который мог прислать только один человек.

Букет, по сути, вполне подходящий для герцогини.

От обоих подношений у нее перехватило дыхание, но по разным причинам.

Тэнзи развернула записку, прилагавшуюся ко второму букету.

«Эти цветы напоминают мне вас. Надеюсь, вы не сочтете, что я слишком забегаю вперед, но почту за честь, если вы и Фальконбридж присоединитесь ко мне сегодня во время дневного пикника».

– Мне кажется, кое-кто сражен наповал. – Женевьева улыбалась.

Но который из двоих?

И кто из них пугает ее сильнее?

Она нашла его в одной из гостиных, листающим книгу, которую он спрятал за спину в ту же секунду, как она вошла в комнату.

– Добрый день, капитан Эверси.

– Добрый день, мисс Дэнфорт.

Он остался сидеть. Длинные ноги вытянул вперед, руки скрестил за головой, солнце светило на него сзади, образуя вокруг головы в некотором роде нимб.

– Спасибо за ваш любезный подарок.

– Не стоит благодарности.

– И за извинения.

– Не стоит благодарности.

– Должно быть, для вас было пыткой написать это. Извинения.

Он промолчал.

– Прямо представляю, как вы сидели здесь, капли пота покрывали ваш лоб, гордость корчилась в муках, пока вы подбирали нужные слова…

Он коротко рассмеялся.

– Довольно.

Тэнзи улыбнулась.

– Вы не собираетесь встать ради меня? Джентльмены обычно встают, когда леди входит в комнату.

Только теперь он неторопливо поднялся и пока распрямлялся во весь свой немалый рост, сумел перекрыть лившийся из окна солнечный свет. Йен сделал два шага в ее сторону.

И Тэнзи, как обычно, растерялась.

– Так лучше? – негромко спросил он.

И да и нет.

Он очень, очень высокий.

Она все время испытывает искушение позволить ему поглотить ее целиком.

– Я остался сидеть, – задумчиво произнес Йен, – потому что мне понравилось, как солнце залило вас, когда вы вошли в комнату, и вы словно засветились. Я просто не мог сдвинуться с места, так это было чудесно.

О!

Вот теперь ему это удалось. У нее перехватило дыхание.

Это она была главным льстецом, но она не имела ни малейшего представления, что ему ответить. Как и записка, приложенная к цветам, эти его слова значили для нее куда больше, чем любой комплимент, когда-либо в жизни услышанный. Тэнзи знала, что это сказано искренне.

И снова почувствовала, с какой легкостью он может пленить женщину.

Ей не понравилась мысль, что он покоряет женщин. Женщин!

А потом она вспомнила: он никогда не делает подарков.

– Спасибо, – почти робко произнесла Тэнзи.

Йен улыбнулся медленной кривоватой улыбкой, перешедшей в короткий смешок, потому что знал, он знал, что делает с ней.