Гарнизон не сдается в аренду - Евгений Костюченко
Шрифт:
Интервал:
— Не будем спорить, — сказал второй волонтер. — Тем более что даже Христос призывал верующих возродиться при жизни.
— Да разве я спорю? О чем тут спорить? Бог существует только для тех, кто в него верит. А суд — он будет для всех, и верующих, и неверных. Вот и все.
— Тогда причем тут возрождение? — спросила Фея.
— Возрождение поможет человеку избежать суда, — объявил Шкипер. — В новой жизни человек будет свободен от своих старых преступлений.
«Зачем я теряю время на пустые разговоры? — ругал сам себя Вадим. — Кому тут нужны мои проповеди? Регина, куда ты пропала? Милая, выходи скорее, я уже не могу их слушать».
— Значит, Институт, получается, лучше относится к людям, чем сам Бог? — спросила Фея.
— Да, лучше, — гордо ответил Шкипер. — Мы заботимся о земной жизни. Потому что самое дорогое у человека — это жизнь. Жизнь на земле.
— А знаете, что такое земля? — не выдержал Гранцов. — Как сказал один умный человек, земля создана как преддверие ада с первоначальными казнями для преступных. Вы только оглянитесь по сторонам и легко увидите эти казни. Но Спаситель сделал ее преддверием рая. Для тех, кто идет за ним.
— Это типичный христианский шовинизм, — возмутился Шкипер. — Что же, буддисты не попадут в рай?
Гранцов пожал плечами.
— Кевин, Кевин, ты меня запутал, — Фея теребила его за палец. — Зачем я должна возрождаться? Чтобы остаться в этом предбаннике ада?
— Это надо спросить у тех, кто тебя сюда привез, — ответил Гранцов и встал, чтобы подойти к медсанчасти.
Когда Регина появится из-за угла, он уже будет рядом. Просто возьмет ее за руку, и они побегут. Это будет неожиданно для всех. Несколько секунд эти философы-самоучки будут моргать и смотреть им вслед, пока сообразят, что делать.
Но оба волонтера встали одновременно с ним и преградили ему путь. Они смотрели на Вадима так, будто были готовы заломить ему руки и сказать: «Пройдемте, гражданин!» Глядя поверх их сомкнутых плеч, Гранцов увидел, что переростки вдруг торопливо встали на ноги.
Он шагнул к ним, увидев, что они направились к медсанчасти. Охранник открыл перед ними дверь, пропустил внутрь и встал на пороге, чему-то улыбаясь и качая головой.
— Пройдемся еще, пташки, — Гранцов повернулся и протянул руки, поднимая своих девчонок.
Они снова обнялись и пошли вдоль обрыва, и волонтеры двинулись за ними, негромко обсуждая различные оздоровительные системы.
— Кевин, ты это серьезно? — тихонько спросила Фея. — Нет никакого возрождения? Если я не верю, то мне конец?
— А кто тебе мешает верить?
— А страшно, — просто ответила девчонка. — Если все это правда, насчет «не укради» и так далее, то я буду гореть, как пионерский костер.
— Надоели все, — озлобленно сказала Лисичка. — Все равно все живут как хотят, и боятся только, что их отстрелят или заложат. Ну, еще сифилиса боятся. Ну, еще…
Ее прервал звон разбитого стекла. Все оглянулись. В окне санчасти мелькнуло испуганное лицо.
— Там что-то интересное делается, — сказала Фея.
— Сами разберутся, — ответил Шкипер.
Гранцов знал, как попасть в санчасть через пожарный выход, который никогда не запирался, а был просто опечатан. Он сорвал бумажку с подписью покойного коменданта и распахнул заскрипевшую дверь.
— Назад! — скомандовал Шкипер и схватил его за руку. — Не вмешиваться!
— Понял, — покорно сказал Гранцов, но второй волонтер тоже схватил его руку и попытался заломить за спину.
