Возвращаюсь домой - Мия Шугар

— А что это вы так разволновались, гражданка Довлатова? Я вас, по-моему, ни в чём не обвиняю. Мы просто беседуем. Разрешите полюбопытствовать — где ваша машина? Ой, вы как-то побледнели, вам нехорошо?

— Ничего я не побледнела, не придумывайте. А машина в ремонте. Вам это зачем знать? — Алёна держалась молодцом и на провокации старалась не реагировать.

— Говорю же — любопытствую. В ремонте, значит. А вы знаете некоего гражданина Иванова Ивана Сергеевича?

— Первый раз слышу это имя.

— А вот Иван Сергеевич вас очень хорошо знает, ну это понятное дело, посёлок маленький, вы новое лицо. У всех на виду и на слуху. Так вот, гражданин Иванов пять дней назад возвращался из города в Родниковку и видел, как на трассе несколько крупных мужчин вытаскивали вашу машину из кювета. Он даже остановился предложить свою помощь, но она не понадобилась. Как вы это можете прокомментировать?

— Как есть, так и прокомментирую. Не справилась с управлением и съехала в кювет. Поймала попутку обратно в посёлок, а для машины вызвала техпомощь. Вот и всё.

— А почему же не вызвали ГАИ? И как так получилось, что работники вызванной вами техпомощи подходят под описание, данное вашим соседом? — участковый вытянулся, напомнив Алёне охотничью собаку, учуявшую добычу. Но порадовать дотошного служителя закона ей было нечем.

— ГАИ не стала вызывать, так как не сочла нужным. Пострадавших нет, претензий тоже. А ваши вопрос по внешнему виду работников техпомощи считаю странным. Я что, должна была вызывать людей определённой внешности? — Участковый крякнул досадливо и посмотрел на Лаврова, пожавшего в ответ плечами, а Алёна, между тем, продолжила: — Можно теперь мне поинтересоваться — к чему эти расспросы?

Мужчины вновь переглянулись, и Лавров открыл было рот, но старший товарищ его одёрнул, отчего Семён стушевался и, неловко попрощавшись, вышел во двор. Участковый же с подозрением покосился на пучки трав, развешанные везде, где только нашлось для них свободное место, заглянул в ящик с многочисленными настойками и повернулся к Алёне.

— Забрать бы это всё в лабораторию и хорошенько проверить…

— Не возражаю. — Алёна уже поняла, что ничего конкретного ей предъявлять не собираются и окончательно успокоилась. — Ничего противозаконного тут нет, обычные лекарственные травы.

Участковый ещё потоптался на пороге, наградил Алёну фирменным "я-всё-знаю" взглядом и, наконец, ретировался, оставив хозяйку дома в полнейшем недоумении.

"Что это вообще было?"

Ситуацию прояснили вечером Дима с Татьяной, снова заглянувшие на огонёк.

— Ты прости, Алён, — извиняющимся тоном завёл Дима, комкая в руках шапку и страшась поднять глаза от пола. — Короче, приходил Семёна брат, одноклассник мой Сашка Лавров. Потрепались мы за жизнь и он рассказал, что в области банда появилась, автоподставами занимаются. Слышала про таких? Они, типа, подстраивают аварии на дорогах, а потом деньги вымогают. Вот и ищут их, в городе шороху навели, теперь и деревни шерстят. Я даже и не думал, что тебя проверять будут. Семён расспрашивал про тебя, а я, дурак, решил — понравилась. Оно, сама знаешь, как бывает — один увидел и додумал, второй подхватил, приукрасил и передал третьему, и пошло-поехало. Оказалась ты без вины виноватая. — Дима поднял глаза и совершенно по-щенячьи посмотрел на Алёну. — Но ты не думай, я Сашке сразу сказал, что ошибаются они и ты ни при чём. Пусть настоящих преступников ищут, а не цепляются к одинокой женщине. Я, если надо, и под протокол повторю, мне скрывать нечего.

— Не нужно под протокол, — Алёна чувствовала себя выжатой до состояния склизкой лимонной корки, побывавшей в чае. Столько всего навалилось в последнее время и непонятно, как это разгребать. — Проходите, ребята. Попьём чаю.

Дни текли спокойно и размеренно. Снежный ноябрь сменился морозным декабрём и на Южный Урал пришли настоящие холода.

Старый дом с трудом удерживал тепло и Алёне приходилась постоянно подтапливать печь. Сил на это уходила не мало, но Алёна не жаловалась — сама выбрала такую жизнь и, при желании, в ней можно было найти плюсы. Весь день занят и расписан чуть не по минутам, времени на депрессивное валяние в кровати и бесконечное перебирание в уме "Кто виноват?" и "Что делать?" просто нет. С утра Алёна первым делом чистила печь, выносила золу, затем рубила дрова на мелкую щепу, ходила за водой, готовила обед, мыла посуду, сидела с любимыми книгами, изучая травы и рецепты, и вновь принималась обихаживать печь. Дел в деревенском доме хватало.

Иногда заглядывали местные жители и Алёна терпеливо помогала им преодолевать недуги. Силой кольца за последние две недели Алёна не пользовалась, обходилась травяными припарками и настойками. И каждый раз, когда взгляд падал на тусклый серебряный ободок с неприметным камушком, у Алёны появлялось желание снять бабушкино наследие и спрятать его в шкатулку. Слишком много неприятных воспоминаний порождало это простое на вид кольцо. Но, опять же, винить в наличии этих самых воспоминаний было некого, кроме себя. Бабушка предупреждала — кольцо не позволит обзавестись крепкими семейными и дружественными связями. Так кого виноватить в том, что мужчины разбегаются, дочь звонит всё реже и даже мама больше молчит и с сомнением разглядывает чай, заваренный Алёной? Мамины знакомые, оставшиеся в Родниковке, судя по скорбно поджатым губам родительницы, давно уже просветили её в том, что дочь пошла по бабушкиному пути и занимается лекарским делом.

Среди пациентов, посетивших Алёну за последнее время, была и мама лейтенанта Лаврова.

Алёна как раз вынесла очередной ведро печной золы, когда возле её дома остановилась натёртая до блеска "десятка", из-за руля вышел одетый в гражданское Семён, открыл дверь и помог встать с переднего пассажирского сидения пожилой женщине.

— Здравствуй, доченька. Ты, что ли, новая знахарка, про которую весь посёлок чудеса рассказывает?

— Не знаю, какие чудеса мне приписывают, но выслушать и попробовать помочь могу, — рассмеялась Алёна, а Семён, явно чувствуя себя не в своей тарелке, демонстративно отводил взгляд, цыкал сквозь зубы и всем видом показывал, что мать затеяла пустое.

— Помоги, доченька, помоги, милая, а? — старушка с трудом передвигалась, поддерживаемая под руку явно недовольным сыном. — Ноги крутит, колени болят, вчера думала — не встану больше, помру. А Сенька вон везти не хотел. Бубнит, как заведённый: "В больницу надо, врачи помогут". А я по больницами этим десять лет уж мотаюсь, толку никакого, только всё хуже и хуже.

— Пройдёмте в дом, посмотрю, чем смогу помочь. — Алёна гостеприимно распахнула дверь и широко улыбнулась отводящему взгляд Лаврову.

Уходила Алла Степановна (что ты, деточка, зови меня просто Алла) чрезвычайно довольная общением с Алёной и поразительно улучшившимся самочувствием. А дело было в том, что Алёна решила обратиться к кольцу, посмотрела внутренним взором воспалившиеся связки в коленях и быстро их подлатала. Алла Степановна и понять ничего не успела, думала, что идёт обычный врачебный осмотр.