Золушки для холостяков - Маша Царева

– Ну ты даешь… Да я… Да я никогда… Кажется, я сейчас умру.

– Не умрешь, – усмехнулась я, – но, если хочешь, могу вывести тебя на свежий воздух. В любом случае нам есть о чем поговорить. Просто так я тебя отсюда не выпущу.

Варваре ничего не оставалось, кроме как позволить мне под локоток вывести ее во двор. На выходе к нам попытались привязаться какие-то ее знакомые – два бородача в костюмах «Хуго Босс», от которых разило, как от пивного ларька, но я быстро дала им от ворот поворот, не обращая внимания на жалобные взгляды, которые кидала на меня Варя. Наверное, бородачи тоже были ее потенциальными пропусками в мир богатства, из которого она была изгнана по собственной неосмотрительности.

Сжалившись, я купила ей в ларьке ледяную бутылку колы – у Вари был такой несчастный вид, что я побоялась, как бы она и впрямь не грохнулась в обморок до того, как объяснится.

– Ну! – поторопила я ее, усаживаясь на лавку рядом с нею. Я даже уже не обращала внимания на то, что брюки мои были светлыми и относительно новыми, а дворовая лавочка особенной чистотой не отличалась. Я была без сил и едва ли выстояла бы на ногах, ведь наш разговор обещал быть долгим.

Варя пила колу, напряженно безмолвствовала и смотрела не на меня, а в сторону, на песочницу, в которой копошились ярко одетые малыши.

– Рассказывай, – потребовала я, – или из тебя все клещами вытягивать надо?

– Нашлась гестаповка, – презрительно процедила Варвара, которая, по всей видимости, уже потихоньку начала приходить в себя. – И чего ты хочешь услышать, раз уже все знаешь? Да, у меня с Колей был роман. Да, мы до сих пор дружим. Но я не виновата в том, что он помимо тебя приударил еще за твоими приятельницами. Я их ему насильно в постель не подкладывала. И тебя ни к чему не принуждала. Так что моя совесть чиста.

– Замечательно! – воскликнула я. – Понимаю, что теперь нам уж точно нечего делить. И все же мне просто интересно знать… Варь, а зачем это тебе вообще было надо?

Она сначала рассмеялась, как сумасшедшая. Потом повернула голову ко мне – и такое выражение лица у нее было, что мне стало страшно.

– Зачем, спрашиваешь? Посмотрела бы я на тебя, если бы ты сначала оказалась в королевском дворце, а потом снова в свинарнике! К хорошему привыкаешь быстро. Хотя… – она брезгливо посмотрела на мои недорогие туфельки «Карнаби», – хотя тебе этого не понять.

– Но при чем тут я? И Алька? И Татьяна?

– Если бы я могла контролировать все, что произошло, – пробормотала она. – Я даже не знаю, когда ситуация вышла из-под моего контроля… Да, я сознательно выбрала тебя по фотографии. Знала, какая ты рохля и какая легкомысленная.

– Ну спасибо, – буркнула я.

– Думала, что с тобой будет совсем легко. Особенной чистоплотностью в личных отношениях ты никогда не отличалась. А уж как он ухитрился спутаться с Танькой, для меня вообще загадка.

– Для меня тоже, – призналась я, – надо же было случиться такому совпадению!

Моего веселья Варвара не разделила.

– Что же касается Альбины, то это была его ошибка. Она ему сломала блестящую карьеру продюсера, можно сказать и так. Я нашла ему замечательную кандидатуру, он просто был бы подставным лицом.

– Наверное, он не хотел быть подставным лицом. – Я вспомнила циничные статьи Сыромятина о пешках в шоу-бизнесе и невольно улыбнулась, – Варя, и все-таки… У тебя есть Люсик. Вы же давно встречаетесь, как же ты не подумала о нем?

– А ты видела, какими глазами он смотрел на эту певичку, Аню, свою бывшую жену? – ухмыльнулась Варвара. – Он до сих пор надеется, что она к нему вернется… Так что это для меня не вариант. Но я знаю, что буду делать дальше.

– Что? – спросила я скорее машинально, чем из любопытства.

– Я его найду, – рассмеялась она. Смех получился неестественным, неприятным, – он сказал, что едет в другой город. Думаю, что в Питер подался, куда же еще. Такой изнеженный мальчик больше нигде не выживет.

– Зачем тебе это нужно? – Она не прекращала меня удивлять.

– Какое тебе дело? – ощетинилась Варвара. – Он увидит меня и поймет, что ошибся. Что от прошлого все равно никуда не деться. И что он все равно любит меня до сих пор.

Я встала с лавочки и хотела было попрощаться с Варей, но в последний момент передумала. Разговор с ней вымотал меня больше, чем полтора часа напряженной работы в тренажерном зале. С другой стороны, после него я почувствовала совершенно необъяснимое облегчение. Как хорошо, что я умею отсекать собственное прошлое навсегда – даже несмотря на то, что его безапелляционная ампутация так болезненна.

Когда я обернулась, она все еще сидела на лавочке, сгорбленная, хмурая, с недопитой бутылкой теплой колы в руке.

– Настя, ты слышала новость?! – В корреспондентскую комнату ворвалась менеджер по рекламе Юля. – Вся редакция в трауре!

– Кто-то умер? – безразлично переспросила я. Надо сказать, я не удивилась бы, если бы этим «кто-то» оказался Борис Сыромятин. А какая-то зловредная часть меня даже считала бы, что в его безвременной кончине есть доля справедливости.

– Я сейчас умру! – Юля плюхнулась на стул, схватила с чьего-то стола толстенный пресс-релиз и принялась обмахивать им лицо. – Сыромятин уволился.

– Вот как? Нашел местечко потеплее? – без эмоций поинтересовалась я.

– Ну да, тебе, конечно, по фигу, – Юле моя холодность казалась оскорбительной, – ты успела продегустировать продукт!

– Что ты несешь? – Мои брови поползли вверх.

– Как будто бы ты не понимаешь! – выпустила когти Юля. – Хотя разве это уже имеет какое-то значение…

– Для меня – никакого, – бодро соврала я. С ума сойти, я умираю заживо, а эти дурочки из рекламного отдела мне завидуют!

– Зато есть и хорошая новость, – вздохнула Юлька.

– Ну?

– В отделе политики новый корреспондент. Зовут Александр. Красив, как… Нет, даже лучше, чем Олег Меньшиков. Мы собираемся устроить для него вечеринку.

– «Мы» – это кто? – удивилась я.

– Женская половина редакции, – зарделась Юля, – так сказать, «welcome party».

– Мне что-то таких вечеринок никто не устраивал, – усмехнулась я, – когда я пришла на эту работу.

– Так ты и не похожа на Олега Меньшикова, – резонно рассудила Юля, – может, и к счастью, не знаю, как бы он выглядел в женском варианте. Так ты придешь? В субботу. Цена входного билета – бутылка вина или шампанского.

– Вряд ли, – вздохнула я, – что-то для вечеринок у меня сейчас совершенно не то настроение. Тем более для таких вечеринок, которые грозят закончиться служебным романом!

А уже через неделю после трагического события, вдребезги разбившего самые смелые надежды трех ближайших подруг, мы провожали Альбину в турне.