В коридоре санчасти кто-то пыхтел и возился. Слышны были глухие удары.
Гранцов с повисшими на нем волонтерами прошел в коридор и увидел Регину. Она сидела верхом на своем подопечном, запустив ему пальцы в волосы. Голова парня ритмично билась об пол. Но как-то слишком слабо, на взгляд Гранцова.
— Ну вот, а вы говорите «не вмешиваться», — сказал он Шкиперу. — Тут человека убивают.
Второй волонтер подскочил к Регине и пнул ее в плечо, свалив на пол. Он попытался поднять прыщавого переростка, но сам рухнул поперек него, получив от Вадима хорошую «йоку[7]» под ребра. Вторым ударом ноги Гранцов свалил Шкипера, хотя тот ему не мешал. Но мог и помешать. К тому же он все-таки давно напрашивался…
Регина встала, пытаясь запихнуть груди в разорванную майку.
— Очумели мальчики, — прошептала она, — вот глупенькие…
— Да ладно тебе, — сказал ей Гранцов. — Некогда марафеты наводить.
Он заметил движение сзади, увернулся и перехватил чью-то руку. Рука хрустнула, когда ее владелец грохнулся об пол.
— Уходи, уходи, не смотри на меня! — закричала Регина, закрывая лицо ладонями.
— Без тебя не уйду, — Гранцов подхватил ее на руки и побежал к выходу.
Ему надо было добраться до колодца, потому что все остальные подземные проходы в бункер были наглухо задраены. Он бежал, прижимая невесомую женщину к груди, и следил за действиями сектантов. Только один из них мог ему помешать — он кинулся наперерез, вытянув вперед руки и хватая пальцами воздух. Но тут Лисичка нырнула сектанту в ноги, и он рухнул на песок.
Колодец был уже в десяти шагах, когда Регина вдруг с неожиданной силой толкнула Вадима в грудь и вырвалась из его рук.
— Давай за мной! — Гранцов потянул ее за руку к колодцу. — Спустишься первой, я прикрою… Ты куда?!
Не отвечая ему, она рванулась прочь, в сторону набегающих охранников.
— Заморочили голову человеку, — проговорил Вадим, сгреб ее в охапку и побежал дальше, отворачивая лицо от ее слабых пощечин.
— Пусти! Не хочу! Не хочу! — повторяла она.
— Ничего, вылечим, — приговаривал он.
Но охранники уже виднелись и с флангов. Они хорошо бежали, быстро и бесшумно, и в руках у них были не рации, а резиновые дубинки. Гранцов остановился. Охранники — это тебе не мягкотелые интеллигенты. Эти не раздумывая спрыгнут в колодец за ним, и ведь догонят в туннеле, и найдут проход к бункеру.
Он бережно поставил Регину на ноги, стянул с себя майку и отдал ей. Он еще успел поднять руки и шагнуть навстречу набегающим с резиновыми «демократизаторами».
— Все в порядке, ребята, — сказал он.
Но у них было иное мнение. Точнее, у них был приказ. И они его принялись исполнять. А ему оставалось только кататься по земле, прикрывая лицо и пах. Вообще-то лежачего не бьют, особенно дубинкой, потому что это неудобно — приходится наклоняться. Но им, наверно, было строго приказано пустить в ход именно дубинки.
Гранцов стонал, вскрикивал и завывал, силясь передать всю гамму ощущений, которые должен был сейчас испытывать. Изображая нечеловеческие страдания, он не боялся переусердствовать, потому что пару раз дубинка и вправду зацепила незащищенную ключицу. Остальная молотьба пришлась по мышечной броне. Гранцов знал, что после таких ударов останутся жуткие синяки, зато будут целы кости и внутренние органы. Кататься мячиком его когда-то научил один кубинец, негр. «Дня через два я и сам буду почти таким же черным, как Луис», — подумал Гранцов и замолк, издав предсмертный хрип.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!