Заблудший ангел - Хавьер Сьерра

«Хоть одна хорошая новость», — подумал полковник.

— Медики считают, что вы уже вне опасности. Лежите отдыхайте, а мы постараемся выяснить, что могло вызвать у вас подобные нарушения.

«Я сам знаю! — хотелось ему закричать в голос. — Это последствия воздействия высокочастотного электромагнитного поля!»

Но голосовые связки тоже не повиновались.

Эти врачи и вообразить не могли, что их пациент в свое время добровольцем завербовался в секретную программу американской армии по экспериментам с электромагнитными полями (известными по аббревиатуре ЭМП) и ему лучше многих других были знакомы эти симптомы. Он знал, что любое живое существо, попавшее в зону действия мало-мальски мощного поля, пострадает таким же образом, как пострадал он сам. Последствия длительного пребывания в ЭМП документально описаны в отчетах с уровнем секретности, сопоставимым с уровнем секретности проекта «Манхэттен». Под туманным грифом «биологическое взаимодействие» в этих правительственных документах доказывалось, что «электромагнитное поражение» влияет в первую очередь на слух и зрение. АНБ и Агентство по перспективным оборонным научно-исследовательским разработкам США (DARPA) открыли способ управления этими полями и возможность их применения против отдельных субъектов в толпе. Они также изобрели «акустические пули» с уровнем вибрации 145 децибел, которыми стреляли из высокоточной звуковой пушки. С их помощью появлялась возможность нейтрализовать — или убить — нужного человека, скажем, в колонне демонстрантов, причем идущие рядом даже и не заметят ничего необычного. И что самое ужасное: не останется и следа от причины, вызвавшей смерть. Если жертва не сумеет вовремя выйти из зоны поражения звукового выстрела, то ее череп и кости начнут вибрировать с такой силой, что за считаные секунды давление повысится и начнется кровоизлияние. А если тебе повезет и доза окажется не летальной, то потом ты сможешь вспомнить только неясный гул, похожий на тот, который ощущаешь рядом с высоковольтной вышкой.

Именно гул и почувствовал Николас Аллен.

Теперь вставал вопрос: кто же, кроме его собственного правительства, имел в распоряжении игрушку подобного рода? И у полковника Аллена уже появились идеи на этот счет.

«Здесь побывали ваши старые друзья», — сказал он директору своего агентства.

Однако он забыл напомнить, что и сам прекрасно знал этих «друзей». Их пути скрестились давным-давно, когда он выполнял задание, о котором не забудет, пока жив.

Это произошло в горах Армении. Почти на краю света.

По какой-то неясной причине из глубин его памяти начали всплывать эти картинки.

Запад Армении

11 августа 1999 года

Стоя перед Эчмиадзином, помпезным зданием «армянского Ватикана», Ник Аллен думал, что позаботился обо всем. В Париже было двенадцать часов дня, и впечатляющее солнечное затмение уже накрыло тенью половину Европы. На шестнадцать градусов широты к северу, напротив, часы показывали три часа пополудни, звезда сияла во всю мочь, и все телеканалы транслировали это небесное явление в своих новостях. Все старались перещеголять друг друга в апокалиптических прогнозах. «Модельер Пако Рабанн предсказал, что сегодня российская космическая станция „Мир“ упадет на столицу Франции и погребет под своими обломками как минимум миллион горожан», — вещали по одному каналу. «Нострадамус в одном из своих пророческих катренов назвал „королем ужаса“ это затмение». В студии «Нарек-TV» роскошная блондинка, сидящая на фоне Эйфелевой башни, задавала вопрос гостю: «А это может иметь отношение к пресловутому „эффекту-2000“, ну, знаете, эта проблема с компьютерами, когда в ближайший Новый год вся жизнь будет парализована?» — «Конечно же! Все в этом мире взаимосвязано! То, что мы наблюдаем в Париже, — это начало конца нашей эры!»

Новый оперативный шеф Аллена при всем желании не смог бы выбрать лучший момент для проведения этого задания. Собор и его окрестности были безлюдны. Даже глубокие старики сидели перед телевизором.

Одетый в черное и со своим неизменным шестнадцатизарядным пистолетом на поясе, агент не торопясь прошел в храм, миновав иконы кисти семьи Овнатанян.[25]Только в этом уголке мира можно было любоваться созданными ими знаменитыми ликами апостолов Христа. Повсюду трепетало пламя зажженных свечей, а воздух был пропитан запахом ладана. Ничто из этого не произвело на агента ни малейшего впечатления. Такого человека, как он, привыкшего к штурмовым операциям, могло заинтересовать лишь то, насколько низок был уровень систем безопасности в подобном месте. Не наблюдалось ни видеокамер слежения, ни, само собой, вооруженных охранников, ни металлоискателей. Похоже, он столкнулся с доверчивыми людьми… И это парадоксальным образом вызывало у него беспокойство.

— Все в порядке, Ник?

Легкая вибрация в правом ухе подтвердила, что Мартин Фабер, ответственный за операцию, следит за ним из автомобиля «Лада», припаркованного в двухстах метрах отсюда. Мартин прилетел в Ереван неделей раньше, чтобы все подготовить. Он встретил агента со свертком детально разработанных инструкций под мышкой, оправдывая свою репутацию «человека-компьютера». Не то чтобы у Аллена вызывали восторг подобные характеристики — он всегда предпочитал людей действия теоретикам, — но, по крайней мере, он убедился, что Мартин его не бросит на произвол судьбы.

— Все нормально. Собор пуст, — ответил он.

— Отлично. Спутник тебя четко видит. Тепловые датчики определяют, что ты стоишь рядом с главным алтарем.

— Правильно?

— Точно.

— По твоему цвету на термоэкране я бы сказал, что ты нервничаешь.

Его голос прозвучал шутливо.

— Черт подери! — проворчал Аллен. — Я вспотел, а здесь как в холодильнике. Это не нервы… Я тут, мать вашу, подхвачу воспаление легких в разгар лета!

— Да ладно, ладно. «Око Неба» подтверждает, что поле свободно.

— А кроме того, — добавил Аллен вдогонку, — я терпеть не могу церкви!

Николас неслышным шагом направился за алтарь. По правую руку, сразу за портретом верховного патриарха Григора Лусаворича,[26]он обнаружил помещение, которое искал: епископальный музей.

— Хочу тебе сказать, — шептал Фабер, — что в этой церкви хранятся некоторые древнейшие реликвии христианства. Жаль, что тебя это не интересует, Ник. Армянская апостольская церковь даже старше римской и располагает по-настоящему ценными раритетами.

— Можешь мне не рассказывать…

— Да знаю я, что тебе это скучно, — вздохнул Фабер в микрофон. — Но если ты задержишься в этой стране, тебе следовало бы знать, что армяне первыми приняли христианство в четвертом веке и их…