Флоренс Аравийская - Кристофер Бакли

– Нет, нет, что вы! Нефть они будут покупать у кого угодно. Хоть у сатаны. Но к чему вам такой дурной имидж в глазах мирового сообщества?

– Вас ведь не мой имидж беспокоит, а свой.

– От вас, мудрейший имам, ничто не укроется. Что ж, согласен. У всех из-за этой истории вид не самый лучший. Не то чтобы Францию волновало мнение остального мира, но все же…

Малик развел руками:

– Это васабийцы настаивают на казнях! Таллула лично звонит мне каждый день и сообщает, что пришлет еще мукфеллинов помочь мне «очистить страну». Я ему отвечаю: «Спасибо, вы очень щедры, но мы не нуждаемся более в услугах религиозной полиции». А через час Фетиш уже извещает меня о прибытии еще пятисот человек. На автобусах! Ну что я с этим поделаю?

Делам-Нуар сочувственно кивнул.

– Да, нелегко быть имамом.

– Если бы не я, казней было бы в два раза больше.

– Очевидно, я неправильно понимал ситуацию. Каким образом мне теперь извиниться перед вами? Чем я могу вам помочь?

– Просто скажите, – буркнул Малик, – что я должен делать?

– Мне кажется, для вашей проблемы существует решение. Почему бы вам не сказать Таллуле: «Дорогой мой король, тактику железного кулака мы уже применили. Может, перейдем к рукопожатиям? Людей мы уже напугали. Они писаются от страха и уважения к вам прямо в свои тхобы. У нас теперь очень послушный народ. Пора перейти к удовольствиям». Ну как?

– Это же васабийцы, – ответил Малик. – Удовольствия не по их части.

– Ну тогда хоть перестаньте выставлять себя и свою страну в дурном свете.

– Как?

– В моем распоряжении оказались кое-какие данные. Они очень секретные, поэтому не распространяйтесь о том, кто вам их сообщил. Васабия присылает сюда своих мукфеллинов отчасти и по той причине, что их нечем занять дома. Население Васабии так ими напугано, что уже не нарушает никаких правил. Они даже не выходят больше из своих домов. А это привело к безработице среди мукфеллинов. Таллула очень обеспокоен, поэтому теперь с радостью высылает их из страны, чтобы у них появилась работа. Такова ситуация с мукфеллинами. Не очень-то хорошо иметь у себя под боком множество безработных палачей. Мало ли что придет им в голову… Так вот, может быть, вам обратиться к Таллуле и сказать: «О'кей, в ответ на вашу помощь при смене власти я отправлю вам всех непослушных женщин Матара, чтобы разрешить вашу проблему с безработицей мукфеллинов». Если им так нравится рубить женские головы и забивать девушек палками, то по крайней мере пусть это происходит в Васабии, от которой все ждут подобного варварства, а не здесь – в бывшей Арабской Швейцарии. Хорошо?

– Но как быть с этой женщиной Флоренс? Я не могу позволить ей шнырять повсюду. Это подрывает мой авторитет.

– Нет, нет, нет, – улыбнулся Делам-Нуар. – Этого мы не допустим. Думаю, что и здесь у меня найдется для вас интересное предложение.

Флоренс посмотрела на Бобби и сразу поняла, что новости плохие. Он с отвращением сорвал с себя свою гутру и швырнул на стол газету «Аль-Матар». Флоренс прочла заголовок на первой странице:

БЫВШАЯ ШЕЙХА ПРИЗНАЛАСЬ В АМОРАЛЬНОЙ СВЯЗИ С АМЕРИКАНСКОЙ ШПИОНКОЙ ФЛОРЕНС

– Они, скорее всего, даже и не пытали ее, – сказал Бобби. – Сами все сочинили.

Флоренс прочитала вслух последний абзац:

«Решение о наказании за ее отвратительные грехи будет вынесено верховными лицами государства. Признавая масштаб своих преступлений, подробности которых даже не поддаются описанию, бывшая шейха сама заявила, что должна быть наказана по всей строгости законов шариата, толкуемых нашим благословенным имамом Маликом – да будет его путь усыпан тысячами благоуханных роз».

– Черт, – подытожила Флоренс.

– Это ловушка, – сказал Бобби и постучал пальцем по газете. – А вот это – наживка.

Флоренс начала собирать свои вещи. Бобби наблюдал за ней.

– Это значит, что мы заглотнули наживку?

– Я могу сделать это одна.

– Да, черт тебя побери, Фло!

Когда Бобби и Флоренс покинули свое убогое жилище, они были похожи на тысячи семейных пар – она сосредоточенна и решительна, он вне себя от злости. Вскоре они припарковали машину в районе Мирдам, где было множество рыночных палаток и уличных закусочных и толпы людей бродили рядом с полями для игры в футбол, а также для скачек на лошадях и верблюдах. Несмотря на весь мрачный аскетизм, воцарившийся теперь в Матаре, здесь по-прежнему было оживленно и шумно.

Уязвленное достоинство Бобби к этому времени восстановилось уже настолько, что он мог разговаривать с Флоренс.

– Если он сразу возьмет трубку, – сказал Бобби, – делай все, как задумала, только быстро. Если он предложит позвать к телефону Лейлу и попросит тебя подождать – отключайся. Можно будет позвонить с другого мобильника. Но если они ждут твоего звонка, в чем я ни чуточки не сомневаюсь, у нас останется всего пара минут до того, как сюда нагрянут мукфеллины. Не знаю, поставляют ли им лягушатники оборудование, но давай будем считать, что да, поэтому – что бы ты там ни говорила, говори быстро… И не забудь, что они обязательно запишут весь разговор. А потом нарежут из твоих фраз все что угодно. В итоге ты у них признаешься не только в лесбийских оргиях, но даже в том, что написала на камень Кааба в Мекке.

Они вышли из машины и смешались с толпой. Это было самое лучшее место для телефонного звонка, который должен быть немедленно отслежен – тысячи людей (половина из них под чадрой), транспорт, улицы с двусторонним движением, десятки входов и выходов.

Флоренс вынула один из сотовых телефонов, украденных ею в ночь «освобождения» Матара, как это теперь называлось официально. Бобби прилепил кусок клейкого воска на заднюю панель и вернул телефон Флоренс. Из-за воска его было неудобно держать. Флоренс набрала личный номер эмира.

Трубку взяли после двух гудков. Она назвалась. Малик подошел к телефону почти мгновенно. Они действительно ждали ее звонка. Бобби жевал резинку и, как нервный тренер, поглядывал на часы.

– Итак, Малик, – сказала Флоренс. – Вы готовы занять свое место за столом цивилизованных наций?

– О чем это вы говорите, Флоренс?

– Я делаю то, чего вы от меня хотели, – отвечаю на объявление, которое вы поместили в сегодняшней газете.

– А-а, значит, все еще хотите поторговаться, да? Мне потребуется аванс.

– Что имеете в виду? Руку? Язык? Или всю голову?

– Раз уж вам нравится делать видеозаписи, сделайте запись со своим признанием. На кассете должны быть описаны все ваши преступления – роль правительства США в заговоре против Матара, против ислама, против меня лично, а также ваша противоестественная связь с женой эмира. В общем, всё.

– Тысяча и одно преступление? Тогда мне понадобится многочасовая кассета. А что будет, когда вы ее получите?