Сказки темного города. Триплет - Наталиса Ларий

– Знаю, – едва сдерживая слезы ответила Мелиса. – И ты на меня не обижайся. Мне сейчас трудно совладать с собой.

Взявшись за руки, мы вышли из дома и сев в наш экипаж поехали в церковь. Пройдя внутрь здания, мы направились в кабинет отца Михаэля.

– Почему в платьях? – строго спросил он, мельком кинув на нас взгляд, перебирая какие-то документы на столе.

– Ах, черт, сегодня же среда, – хлопнув себя по лбу ответила я. – У нас же сегодня стрельба.

– Будете значит в платьях валяться в пыли. Стрельбу никто не отменял. И не поминай чертей в божьем доме, – строго ответил мужчина и направился к выходу, кивком давая нам понять, чтобы шли за ним.

– В платьях. В пыли. Никто и не сомневался, – передразнила я его, бурча тихо себе под нос.

– Да тише ты! – одернула меня Мелиса. – И так отец сегодня отчитал за наше поведение.

– Ладно, сделаю вид, что склонила голову перед строгостью наставника, – томно прошептала я и Мелиса прыснула от смеха.

Выйдя во двор, мы направились к большому полю, которое располагалось как раз за церковью. Здесь мы в теплое время года и проводили большую часть своего времени. Михаэль учил нас здесь стрелять по мишеням, выматывал осваиванием приемов рукопашного боя и заставлял порой бегать до изнеможения.

– Опять ружья? – скривившись спросила я.

– Опять, – спокойно ответил священник.

– Михаэль, – обратилась я к нему, упорно игнорируя правила обращения к человеку его сана. – Вот я все думаю. Может мне в наставники лучше было бы приставить колдуна какого-то? Вот где я по-твоему буду стрелять из пистолета? Представь, что мне на пути встретится такой демон, как Алезар, например? Что я буду делать? Стрелять по нему?

– Каждое мастерство вырабатывает в человеке определенные качества, Хелависа. Стрельба – это не просто пистолет в руках. Это еще и концентрация, выдержка, спокойствие в нужную минуту, владение собой, – спокойно ответил мне Михаэль, заканчивая проверять оружие.

Мы взяли свои ружья и улеглись на траву, ожидая пока Михаэль расставит мишени. Отойдя в сторону, он дал нам знак и, мы произвели выстрелы.

– Мелиса отлично, Хелависа бездарь, – строго сказал он мне.

– У меня нет настроения, – бросила в ответ я.

На самом деле я отлично стреляла, просто иногда у меня начинался период протеста, и я делала все назло. Плохо стреляла, падала с лошади, давала уложить себя на лопатки, забывала слова из библии, не могла перевести текст на латыни. Михаэль, скорее всего, понимал это, но упорно пытался переломить эту мою бесшабашность. Подойдя ко мне, он высыпал подле меня дюжину патронов из коробки и сказал:

– Пока не закончатся, ты домой не пойдешь. И если будет много промахов, то получишь еще столько же и будешь стрелять, пока не научишься контролировать свои эмоции.

– Не буду, – нервно ответила я.

Михаэль стоял подле меня, но в какой-то момент схватил Мелису и потащил к мишеням, где, приставив ей к голове пистолет, заорал на меня:

– Колдуна говоришь тебе в наставники? Ну, давай, сила есть у тебя? Спаси сестру. Иначе я ей сейчас голову прострелю!

Я от его такого поведения вошла в ступор и откровенно испугалась. Он никогда себя так не вел с нами и что с ним сейчас произошло, я понять не могла. Мелиса тоже с испуганными глазами смотрела на дуло пистолета, направленного на нее.

– Михаэль, успокойся. Это была шутка, – испуганно ответила я.

Отпустив Мелису, мужчина быстро подошел ко мне и, схватив больно за плечо, гневно сказал мне:

– Ты все еще думаешь, что все это игры? Да, Хелависа? Игры? Скоро, когда тебе стукнет восемнадцать лет, то эта штука у тебя на шее, – он поддел крест, который когда-то дал моей матери, чтобы она надела его на меня, – перестанет действовать на тебя. Ты будешь видима для всех, кто хоть каким–то образом связан со словом «ад». Демоны, падшие ангелы, темные духи – вся эта нечисть захочет узнать, что в тебе такого. Поскольку от тебя будет исходить такая энергия, видимая лишь для них, которая будет сродни солнцу в нашем мире. И если ты хочешь выжить потом, то будь добра, работай над собой сейчас. Поскольку, только так ты потом сможешь своим внутренним состоянием сдерживать в себе все это и не провоцировать потусторонний мир на интерес к тебе.

Я, признаюсь, была в тот момент так напугана, что у меня на глазах выступили слезы. Отпустив меня, Михаэль уже более мягко сказал:

– Не люблю применять метод кнута, но метод пряника на тебя уже не действует.

Пока я стояла и смотрела в испуге на мужчину, Мелиса психанула и со слезами на глазах побежала в здание церкви. Михаэль с досадой поджал губы и, кинув мне сухое «стреляй», направился вслед за ней. Я улеглась на траву и сосредоточенно начала палить по мишеням, пока не закончились патроны. Поднявшись с земли, собрала наши с Мелисой ружья и пошла в здание. Подойдя к кабинету Михаэля и остановившись возле приоткрытой двери, украдкой стала наблюдать за моей сестрой и мужчиной. От увиденного у меня восстала внутри волна протеста против такого поведения моей вредной двойняшки. Мелиса подошла к стоящему у камина Михаэлю и, проведя рукой по его груди, приподнялась на носочки и поцеловала мужчину в губы. Михаэль мягко отстранился, явно не желая обидеть Мелису и сказал:

– Мелиса, нам нельзя. Я священник. Кроме того, старше тебя и не твоего уровня.

– Но я же чувствую, что нравлюсь тебе. И ты ведь не давал обета безбрачия, я узнавала. А насчет моего положения в обществе – папу не волнует такое, – прошептала она и снова поцеловала его.

Мужчина издал стон и ответил на ее поцелуй, зарывшись рукой в ее волосы и обняв за талию. Затем, опомнившись, отстранился уже более жестоко и строго сказал:

– Тебе больше не стоит приходить на занятия с Хелависой. Ты больше не учишься у меня. Иначе это все к добру не приведет. Завтра же поговорю с твоим отцом.

– Но ты же этого хочешь так же, как и я! – гневно ответила она, топнув при этом ногой, как маленькая капризная девочка, которая хочет получить свою игрушку, но не может.

– Это всего лишь искушение, Мелиса. Для тебя же это просто попытка заполучить то, что под запретом. Поэтому возьми себя в руки. Ты еще ребенок!

– Я не ребенок уже, как ты не замечаешь этого! И это не желание получить то, что под запретом! Это больше. Я люблю тебя, – тихо прошептала она.

Михаэль закрыл на какой-то момент глаза и стоял так пару минут, явно не понимая, что ему со всем этим делать, затем произнес довольно таки жесткую речь:

– Мадмуазель Мелиса, прекратите вести себя неподобающим образом! Между нами ничего не может быть. Я служитель церкви, вы же – богатая, избалованная девица, которая, несмотря на то, что ей прививали все эти годы, выросла и превратилась девушку не очень стойких моральных принципов. Поэтому, пожалуйста, покиньте церковь и впредь переступайте ее порог только тогда, когда решите поговорить с господом, –закончил он, и отойдя от Мелисы сел за письменный стол.