У последней черты - Дмитрий Ромов

Я иду к себе в кабинет. Правда, назвать его «моим» можно весьма условно, в том смысле, что там у меня есть рабочее место. Но, кроме меня, там трудятся ещё трое молодых амбициозных и уверенно двигающихся наверх комсомольцев. Яна Авдеева по кличке Авгиева, из-за некоторого сходства с лошадью.

Впрочем, это злые языки говорят, по мне так вполне симпатичная девчонка. У неё, конечно, довольно дурацкая чёлка и длинная грива, подчёркивающая это мнимое сходство, зато она может похвастать тёмными томными глазами, многообещающим взглядом, крупным чувственным ртом и сильным стройным телом.

Второй член команды Стёпа Красавин, занудный тощий очкарик с кудряшками и огромным запасом прочности и усидчивости. И, наконец, Толик Георгиев, обаятельный, дружелюбный и целеустремлённый молодой человек, знающий, помимо того, как нужно работать, ещё и как нужно отдыхать.

Он подтянут, одет всегда с иголочки, костюмы импортные, сидят отлично. Короткая стрижка, открытая улыбка и серые смеющиеся глаза.

— О, Егор, — улыбается он. — Привет. Смотрите, кто говорил, что он не придёт? Давайте по полтиннику.

— Я не спорила, — мотает головой Яна. — Я просто выражала сомнение.

Красавин вообще не реагирует, выписывая что-то на лист бумаги. Толик встаёт и подходит ко мне, мы жмём друг другу руки.

— Привет, Анатоль, привет бойцы! — говорю я и прохожу к своему столу.

На нём стоит телефон, моё главное орудие производства, а на стене, над моим стулом красуется плакат с Павкой Корчагиным и цитатой про жизнь и про то, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые и не жёг позор за подленькое и мелочное. Ещё у нас есть книжный шкаф и экономическая карта СССР.

Я сажусь и осматриваю своих соратников:

— Кто хочет поехать в Краснодар?

Они молчат.

— А в Улан-Удэ?

— Я хочу в Краснодар, — говорит Толик.

— Я тоже лучше в Краснодар, — подключается Яна. — А в Улан-Удэ товарищ Красавин хочет.

— Степан, — окликаю его я. — Собирайся в Улан-Удэ. Готовься в командировку. Созвонись с ДОСААФ, узнай, кто едет от них и начинайте связываться с местными органами.

Он молча кивает и возвращается к своим записям.

— Толик, то же самое, готовь поездку в Хабаровск, а мы с Яной поедем в Краснодар. Вернее, не так. Поедем мы туда все вместе, чтобы вы набрались опыта а потом отправились по своим направлениям. Но Яночка берёт подготовку на себя, поскольку я забираю её себе, то есть приватизирую.

— Это как? — спрашивает она и, выпятив нижнюю губу, дует на свою чёлку.

— Это значит, перевожу в частную собственность, — поясняю я.

— При социализме частной собственности нет, — мотает она головой. — Только личная.

— Значит, пока в личную. Давай, Яна. Связывайся с обкомом и горкомами. Кубань для нас очень важный регион, так что мы сразу должны будем охватить Краснодар, Сочи и Геленджик. В обязательном порядке. Поедем вместе с Новицкой и Скачковым. Не подведи меня. Ребята, Яночке надо помочь. Она у нас единственная девушка, нежное и хрупкое создание, так что давайте.

Толик улыбается.

— Слушай, Егор, — говорит он, — а когда мы в ЦПКиО идём? Ты собираешься с культурной жизнью столицы знакомиться или как старпёр будешь всё по «Метрополям» разъезжать?

— Толик, собираюсь, — киваю я. — Может быть, даже сегодня. Мне нужно подружиться с одной девушкой. Яна, не ревнуй, она тебе в подмётки не годится.

Я снимаю трубку и набираю номер Скачкова.

— Виталий Тимурович, ну как вы?

— Нормально, Егор, а ты как? Как там больные? Новостей нет?

— Рекс более-менее, а Пашка в коме. Пока ничего хорошего.

