Флоренс Аравийская - Кристофер Бакли

– Но, мой повелитель, разумно ли будет информировать американцев о том, что вам известно про их замыслы? Мы держим их на коротком поводке.

– Держим?

– Ну разумеется. Вместо угроз скажите им следующее: «Послушайте, мои дорогие пожиратели гамбургеров, мы знаем, что вдова эмира работает на ЦРУ…»

– Правда, что ли?

– Нет. Но вы скажете американцам, будто вы знаете, что это так, и они сильно занервничают. Вы скажете им, что она во всем призналась. А потом добавите: «Васабийцы – очень жестокие люди. Они хотят, чтобы я отрубил ей голову. А вы еще сравниваете их с французами! Ха! Но я принял решение не отрубать ей голову. Я собираюсь вернуть вам ее в целости и сохранности. И знаете почему, мои американские друзья? Чтобы показать васабийцам, что я настоящий имам, что я сам себе хозяин, что мне никто ничего не приказывает. И вот что вы, американцы, сделаете за это для меня. Во-первых, я хочу услышать, как вы говорите обо мне приятные вещи в ООН. Во-вторых, я хочу, чтобы вы перестали говорить все эти ужасные вещи о Франции и о том, как она помогла мне стать эмиром. И в-третьих, я хочу, чтобы вы направили своих людей – ваш спецназ „Дельта форс“ – в Амо-Амас и забрали эту свою женщину Флоренс. Мертвую или живую – мне все равно. Ей пора отсюда уезжать. Я не собираюсь делать из нее новую Жанну д'Арк. Если вы не приедете и не заберете ее, я сам очень быстро решу эту проблему. И последнее: если вы не станете сотрудничать со мной по этим вопросам, у вас в Америке будет очень холодная зима, ясно?»

– Хм-м-м, – вздохнул Малик, – думаете, они на это пойдут?

– Мой дорогой имам, вы должны понять одну вещь: американцы остаются идеалистами до тех пор, пока им не приходится снижать температуру в своих квартирах. Когда это случается, они становятся очень даже практичны.

Флоренс и Бобби снимали свою очередную «Осаму», как они прозвали все эти видеозаписи Флоренс, когда раздался телефонный звонок. Это напугало их, поскольку телефон был выключен, а мобильники, как правило, в неработающем состоянии не звонят. Тем не менее этот вот зазвонил.

Флоренс потянулась к нему, но Бобби тут же предупредил ее:

– От пары грамм взрывчатки С4 может очень сильно разболеться голова.

Он отнял у нее телефон и отошел с ним в дальний угол. Флоренс наблюдала за его действиями. Он задержал дыхание, вытянул руку с телефоном как можно дальше от себя и нажал кнопку приема звонка. Потом, выдохнув, приблизил телефон к уху на расстояние тридцати сантиметров.

– Салям.

Он немного послушал, нервно щурясь.

– Хорошо, я передам, – сказал он напряженным голосом. – Если ее увижу.

Флоренс спросила его одними губами:

– Кто?

Бобби так же беззвучно ответил:

– Дядя Сэм.

Она протянула руку. Бобби прикрыл трубку ладонью и прошептал:

– Только быстро.

Он передал ей телефон и начал собирать вещи. К этому времени она уже привыкла к таким сборам и торопливым побегам.

– Ну надо же, – сказала Флоренс в трубку.

– Вы хоть понимаете, юная леди, какие проблемы вы там создаете?

– А разве не вы сказали мне во время нашей первой встречи: «Если не можешь решить проблему, сделай так, чтобы она разрослась»?

– Но я не говорил, чтобы она разрасталась до такой степени. Мы обсудим это, когда вы вернетесь домой. Меньше всего нам нужно, чтобы вас там схватили.

– Сначала вытащите Лейлу.

Дядя Сэм вздохнул:

– И что вы можете предложить? Высадку морского десанта рядом с дворцом? Или «Падение Черного Ястреба-2»? Вы на улицу давно выходили? У вас там в Матаре васабийских солдат больше, чем гражданского населения.

– Это не просьба.

Дядя Сэм на секунду замолчал.

– Я сделаю, что смогу.

– Мне это не очень подходит.

– Придется довольствоваться малым.

В этот момент Бобби сделал жест: заканчивай.

– Время ноль один четыре пять, – сказал дядя Сэм. – То есть час сорок пять ночи. Я отправлю за вами наше «водное такси». Оно будет ждать в том же месте, где всегда. Этот Омар Шариф еще там? Передайте ему трубочку.

Флоренс молча передала телефон Бобби. Он выслушал, выдавил несколько раз «ага» и нажал отбой.

– Что-то не так, – сказал Бобби. – Уходим, время не ждет.

– Ты рассказал ему про нас?

– Что ты имеешь в виду?

– Что мы с тобой спим.

– Я… Ну, может быть. Пошли, это сейчас не важно.

– Зачем ты ему сказал?

– Потому что он спросил.

– Когда ты ему сказал, что мы с тобой спим?

– После того, как мы начали этим заниматься. Фло, нам пора.

– Зачем было говорить?

– Да затем, что он спросил меня – лесби ты или нет. Слухи ходили. Он не знал, кому верить. Тогда он пытался вытащить тебя из страны, а ты не хотела – вот он и…

– Решил, что я лесбиянка. Так ты из-за этого со мной переспал? Это тоже часть твоего задания? Ты у нас агент по наблюдению за сексуальной ориентацией?

– Разумеется, нет. Черт тебя побери, Фло.

– Не чертыхайся. Если уж кто-то и должен чертыхаться, так это я.

– Фло, нам пора. У меня плохое предчувствие из-за этого звонка.

– Я думала, нас собираются вывозить на подводной лодке.

– Возможно. Может, соберешь пока свои вещи?

Флоренс обиженно похватала свои пожитки, которые теперь состояли из пистолета, сотовых телефонов и ненавистной, пропахшей потом абайи.

Они уселись в машину. Однако вместо того чтобы сразу уехать, Бобби сделал небольшой круг и остановился в двух кварталах от дома, так, чтобы ему было видно входную дверь.

– Что ты делаешь?

– Исключаю варианты.

Бобби сполз на своем сиденье как можно ниже и наблюдал за домом при помощи маленького бинокля. Правая рука его лежала на рукоятке пистолета, заткнутого за пояс в складках тхобы.

Спустя пятнадцать минут к дому с противоположной стороны подъехал легковой автомобиль. Из него вышли четыре человека. Все они были одеты в характерные тхобы мукфеллинов черных и синих цветов. Вместо привычных кнутов в руках у них были пистолеты. Бобби напряженно наблюдал за ними в бинокль.

– Твою мать, – пробормотал он. – Чтоб их!

– Мукфеллины?

Он передал Флоренс бинокль.

– Видишь того крепкого парня с усами впереди всех? Его зовут Анбар Тал. Он капитан службы безопасности матарских ВВС. Я сам его завербовал.