Змеиный хвост - Таис Буше

Адриан сглотнул, пытаясь не трястись от страха.

— Да, — прохрипел он, и сильная хватка сразу исчезла. А ведь буквально пару циклов назад ему казалось, что у них образовался какой-никакой нейтралитет. Похоже он теряет нюх, как дипломат. Но хоть здравомыслие осталось.

Он уже собирался тенью скользнуть в свою каюту и плюнуть на возникший скандал с Гридами, но в спину его догнал голос адмирала:

— Через пятнадцать минут жду вас на нижней палубе. Не опаздывайте, Адриан.

Лучше бы он звал его «Одри», потому что тон, с которым адмирал произнес его имя, полоснул лезвием по нервам. И Адриан понял - если наступит война, он первый пойдет в расход с легкой руки адмирала.

Ларисс еле сдерживала слезы, но старалась стоять прямо, по военной выучке. Мо-ван, конечно, разошелся. Как только узнал! Первая волна скандала спала, потому что подключилась мама, а за ней и граф Рилетт. Даже Эрсах вмешался.

И все дружно пытались успокоить Мо-вана.

Ваше высочество то, ваше высочество — се!

Рон-Тан вернул брату статус и положение, после закрытия тяжелого и долгого выяснения реальных причин экологической катастрофы их мира. Они с Лей лишь по касательной коснулись этих процессов. Знали про дядю, про непростое положение дома Гридов, но по итогу все разрешилось. И опалу с Мо-вана сняли, обнаружив в собственном роду черную душу: дядю упекли надолго и далеко.

А следом за возвращением статуса, статус сменился и у Ларисс. Не сильно, в конце концов, она же сама княгиня, но ее беременность вдруг стала достоянием целой нации!

Будто она золотые яйца несла, а не маленьких вархонагов собиралась рожать!

Маслица в огонь Мо-вана подлил и Эрсах, вдруг не вовремя вспомнив, что Ларисс ламия и в таком деликатном положении ей нужен покой и помощь сведущих, то бишь его, как учителя.

Ну и вот! Все теперь стояли и наблюдали второй виток гнева и ревности вархского ящера, которого боги тоже не обидели, наделив мощью огня.

Голова Мо-вана вспыхнула пламенем во второй раз, только теперь намного сильнее и больше. Глаза загорелись желтым светом, а голос стал ниже и страшнее, вибрируя в грудной клетке до болезненных спазмов. Ларисс даже казалось, что будь на то воля Мо-вана, и он одним своим голосом разорвет им всем грудину.

Перспектива пугала, поэтому Ларисс скользнула к мужу, нежно коснулась его руки, переключая все его внимания на себя, а второй махнула остальным, чтобы сматывались. Рон-Тан и без этих сигналов уже подхватил Лей на руки, скрываясь с ней за дверью. Следом потянулись и остальные.

— Рррисса! — прорычал Мо-ван, как только их оставили одних. — Что за глупые тайны! Ты хоть понимаешь, насколько непредсказуемо может протекать твоя беременность! Мое семя очень тяжелое. Могут быть последствия...

— Откуда ты знаешь? Есть опыт? — перебила его Ларисс, вдруг почувствовав жгучую ревность. Вроде же на пустом месте, но как же коротнуло!

— Не говори глупостей, — мягче сказал Мо-ван, пытаясь притянуть ее к себе ближе, но Ларисс вдруг вывернулась. Почему-то ей стало еще подозрительней, что Мо-ван так заворковал, стоило уличить того в наличии внебрачного ребенка. Варх так и остался стоять с вытянутыми руками, удивленно хлопая глазами.

— Свет мой, ты что там себе надумала? — заворковал он еще нежнее. Хотя это больше походило на утробное кошачье урчание.

Ларисс будто надвое разделилась: одна ее крохотная часть пищала, что она взрослая и умная канисианка, которая создает из зернышка дерево, а вот вторая... Ох, вторая такие рулады ревности распевала, что впору было начинать бояться слов Мо-вана про «тяжелое семя». Живота еще и в помине не было, а гормоны уже устраивали бунт.

— Прости, — вдруг повинилась Ларисс и кинулась в объятия мужа. Мо-ван сразу же прижал ее крепко. Огонь на волосах осыпался искрами, оставляя лишь медный блеск его длинных волос. А губы сами нашли губы Ларисс и мягко приласкали их. Кончиком языка Мо-ван нежно прошелся по их внутренней стороне. Ее супруг вообще никогда не напирал в ласках, всегда до последнего нежил медленно и обстоятельно. Грубость и напор он позволял лишь в сексе, когда сам чувствовал — можно. А Ларисс с ума сходила от этого контраста: ласковый любовник и чудовищный собственник — все это был ее Мо-ван.

Даже их первый секс был таким — нежность на грани помешательства перетекла в грубое и властное обладание. Мо-ван брал ее как зверь, пометил всю, да еще и оплодотворил, чтобы присвоить полностью.

И Ларисс бы шею за такое свернула любому другому, но не Мо-вану. Потому что только он смотрел на нее ТАК: словно в любую минуту умрет, если Ларисс прикажет. И убьет любого, кто только посмеет обидеть его свет.

— У меня нет и не было ни детей, ни любовниц. Несколько быстрых связей, без потери контроля и разума. Рисс, ты думаешь, я бы врал о таком. Зачем ты так со мной? — выдохнул он.

— Это все гормоны, — повинилась она. — Как представлю какого-то другого рядом с тобой, так сразу хочется задушить конкурентку хвостом.

— Ты меня ревнуешь, — промурлыкал Мо-ван, который зря времени не терял, оглаживая руками все любимые места своей ревнивцы. Мест этих было предостаточно — вся Ларисс целиком, поэтому она чувствовала ласку везде. — Ревнуешь к воздуху. Это так... возбуждает, — выдохнул Мо-ван и принялся задирать длинную тунику.

— Я не ревную... это гормоны, — пыталась оправдаться Ларисс, но сама изворачивалась и помогала снять с себя одежду быстрее. Когда на ней остались лишь длинные ажурные шорты, Мо-ван не выдержал и снова вспыхнул: волосы, кожа на спине, руки. Любого бы напугало это зрелище, но Ларисс знала, что только с ней этот огонь безопасен и ласков. Даже родной брат Мо-вана не может трогать его, не получив серьезный ожог.

А уж какие нереальные ощущения дарит это пламя!

Ларисс, не долго думая, легла на тахту и принялась снимать белье. Плюсом гостевого дома было его местоположение — они могли сейчас предаваться страсти и не сдерживаться, наслаждаясь друг другом.

«И зачем было скандалить? Лучше бы полезным делом занялись!» — подумала Ларисс.

— Полностью поддерживаю, — прошептал Мо-ван, и Ларисс поняла, что сказала это вслух. Ну и хорошо — пусть знает, как она ко всяким выяснениям отношений относится.

Сначала она почувствовала, как ласковый жар прошелся по его шее, спустился к груди, опалил соски, заставив их затвердеть от предвкушения ласки, а следом она почувствовала укусы — легкие, но такие возбуждающие. А когда Мо-ван принялся прикусывать тугие вершинки, спустившись одной рукой вниз и запустив горячие пальцы внутрь, то Ларисс уже не смогла сдерживать голос. Она с ума сходила от удовольствия и тяжести красивого сильного тела. Ей безумно нравилось, как Мо-ван накрывал ее своим телом, как придавливал собой, вжимая в кровать, закрывал собой от всего внешнего. Ларисс даже порой обращала ноги в хвост, чтобы посильнее сплестись с любимым. Почувствовать нехватку воздуха в легких под этой звериной мощью.