Та, которой не должно быть... - Лариса Соболева

– Не хочу, не хочу, не хочу… Нет!

Она открыла дверцу джипа и залезла внутрь, что означало: разговор окончен. Володя захлопнул дверцу и отправился на свое место, но, прежде чем завести мотор, с досадой бросил взгляд в сторону Жанны, она же смотрела в лобовое стекло, вся из себя неприступная и гордая. Она никак не поддавалась расшифровке, не поддалась и сейчас. Видно, ей нужна пауза, что ж, дорога и ночь самое удачное время для размышлений. Володя тронул джип с места, но неожиданно услышал возмущенную тираду:

– Я его тут жду, ночей не сплю, похудела на килограмм, а он решил меня спровадить аж в Чехию! Признавайся: нашел тихую, скромную телку, а от меня избавиться хочешь, да?

Он закатил глаза кверху, потом покачал головой, мол, ну и глупость выдала. Однако если ей втемяшится какая-то мысль, даже абсурдная, переубедить будет сложно, правда, он немного научился укрощать свою незаконную половину. Кстати, настал момент перевести отношения в законную плоскость.

– Достань из кармана, – сказал Володя.

Она смело запустила в его карман кисть руки, вынула бархатную коробочку. Кольцо! Обручальное, без украшательств, стандартное и, естественно, золотое. Жанна ни полслова. Володя забеспокоился, ибо эта женщина-загадка отличается еще и непоследовательностью. Да, каждый прожитый с ней день не похож на предыдущий, но подобное разнообразие сильно истощает нервную систему. Хотелось бы стабильности, а Жанна все еще молчала. Володя съехал на обочину и заглушил мотор. Ему осталось выслушать приговор, однако начал он, причем в шутливой форме:

– Это доказывает, что телку я не завел. Где счастливое «да»? В твоем возрасте предложение выйти замуж вызывает бурю восторгов.

– Вовка, ну ты нашел время… А где цветы, шампанское, ресторан и торжественность где?

– Я знал, что ты будешь искать повод отказать мне.

– Чего-чего? – покосилась на него Жанна и погрозила пальцем. – Отказать? Размечтался. Но мне этого мало. А штампы когда поставим? Без штампа твое кольцо – фикция.

– Да хоть завтра.

Жанна уложила голову на плечо Володе, надела кольцо на палец и вздохнула:

– Только не завтра…

– Начинается…

– Нет-нет, ты неправильно понял. Ну, давай завтра заявления подадим, а распишемся, когда поймают эту сволочь. Мне неуютно жить… Пока не узнаю, кто уничтожил мою семью, я не успокоюсь, потому что буду бояться, что этот человек придет и убьет тебя, меня. Я боюсь его.

– Не бойся, мы вдвоем, а он, говорят, один.

Поцелуй как завершающая часть договора, как клятва вечной любви и верности, был бессовестно прерван вкрадчивым голосом сзади:

– Господа, я вам не мешаю?

– А! – Взвизгнув, Жанна отпрянула от Володи и оглянулась. – Кашуба! Черт! Вы не могли раньше напомнить о себе? Я забыла, что у нас тут… пассажир!

– Не мог, – хихикал тот. – Здесь шел важный процесс, я не мог помешать. Владимир, умоляю, трогайтесь! У меня тоже есть жена, она ждет меня.

Джип еще «понырял» по раскуроченной дороге, выехал на трассу и помчался к городу, сверкающему огнями. Жанна, невероятно уставшая за этот день, почти лежала и, конечно, прокручивала в уме незабываемую сцену у Эдгара. Невольно у нее вырвалось:

– Проклятье, меня тошнит!

– Надеюсь не от меня? – ехидно спросил Лев, просунув голову между креслами и заглянув ей в лицо.

– От вас тоже, Кашуба.

– А… Тогда купите тест на беременность.

На следующий день после бесплатного кино в стиле порно в загородном доме Эдгар попал к Петричу в три часа, тот небрежно указал ладонью на стул напротив себя и что-то писал. До него в кабинете следователя побывал Сашка, с ним Эдгар столкнулся в коридоре, злобный карлик проскочил мимо, буркнув нелюбезное «привет». Конечно, они все уже не друзья, их общий мирок распался, Эдгар сожалел об этом, но назад ничего не вернуть.

Петрич, когда молодой человек сел, отложил авторучку и внимательно рассматривал его глазами голодной анаконды. Эдгар терпеть не мог беспардонность в любом проявлении, к сожалению, следователя не поставишь на место, а увести от себя его повышенное внимание можно.

– Вот, – положил он тетрадь на стол.

– Что это? – осведомился Петрич.

– Ежедневник Ганина. Лариса говорила, вы просили привезти записи.

Не торопясь, Петрич взял толстую тетрадку и листал страницу за страницей. О, какое он получил разочарование…

Петрич полагал, это дневник поисков преступника, как уверяла Жанна, со всеми подробностями, ну, наподобие художественной книги. А в руках он держал банальные записи расходов и расписанные планы по дням недели. Встречи Ганин записывал примерно так: «Потапова Анна, вестибюль, «Банкет-Хауз», 14.00». Кто она, где работает и по какому случаю встречались в ресторане, каков результат встречи – ничего. Но изучал Петрич каждую страницу, Эдгар едва не уснул, наконец:

– Могу я оставить ежедневник у себя? – спросил Петрич.

– Конечно.

– Я прочел твои показания, у тебя есть что добавить?

Эдгар не стал придираться к фамильярности. Вероятно, этот человек привык видеть в каждом, кто заходит в его кабинет, преступника, а преступник не человек, ему можно и тыкать.

– Если вы имеете в виду, вспомнил ли я подробности, то мне добавить нечего. Но я вижу сны, кое-что из них помню хорошо. Сны могут считаться показаниями?

– Нет. Тогда давай так: ты рассказываешь мне все с самого начала. Итак, очнулся внизу, а до этого где находился?

– Наверху, в комнате… ее выделили нам с Ниной, мы же собирались пожениться…

В течение прошедшего года Эдгар старался не вспоминать о том ужасном событии, но стоило вернуться, ему назойливо напоминают. Только благодаря новой Нине он стал способен воспринимать трагедию через призму отстраненности, как будто однажды посмотрел жуткий фильм с актером, как две капли похожим на него. Следователь задавал много наверняка умных и в то же время провокационных вопросов, Эдгар не понимал их назначение, но отвечал. Петрич ему показался заурядным во всех отношениях, прощаясь, Эдгар отметил, что не оправдал ожиданий следователя.

Вернувшись за город, он не нашел ключа в тайнике, кинулся к двери – открыта. Нет, не воры забрались, кое-кто другой. Нина читала, лежа на диване. У Эдгара не было слов! Он и не говорил, а снял куртку, повесил в прихожей, тогда как Нина, едва увидев его, кинула книгу через плечо, села. Эдгар остановился на том самом месте, где вчера стоял Виталий, воспоминание об этом неприятно кольнуло в грудь, но что было, то было. Он собрался высказать Нине свои претензии, которых накопил немало, но она опередила:

– Я видела. Я все-все видела.

– Что именно?

– Вчера ты трахал на этом диване мерзкую, грязную шлюху, невесту твоего лучшего… я подчеркиваю: лучшего друга. Ты сволочь. И большая свинья…