Любовь на всю жизнь - Харвилл Хендрикс

В конце концов Энн переехала в Техас и стала работать доцентом по консультированию и руководству в крупном университете. В это время она познакомилась с Имаго-терапией. У нее впервые появилось понимание психологии любовных отношений. «И, что еще важнее, – говорит она, – модель того, как сделать их лучше. Когда мне что-то объясняют и дают образец, я могу его воспроизвести. Вплоть до этого момента я очень скептически относилась к новому замужеству и спрашивала себя: “С чего ты взяла, что на этот раз будет по-другому?”»

Примерно тогда же Энн познакомилась с Грегом. Давайте вспомним, как они встретились, и постараемся расшифровать подсознательные корни притяжения между ними.

Рассказывая о первом впечатлении, женщина описывает Грега как умного, находчивого мужчину, обладающего завидным качеством – внутренней удовлетворенностью. Теперь, узнав себя гораздо лучше, она видит, что это были сигналы о его эмоциональной недоступности. Как отец, который сначала служил на флоте, а потом вообще ее бросил, и как мать, которая иногда не ночевала дома, Грег со своей крайней уверенностью в себе и тремя разводами за плечами не собирался подпускать ее слишком близко. Его обособленность и вызвала у Энн интерес: нужно сделать такого далекого и недоступного человека близким и надежным. В нем кристаллизировались все ее не законченные в детстве дела.

А чем Энн привлекла Грега? Эта теплая, агрессивная и изменчивая женщина пробудила в нем воспоминания о матери. «Я чувствовал, что она может стать такой же любящей, – признался он, – и такой же раздражительной. И одно знал наверняка: она все взбаламутит. Я могу утверждать, что хочу покоя, но на самом деле мечтаю, чтобы жизнь бросала вызовы». А еще он хотел – не подозревая о том, – чтобы женщина пробилась сквозь его эмоциональные барьеры точно так же, как много лет назад пробился настойчивый друг. Познакомившись с Энн, он почувствовал, что у нее есть для этого сила воли и решимость.

Энн и Грег поженились спустя всего четыре месяца после знакомства, под Новый год. Первые несколько недель брака близость давалась им легко. «Я доверял Энни больше, чем кому бы то ни было», – говорит Грег. Но через некоторое время он начал ощущать, что она использует близкие отношения как оружие. «Мне казалось, что она задает вопросы, чтобы вторгаться в мое пространство. Она постоянно хотела знать, что я думаю и чувствую». И постепенно мужчина начал закрываться. Удовлетворенность собой была его привычным состоянием, и он ощущал себя в безопасности. А вот к эмоциональной уязвимости он не привык. Когда Грег уходил в себя, Энн воспринимала это как повторение истории с Альбертом, первым мужем. Она стала злой и требовательной, уверенная, что муж хочет ее бросить. «Она буквально сходила с ума, – рассказывает он. – У нее были всевозможные подозрения, она хотела знать, что я замышляю. А я ничего и не планировал, просто зализывал раны, чтобы приготовиться к следующей атаке». Независимость, которая восхищала Энн в Греге, и агрессивность, которая восхищала его в ней, привели к борьбе за власть.

Энн вспоминает важный эпизод. «Меня тогда что-то сильно вывело из себя. На работе случилось кое-что неприятное. Я рассказала об этом мужу и начала плакать. А он посмотрел на меня и заявил: “Я никого не утешаю. У меня плохо получается, поэтому я этим не занимаюсь. Не обращайся ко мне за утешением”. А я именно этого больше всего от него хотела».

Вскоре появились и другие трудности, а четверо детей-подростков только осложняли дело. Много раз они оба собирались поставить точку. Единственная причина, по которой Энн сохраняла союз, по ее словам, следующая: «Я четко осознавала: если порву с Грегом, принесу те же самые проблемы в другие отношения. А когда смотрела на него, то понимала, что он – тот, с кем я хочу быть. За него стоило бороться. Мы причиняли друг другу очень сильную боль, но притяжение между нами тоже было очень сильным».

Зная, что они не справятся со своими проблемами без посторонней помощи, Энн предложила мужу посетить один из наших семинаров выходного дня. Она уже была хорошо знакома с нашими взглядами, но не хотела, чтобы и он о них узнал. «Я сама психотерапевт, – объясняет она, – поэтому я боялась попасть в ситуацию, когда я говорю ему, что он делает правильно, а что неправильно. В предыдущих отношениях это уже привело к проблемам, и мне хотелось, чтобы эти идеи ему изложил кто-то еще».

На семинаре Грег сделал для себя два важных открытия. Прежде всего, его очень тронуло упражнение, в котором нужно было представить Энн как раненого ребенка. «Раньше я не понимал ее боли, – вспоминает он, – и вдруг понял, через что ей пришлось пройти. Она говорила, что чувствует себя брошенной, когда я с ней не разговариваю, но я не понимал, что она имеет в виду. Как взрослая женщина может чувствовать себя брошенной? Я никогда не сталкивался с такого рода опасностями. И неожиданно во время этого упражнения увидел в ней страдающего четырехлетнего ребенка. Восьмилетнюю девочку, которая проснулась в пустом доме. Я увидел и почувствовал, как формировалась Энни, получил контакт с ее детством. Это было очень трогательно и пробудило во мне желание прислушаться к ее жалобам, попытаться изменить мою склонность уходить в себя».

Другое прозрение Грега было связано с навыками общения. Наблюдая за упражнением на отзеркаливание, он осознал, что этот прием поможет ему справиться с эмоциями жены. Мужчина помнит, как первый раз попробовал. «Мы с Энни ехали на машине, – говорит он, – и она очень злилась. По-моему, дело было в моих отношениях с одной из ее дочерей. Она была вся на взводе, метала громы и молнии, и мне оставалось только защищаться. Инстинктивно хотелось бросить пару молний в ответ или просто замкнуться в себе. Раньше я бы так и поступил, но на этот раз сознательно решил ее отзеркалить. Я не реагировал и не обвинял, а просто слушал и повторял то, что она говорила. Как будто поглощал часть ее ярости. И эта эмоция все уменьшалась, пока наконец не стала мне по силам, а потом мы смогли спокойно и рационально поговорить. Не цепляясь за ее гнев, я смог ее выдержать». Благодаря этому эпизоду Грег почувствовал уверенность в себе и у него появилась надежда на общее будущее. «Я сумел защититься, не атакуя и не прячась в скорлупу».

В конце концов Грег настолько хорошо освоил методику отзеркаливания, что она вошла у него в привычку. Всякий раз, чувствуя угрозу со стороны агрессивной Энн, он надевал свою броню, слушал и сохранял с ней контакт. «В результате она просто переставала сердиться. Это больше не работало, мы прошли этот этап и научились общаться».

Еще одним инструментом, который Энн и Грег вынесли из того мастер-класса, был диалог с запросом на изменение поведения. «Вместо ругани мы начали спрашивать о том, что надеемся друг от друга получить, – рассказывает Энн. – В этом вся разница». Поначалу упражнение было сложным для обоих – правда, по разным причинам. Проблема Грега заключалась в том, что он гордился своей самодостаточностью. Ему было очень сложно признать, что он в чем-то от кого-то нуждался, особенно от Энн. Но одну потребность он не мог отрицать: ему хотелось более частого и спонтанного секса. «У меня была фантазия: я прихожу домой, а Энн уже раздета и жаждет любви. Но это случалось редко». Наконец, он понял, что, если ему хочется больше занятий любовью, об этом следует попросить. «Мне надо было более прямо заявлять о своих нуждах: она не собиралась читать мои мысли».