Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2 - Николай Александрович Митрохин

фактической отмены разрядки, что означало смену политического курса, глава ГКНТ Владимир Кириллин вынужден был подать в отставку и занять крайне малозначительный пост заведующего сектором академического института. В политической системе координат того времени это означало, что его фигура вызвала крайнее раздражение Брежнева[620]. Это могло быть связано с его докладом 1979 года, недееспособностью прикрывавшего его Косыгина или иными, не известными нам пока причинами.

В результате на 1980–1982 годы в высших эшелонах власти остался один публично известный реформатор — Александр Бачурин. Однако о нем парторг Госплана Краснопивцев в своем докладе 1982 года на партсобрании учреждения говорил так:

Один Бачурин не сможет поднять все экономические проблемы. Да и не боец он. Надо вводить в коллегию новых экономистов-борцов[621].

Такие борцы на самом деле были, но, как полагается политикам с перспективами, они не спешили лезть на рожон. Сложившаяся к тому моменту команда замов Байбакова (зампредов Госплана) была наиболее системной административной группой, прикрывающей экономических реформаторов и заинтересованной в их деятельности.

17 февраля 1981 года был подписан очередной документ о распределении их обязанностей. Список выглядел так: Лев Воронин (первый зам) — оборонная промышленность[622], Василий Исаев (первый зам) — строительный комплекс, Петр Паскарь (первый зам) — АПК, Николай Рыжков (первый зам) — общие вопросы (то есть макроэкономика), Яков Рябов (первый зам) — товары народного потребления и внешняя торговля, Павел Анисимов — кадры (самого Госплана), Александр Бачурин — социальное развитие, Виктор Бирюков — транспорт и связь, Владимир Ванчиков — сырьевые и конструкционные материалы, Николай Иноземцев — внешнеэкономические отношения[623], Аркадий Лалаянц — ТЭК, Владимир Лахтин — товарные ресурсы и товарооборот[624], Николай Лебединский — материальные балансы и ГВЦ (главный вычислительный центр)[625], Николай Слюньков — машиностроение[626]. Тогда же, в 1981 году, членом коллегии Госплана стал и Валентин Павлов, с 1979 года занимавший там пост начальника отдела финансов, себестоимости и цен, то есть бывшего прямым подчиненным зампреда Рыжкова.

Половина из этих людей сыграла важную роль в экономическом реформировании 1980-х годов. Рыжков и Слюньков поочередно занимали пост секретаря ЦК КПСС по экономическим вопросам и входили в Политбюро (Слюньков как кандидат). Павлов был председателем Госкомцен и министром финансов, а затем сменил Рыжкова на посту председателя Совета министров СССР. Воронин и Рябов стали зампредами Совета министров СССР. Паскарь, Бачурин и Лахтин оставались на своем посту в Госплане и активно проводили «политику перестройки» в подведомственных сферах[627]. Таким образом, именно зампреды и руководители отделов Госплана (наряду с сотрудниками Отдела плановых и финансовых органов ЦК КПСС) начала 1980-х оказались в кадровом отношении одним из наиболее важных источников формирования горбачевского экономического истеблишмента.

«Товарники» в Отделе плановых и финансовых органов ЦК КПСС

Многочисленные дискуссии и описания экономических споров в позднем СССР фокусируются в основном на проблеме поиска путей повышения эффективности производства. Очевидное и четко фиксируемое снижение темпов роста советской экономики и производительности труда вызывало к жизни различные рецепты их восстановления — повышение контроля, улучшение планирования, поиск новых методов работы, моральное стимулирование, повышение материальной заинтересованности, передача предприятиям, холдингам и отраслям прав на распоряжение частью необходимой продукции, создание вертикально интегрированных холдингов (производственных объединений), пересмотр кадровой политики и т. п. Вместе с тем и практикующим экономистам (включая чиновников), и экономистам-теоретикам приходилось иметь дело с куда более широким кругом проблем, причем нередко в комплексе или в переплетении.

Однако действовали они отнюдь не в лаборатории, где можно ставить эксперименты, а в остроконкурентной среде, где они сами, их коллеги и оппоненты, как правило, представляли те или иные профессиональные группы и целые экономические и политические «системы». Это происходило, в частности, потому, что любой реальный советский экономист, прежде чем занять позицию, на которой он мог на что-то влиять, сделал в определенной отрасли профессиональную карьеру. Она неизбежно влияла на его представления о должном. Совокупность представителей отрасли или каждый член их сообщества, опираясь на лозунг «пользы делу», смотрели на общеэкономические проблемы с позиции максимального удобства именно этой отрасли.

Например, представители ВПК считали, что инвестиции в отрасль надо не уменьшать, а увеличивать — не только для укрепления обороноспособности или выигрыша в гонке вооружений с воображаемым Западом, но и потому, что их отрасли давали новые технологии и растущий объем гражданской продукции. С ними могли бы поспорить представители сельскохозяйственной или нефтяной отрасли, которые были уверены, что каждый рубль вложений в их сферу приносит большую отдачу — либо потребительской продукцией, либо ею и плюс доходами в бюджет. Представители легкой промышленности скромно напоминали при случае, что именно их отрасль дает 18 % наполнения бюджета, и поэтому именно им нужно современное и эффективное оборудование с Запада[628]. Представители Минфина, Госснаба, Госплана говорили о важности бюджетного, валютного и межотраслевого балансов, денежного обращения, организации взаимных поставок и резервах, вопросах регулирования цен и трудовых ресурсах.

Соответственно эти люди могли иметь общие взгляды на одни проблемы и разные на другие. Именно поэтому позиция конкретного чиновника аппарата ЦК КПСС и в том числе Отдела плановых и финансовых органов (Отдела) была вариативной в зависимости от ситуации, и встречающееся разделение на «товарников» (рыночников) и «антитоварников» (плановиков) является довольно искусственным, пригодным для описания их позиции только по одной проблеме.

В том же ключе стоит рассматривать самопрезентации и самооценки сотрудников Отдела. Себя все его сотруднки видели в качестве больших профессионалов в экономической сфере, а многие из них считали себя прогрессистки и реформистски настроенными людьми. Во многом это было действительно так, однако для большинства людей со стороны, из государственных и научных организаций, отдел в целом был воплощением консервативной партийной власти. Это противоречие самоидентификации и имиджа нуждается в более подробном рассмотрении, и без понимания этой дилеммы невозможно понять, почему сотрудники отдела не просто активно поддержали «перестройку», но стали активными акторами, проводящими ее политику.

Например, информант Анатолий Милюков именовал себя «трудовиком по биографии», то есть имел в виду, что его специализация как экономиста была «трудовые отношения». Однако оппоненты в Отделе плановых и финансовых органов аппарата ЦК КПСС именовали его «товарником», поскольку видели его выразителем взглядов одноименной «товарной» школы в советской экономической науке, ориентированной на материальное стимулирование[629].

Один из основателей отдела, долгое время заведующий сектором труда, затем заместитель заведующего отделом (и отец нынешнего главы ВТБ) Леонид Костин в значительной мере с ним согласен, однако уточняет, что отдел всемерно содействовал «косыгинским реформам» и был сторонником их проведения, а вот другие, отраслевые