— Ну да, — говорит он, — это я знаю, узнавал, звонил утром. Думал, может что изменилось… У нас, кстати, приехал отряд из девяти человек. Мы их сейчас на тренировочной базе разместили. У них будет «буханка» своя, я договорился. Месяц там будут заниматься и по двое дежурить на нашей базе. Через пару дней шабашники закончат и будем перевозить… тренажёры.

— Понятно.

— Ещё одного парня к тебе прикомандировываю. Хороший дядька. Он с тобой может и тренировки проводить, мастер замечательный. Не офицер, но опыт у него большой и не мальчик. Я его в гостиницу отправил, он уже заселился в номер к Семёну Мальцеву. Ждёт указаний. Звать Александр Какора.

— Белорус, что ли?

— Это ты у него спросишь, мне без разницы, кто он, главное, мужик надёжный.

— Спасибо, Виталий Тимурович. Мне тоже без разницы, просто спросил.

Любопытные сюрпризы подкидывает новая жизнь. Знал я одного Александра Какору. Он был у нас замкомвзводом. Давно уже… Отличный был парень…

— Мы с вами, кстати, в Краснодар едем, — говорю я, — на следующей неделе. Вы знаете?

— Вроде же на этой надо было.

— Не, не успеем на этой. Горячку пороть не будем, на этой неделе здесь все дела доделаем. У меня Авдеева занимается подготовкой, скажите там своим, пожалуйста, чтобы с ней связывались.

— Это та атлетка что ли? — интересуется он.

— Да, она самая. Наша гордость и краса, Яна Авдеева.

— Ну-ну, — хмыкает он. — Хорошо.

— Смотри, Авдеева, — говорю я, опуская трубку. — Скачков человек серьёзный и неженатый. Привет тебе передаёт, так что ты имей в виду.

— Ну, Егор, — краснеет она. — Что такое, совершенно нерабочая обстановка!

— Ладно-ладно, просто обратил твоё внимание, дело житейское. Чисто для твоей информации.

Дальше я звоню Злобину.

— Брагин, ты? — сразу спрашивает он, будто у него номер мой определяется.

— Как узнали? — удивляюсь я.

— Да мне на этот номер кроме тебя никто не звонит. Что опять случилось? Мне бежать надо.

— Вы уже выпустили Рапунцель из заточения?

— Нет конечно, я ещё только на совещание иду. Говори скорее, что?

— Да есть предложение, мой товарищ хорошо осведомлён о неформальных тусовочных местах столицы. Может мы с ним нашу подругу прогуляем для установления дружеской привязанности?

Он молчит, обдумывая мои слова.

— Ну, чтобы это всё было более естественным, — добавляю я.

— Не знаю, — наконец, отвечает он. — Я подумаю. Её ещё выпустить успеть нужно. Я позвоню. Подумаю и позвоню.

Я кладу трубку и Анатолий оживляется:

— Так что? Есть план?

— Пока не знаю. Посмотрим.

— А что за подруга?

— Гостья столицы, — улыбаюсь я. — Приезжая. Займись Хабаровском, пожалуйста.

— Так там уже поздний вечер. Завтра утром займусь.

— Ну, тогда, помоги Яне, — киваю я и снова снимаю телефонную трубку.

На этот раз я звоню Дольфу Лундгрену, известному также, как капитан Торшин из ГУБХСС.

— Василий Альбертович, здравствуйте, Брагин беспокоит. Есть минутка?

— Да, Егор, здравствуй, — отвечает он. — Вспомнил обо мне?

— Так и не забывал никогда, просто у наших партнёров немного затянулось решение организационных вопросов.

— Так решили же, насколько я знаю.

— Да, всё решили. Поэтому я хочу договориться, когда можно будет подъехать.

— Да хоть сейчас приезжай.

— Прямо сейчас? В принципе я не против, сейчас заеду за своим спецом и появлюсь. Там персонал как? На месте?

— Ну конечно, — отвечает Дольф. — Мы же потихонечку играем уже. Посетителей мало, но работники все здесь.

— Ясно, так даже лучше, —