Разборки в средней Тосэн! - Александр Гримм

Если бы этот левый боковой был моим, то крысеныш отделался бы гематомой и легким испугом, но нет — я был слишком зол, чтобы спустить ситуацию на тормозах. Этот мощный крюк принадлежал не мне — ну здравствуй, Железный Майк, время вспомнить молодость и поиграть в прятки.

Подбородок вниз, локти плотно прижаты к бокам, кулаки прикрывают нижнюю часть лица, взгляд исподлобья — к бою готов. Я не Майк и никогда не смогу в полной мере адаптироваться под его стиль, но мне этого и не нужно, достаточно всего–лишь тринадцати секунд.

Перенос веса на правую ногу, корпус скручивается, над головой свистит монтировка, рассекая воздух. Шаг левой по диагонали, накрененный корпус аккумулирует энергию для удара. Раскачка маятника сбивает босса банчо с толку, но это уже не важно, я на ближней — две секунды на сближение.

Резко разгибаюсь, словно мощная пружина, сжатая до этого момента могучими тисками. Ощущаю, как тело преодолевает сопротивление воздуха, но это неизвестное доселе чувство длится лишь жалкое мгновение, а затем мой левый крюк достигает цели. Костяшки пальцев вминают скулу лидера банчо, ломая тому орбитальную кость — одна секунда на удар.

Накачанное туловище в косухе обрушивается на тротуар, словно подрубленное дерево — и десять секунд на отсчет рефери.

Левую руку простреливает болью — два мощных хука не прошли для ударной конечности даром, лишь бы не перелом. Образ Железного Майка, окутывающий меня до этого момента, рассеивается. Стиль Пик–а–бу слишком травмоопасен для детского организма. Больше не стоит зря рисковать, с оставшейся парочкой я справлюсь и своими силами, без всякой Рейки.

Оборачиваюсь и едва не роняю челюсть от удивления: избитый Мичи, сверкающий огромным фингалом под левым глазом, висит, словно рюкзак, на спине последнего оставшегося на ногах бачно и остервенело душит того. Второй противник Мичи и вовсе, поскуливая от боли, валяется на тротуарной плитке, его рука вывернута под неестественным углом. Кажется, я сотворил маленького монстра.

Подхожу ближе и отправляю борющегося с удушьем банчо в страну морфея отточенным прямым. После чего придерживаю падающее тело, дабы Мичи успел разомкнуть удушающий и соскочить с потерявшего сознания противника.

— Ты как, в порядке? — придерживаю покачивающегося мальчишку, которому неслабо досталось от парочки крепких парней.

— Это было… — он улыбается мне, оголяя окровавленные зубы. — Здорово!

Нет пацан, это было не здорово, нас могли убить. А еще менее здорово то, что ты думаешь, что это было здорово — надо срочно проверить мальца на наличие черепно–мозговой травмы, мало ли, или отвести к психотерапевту, если здесь такие водятся.

— Нет, семпай, вы неправильно меня поняли. — смышленый пацан что–то разглядел в моем взгляде и спешит оправдаться. — Я ведь не верил, что у меня выйдет, ну какой из меня боец. Честно говоря, я и тренировался с вами только потому, что это было весело.

— Не смей сомневаться в моем педагогическом таланте, мелкий засранец. — отвешиваю смачную оплеуху молокососу, если у того и была какая–то травма головы, то я только что ее усугубил.

— Простите, семпай, этого больше не повторится. — «кровавая» улыбка вновь расцветает на его губах. — Обеща…

Едва успеваю подхватить, потерявшего сознание, мальца. Отличное продолжение вечера, а я ведь даже не знаю где он живет. Пока пру этого симулянта на себе, прощупываю у него пульс — вроде в норме. По крайней мере в ближайшие пару часов отдавать богу душу он точно не собирается.

А он молодец не праздновал труса, а бился до последнего. Духа мальчишке не занимать, они с Хелио Грейси и правда друг–другу подходят, оба идут до конца. Один наотрез отказывается сдаваться и продолжает сражаться со сломанной рукой, второй бросается на парочку бандитов, хотя до этого никогда не дрался. Парочка неуравновешенных психов, что с них взять. Но именно это мне в них и нравится…

Шота замер перед вытянутым, трехэтажным зданием, чей фасад был украшен огромным баннером со схематичным изображением тигра, вписанного в окружность. Токийская штаб–квартира каратэ Сётокан и по совместительство главная опора ассоциации Сётокай вызывала смешанные чувства, с одной стороны он провел в этих стенах большую часть своей жизни, посвятив пути каратэ всего себя, а с другой…с другой ему было стыдно возвращаться сюда после поражения. Да и цель с которой он прибыл к стенам своей альма–матер доставляла еще больший дискомфорт.

Автоматические двери распахнулись, впуская однорукого каратеку в изученный вдоль и поперек холл. Поприветствовав двух бойцов в гражданском, дежуривших у стойки ресепшена, Шота проследовал дальше. Кивнувшие вслед бойцы никак не прокомментировали его увечье — они уже знали, все в сётокан знали, что молодая надежда их школы, лучший представитель нового поколения теперь калека. Знали, но не подавали виду: не бросались к нему со словами поддержки, не утешали и не кидали в его сторону сочувствующих взглядов. Нет, одинокие тигры держали дистанцию, они не привыкли сбиваться в стаю, чтобы решать свои проблемы. Поэтому сегодняшнее посещение ничем не отличалось от тысяч, что были до этого.

Проходя мимо тренировочного зала, Шота заметил, остервенело стучащего по макиваре, покрытого потом Ивао. Хороший настрой — одобрительно кивнул он про себя и двинулся дальше, на второй этаж.

Его путь завершился у массивных двустворчатых дверей с серебряной табличкой над входом, на которой были выгравированы регалии действующего главы школы Сётокан.

Ёситака «Гиго» Фунакоси, прозванный в народе «Вака Сэнсэй»

Черный пояс, девятый дан

Третий глава ассоциации Сётокай

Третий лидер школы Сётокан

Третий сын основателя Гичина Фунакоси

Автор трактата «Каратэ До Нюмон»

Почетный член ассоциации мастеров боевых искусств Японии

И еще целая куча ничего не значащих титулов и должностей, Шота так ни разу и не смог дочитать этот список до конца. К тому же, с каждым годом места на далеко не маленькой табличке оставалось все меньше и меньше и ему было банально лень каждый раз перечитывать эту простыню текста.

— Я вхожу. — костяшки левой руки привычно касаются красного дерева перед тем, как створки дверей будут распахнуты. — Здравствуй, отец.

— Здравствуй, сын, смотрю прогулка в джунглях не прошла для тебя бесследно. — сидящий за массивным столом, седой, коротко стриженный, японец обнажил в улыбке крупные, словно у коня, зубы.

— Спасибо, что сдержался и не стал навещать меня в больнице. — Шота вошел в кабинет, но не стал присаживаться на предложенный жестом отца стул.

— А ты что девка, чтобы я тебя утешал из–за какой–то царапины?

— Я пришёл попрощаться. — пояс светло синего–цвета с поклоном был возложен на стол главы школы.

— Сходишь с пути каратэ из–за какой–то царапины — какой позор. — улыбка покинула морщинистое лицо также быстро, как появилась до этого. — Забери эту тряпку с моего стола, будешь подтирать ей свои сопли…