Музыка тысячи Антарктид - Ирина Молчанова

— Добро пожаловать в Содом и Гоммору, — шепнул Вильям.

— Они будут пить? — тоже шепотом спросила Катя, во все глаза глядя на кровавый фонтан.

— Конечно! Это еще что!.. Могу поспорить, под конец бала они искупаются.

— И Лайонел? — недоверчиво посмотрела на него девушка.

Вильям нашел взглядом в зале брата, беседующего с Георгием, неподалеку от фонтана.

— Нет, оргии не для него, слишком велик шанс, что кто-нибудь не удержится от соблазна и запустит в него свои клыки. Ко всему прочему он брезглив. Высшее общество вампиров разношерстно, тут принц кровей может здороваться за руку с простым башмачником, а какая-нибудь графиня спать с бывшим батраком. Деньги, положение не играют никакой роли. Не имеет значения, кем ты был, важно лишь — кем ты стал. Браки же у нас совершаются по типу «Богатство к богатству», только под богатством подразумевается не счет в банке, а могущество крови. Бедных вампиров не существует — это оксюморон. Любой из нас в сотни раз сильнее человека, поэтому деньги не проблема.

— Тогда зачем слабые вампиры работают на сильных? — удивилась Катя. — Ведь можно сбежать и жить где-нибудь в свое удовольствие!

— Это у вас в шестьдесят первом рабство отменили, а у нас оно существует и по сей день. Слабые вампиры закреплены за сильными как собственность. Сбежит, побегает, а потом его вернут владельцу. Другие страны ведь выдают вам ваших беглых преступников? Так и у нас.

В воздухе загремела баховская Токката и фуга ре минор. Катя заметила на себе любопытные взгляды гостей и, неуютно поежившись, попросила:

— А мы можем отойти к стене?

— Можем и уйти, только скажи, — отводя ее в сторону, заверил Вильям.

Хорошо одетые мужчины и женщины прогуливались по залу, большинство гостей сразу подходили к Лайонелу, поприветствовать его и перекинуться парочкой слов. Особенно много дам крутилось в той части зала, где стоял златовласый молодой человек. Он словно магнит притягивал всех к себе.

Анжелика на удивление находилась вдалеке, а в сторону Лайонела даже не смотрела.

— Они поссорились? — полюбопытствовала Катя.

— Анжелика показывает характер, — рассмеялся Вильям. — Обижена, наверно.

— Помирятся?

— Как только она смирит в очередной раз свою гордыню.

— А он?

— Он никогда свою не смирит, — заключил Вильям. — Любовь — это слабость, мой брат ее себе не позволит. Бедная Анжелика, не говори только ей, она еще не догадывается.

В зале появился хозяин дома под руку с высоким худым мужчиной в кожаном голубом пиджаке и таких же обтягивающих штанах.

— Анчик, бойфренд Бриана, — сказал Кате на ухо Вильям. — Он из Бурятии. Ему около ста лет. Приехал к нам полгода назад и поселился у Джонсона. Может превращаться в двухметрового змея, какие водились на Земле много лет до нашей эры. Интересный талант.

На некоторое время музыка смолкла. В зале произошли какие-то странные перестановки: гости сдвинулись ближе к стенам.

— Что сейчас будет? — забеспокоилась девушка. У нее вдруг появилось нехорошее предчувствие, она и не заметила, как вцепилась в руку Вильяма.

— Да ничего особенного, — пожал тот плечами. — Обычно все балы открывают первым танцем, так сказать, короля и королевы… Лайонел сейчас пригласит на танго Анжелику. Потом, скорее всего, будет представление, нам покажут рождение Иисуса.

Катя расслабилась, выпустила руку молодого человека и поискала среди гостей Анжелику. Девушка беседовала с красивым мужчиной, похожим на статного гусара, с подкрученными кверху усами.

— Это Павел Холодный, — предупредил ее вопрос Вильям. — Его еще называют Павликом Морозовым. Очень уж забавное совпадение, оригинальный дар, его кожа в десятки раз холоднее, чем у любого другого вампира, а своим дыханием он может заморозить воду… в реке, например. В прошлом году ему исполнилось триста. В Петербург переехал из Новгорода около сорока лет назад.

В зале неожиданно стало очень тихо, а затем заиграла музыка, акустическая гитара и электрическое фортепиано… «Морская малышка» Вангелиса. Нежные звуки, точно сотканные из дрожи капель росы на паутине. Чистая, пронзительная мелодия заполнила собой все помещение и тончайшими перезвонами потекла, обволакивая каждого присутствующего, пробираясь в самые потаенные уголки сердец.

У Кати перехватило дыхание. На миг она потеряла управление над своим телом и не могла шелохнуться.

— Что с тобой? — услышала она взволнованный голос Вильяма.

Девушка рванула к выходу, бросив через плечо:

— Я хочу уйти.

Она не видела, последовал молодой человек за ней или нет, сотни взглядов устремились на нее и один, до боли обжигающий затылок. Казалось, вот-вот распушенные волосы воспламенятся.

До выхода из зала оставалось каких-то десять шагов, когда перед ней вырос Лайонел. Он поймал ее за талию и резко притянул к себе.

— Неужели ты и впрямь рассчитывала вот так просто уйти? — насмешливо заглянул он ей в глаза.

— Мне нехорошо, — промямлила она, в тщетной попытке освободится от его руки.

Лайонел несколько секунд наблюдал за ее усилиями и потащил за собой.

— Отпусти! — взмолилась Катя.

Молодой человек ее не услышал, тогда она попытались остановиться, затормозив каблуками, но и это не помогло. Она поехала за ним по скользкому полу как на коньках.

— Что за дурочка, — склоняясь к самому ее уху, прошипел Лайонел. — Это всего лишь танец!

— Я не хочу с тобой танцевать, — ответила она, все же переставая сопротивляться.

— Глупости! Конечно, хочешь.

Они поднялись по ступенькам к фонтану. Катя как увидела, сколько там крови, желудок болезненно сжался, а голова от густого запаха железа закружилась.

Девушка посмотрела на Вильяма, застывшего неподалеку от выхода. Вмешиваться он явно не собирался, но по лицу было видно, каких усилий ему стоит разумно оставаться на месте. Анжелика с приклеенной к лицу маской безразличия взирала на фонтан, а Катя чувствовала ее ненависть как нечто осязаемое. Гости недоуменно переглядывались, дамы перешептывались.

— Будь хорошей девочкой, не наступи мне на ногу, и скоро сможешь поехать домой, — беззвучно произнес Лайонел и властно развернул девушку к себе. Одной рукой он продолжал удерживать за талию, а другой взял ее руку.

— Положи левую ладонь мне на плечо, — скомандовал он.

Катя подчинилась.

Они медленно кружились, и любимая композиция казалась бесконечно длинной. Девушка была не в силах поднять ресницы, чтобы взглянуть в ледяные глаза, точно инквизиторский костер, выжигающий у нее на лице знаки отличия. Боль, страх, волнение, стыд перемешались в одном бешеном сердцебиении. Его слышал каждый в зале.